АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- И чего ты удивляешься, - пожала плечами Люба. - Очень хороший дядечка. Упитанный такой.
- И тебе он не кажется каким-то страшноватым, Люба? Может, лицо у него зеленое, а? - со значением спросил Тютюнин.
- Выпил, что ли? - сразу насторожилась она.
- А ты думала, они на кухне в шахматы играли? - злорадно хохотнула теща.
- Люба! - Сергей взял супругу за руку. - Люба, я очень тебя прошу поучаствовать в серьезном эксперименте.
- Это касается государственной безопасности! - снова влез Окуркин.
- Каком эксперименте?
- Выпить нужно, Люба.
- Чего, яду?
- Нет, не яду. Настоечки домашнего приготовления, а потом, - Тютюнин указал на телевизор, - потом надо будет снова взглянуть на этого товарища...
- Ну ладно, - согласилась Люба после недолгих колебаний. - Только с закуской...
- Это можно.
- Постойте! - спохватилась Олимпиада Петровна. - Без меня делать вам это запрещается!
- Так милости просим, - вежливо ответил Серега. - Пожалуйста, пройдите на кухню, а ты, Алексей, налей экспериментальную жидкость в экспериментальные стаканы или чашечки, если стаканов не хватит.
83
Следуя за покачивающимся Лехой, испытуемые прошли на кухню и, терпеливо дожидаясь своей очереди, достали из холодильника огурцы с творческого вечера композитора Игоря Конкретного.
- Налей им по пятьдесят грамм, - распорядился Сергей. - А чего это по пятьдесят? - возмутилась теща. - Я и больше выпью.
- Это не пьянка, Олимпиада Петровна, это эксперимент.
- И еще это касается государственной безопасности, - снова добавил Окуркин, наливая и в свою рюмку тоже.
Один только Сергей ограничился закуской - он все еще был голоден.
Люба и ее мама классическим переворотом отправили фильтрат в тренированные желудки и, выдохнув, закусили композиторскими огурцами.
- Ну и чего теперь? - осведомилась теща и внезапно икнула. - Ой, это от клизм от ваших! - пожаловалась она.
- От каких таких клизм, Арина Родионовна? - поинтересовался Окуркин, который славился природной любознательностью.
- Да вот, зятек расстарался... - покривила губу Олимпиада Петровна.
- Вот видите, как он вас любит. Клизмы ставит...
- Да ты чего себе выдумал, алкоголик долбаный! - закричала Олимпиада. - Мне эти клизмы, между прочим, доктор ставил!
- Вот ведь как повезло, значит, вас и доктор любит. Давайте за это выпьем!
- За клизмы? - простодушно поинтересовалась Люба.
- Нет, за любовь.
- Никаких больше тостов, - строго вмешался Тютюнин. - Сейчас организованно идем к телевизору и смотрим в него.
- А на кой? - не удержалась от вопроса теща.
- Смотришь в книгу, видишь фигу! - по-своему объяснил разомлевший Окуркин.
- Пошли, пошли, а то передача закончится, - сказал Сергей, выталкивая из кухни тещу и Любу.
К телевизору они подоспели как раз вовремя, когда депутат чему-то смеялся. Увидев его распахнутую зубастую пасть, Олимпиада Петровна потеряла дар речи, а Люба, напротив, очень заинтересовалась.
- А наши крокодилы вот такими же выросли бы, да, Сереж? - спросила она.
- Это не крокодил, Люба. Это неизвестное науке животное.
- А почему же написано, что депутат?
- А потому, - вмешалась теща, - что в бюллетенях для голосования портреты размытые, вот и голосуют за таких...
Тютюнин взял пульт и пощелкал каналы. Он без труда нашел еще штуки три зеленых морд, одной из которых оказался столичный чиновник, отвечавший за жилищное строительство.
- Если это "Рассказы о животных", то почему по всем каналам, Сережа? - спросила Люба.
- Вот что я вам скажу, Сергей Викторович! Нужно срочно звонить в милицию! По всем каналам крокодилы - значит, они захватили Останкино.
- Да откуда им в Останкино взяться, мама? - Люба пила редко, и пятидесяти граммов хватило, чтобы на ее лице появилась счастливая и глуповатая улыбка.
- А это они из пруда наползли, - как всегда вовремя сообщил Окуркин.
- Из какого такого пруда? - взвизгнула теща.
- Ясно из какого - из Останкинского. Там же только чуть-чуть переползти - и ты уже в прямом эфире...
- Ой, какие вы ужасы говорите! - волновалась Олимпиада Петровна. - Сбегу я от вас. В Гондурас или какой Рекьявик штопаный! А еще подамся к сестре на незалежную Украину! Вы у меня попляшете. Мову выучу, и тогда - геть, москали! Геть! Отдавайте наш Казахстан - вотчину славного запорожского казачества! - Лицо Олимпиады Петровны пошло красными пятнами, и она замолчала, переводя дух. Потом, уже без прежнего запала добавила: - Лучше я домой поеду. Может, у вас просто телевизор плохо работает...
С этими словами она выбежала в прихожую и спустя несколько секунд хлопнула входной дверью.
В комнате воцарилась тревожная тишина, только городской чиновник с зеленой мордой и высоким гребнем что-то выквакивал про удобства и озеленение.
Неожиданно Леха запрокинул голову и завыл, словно одинокий волк:
- Напрасна-а-а хозяйка ж-ждет свинку домой! Ей банку с паш-штетом покажу-у-ут!
- Заткнись, Леха, - одернул его Тютюнин. - Без тебя тошно.
- А мне страшно, Сережа! - с запозданием перепугалась Люба. - Можно я немножко поем и спать ляжу?
- Поешь и ляж, Люба. А мы с Лехой пока программу выдумаем.
- Программу? - поднял тяжелую голову Окуркин.
- Программу или план. Как нам сделать так, чтобы все люди узнали, что они уже здесь...
- Что они уже здесь, - повторил Окуркин. - Нужно звонить Кузьмичу. Он калач тертый.
84
Кузьмичу позвонили сразу же. К чести старого разведчика, ему не пришлось ничего объяснять дважды. Кузьмич был заточен на глобальные катаклизмы и еженедельные спасения цивилизации.
- Буду через сорок три минуты... - сказал он и положил трубку.
- Я должен позвонить Ленке, - вздохнул Леха. - Ты меня прикроешь?
- О чем разговор!
Окуркин позвонил, однако вопреки опасениям Лена спокойно отнеслась к его задержке.
- Люба там? - спросила она.
- Да, Люба там. Только она спать собирается, а мы с Серегой на кухне пирожки едим и огурцы...
- Малосольные?
- Я не очень в этом понимаю.
- Ну ладно. Я тут на вторую главу перешла... Пока...
- Пока.
Леха положил трубку.
- Ну что? - спросил Тютюнин.
- Обошлось. Ко второй главе приступила.
- Ладно, пойдем на кухню чай пить. Продукт оставим для Кузьмича.
- Согласен, - без особого энтузиазма проговорил Леха. - А теща твоя, Серег, ну просто змея извилистая. В Гондурас собралась.
- Это она только говорит. У нее еще две тыщи клизм не .выбрано, а за бесплатное она удавится.
- Слушай, Серег, а Гондурас это где?
- Не знаю. Ты же слышал, она про Украину кричала. Наверное, где-нибудь на Львовщине. Деревня Гондурас Львовской области.
Не успели друзья скушать по одному композиторскому огурцу, как примчался на такси взъерошенный Кузьмич.
Он постучал в дверь условной комбинацией, а когда Сергей впустил его, сказал:
- Хвоста не было. Я проверялся.
- Ничего. Проходи так.
- Супруга спит?
- Спит.
- Это правильно.
Кузьмич прошел на кухню, поздоровался с Лехой и присел за стол.
- Выпей и пойдем к телевизору. Сам посмотришь.
- А не надо мне смотреть. Я уже в курсе.
- Каким же образом, Кузьмич? - поразился Тютюнин.
- Я, Серега, много чего вижу. Если обо всем рассказывать, много времени надо. Да и не поймут меня. У нас же вопрос легко решается, чуть что не так - белая горячка.
- Вот тут я с тобой согласен! - выступил Леха, пододвигая к себе бутылку с остатками продукта.
- Не спеши, - сказал ему Кузьмич и забрал остатки для себя. - Видеть-то я и так вижу, но выпить, чтобы оценить травяной состав, просто обязан/
- Ну конечно, - погрустнел Окуркин, глядя, как Кузьмич из горлышка приканчивает фильтрат.
- Какой план действий, Кузьмич? Чего нам теперь делать?
- Ну... - Кузьмич пожевал губами, глядя на коллег просветлевшим взглядом. - Полагаю, нужно распространить действие нашей настойки на народные массы. Тогда все увидят дунтосвинтов...
- Как? Как ты сказал? - заинтересовался Серега.
- Империя дунтосвинтов с планеты Квак. Я работал там недолго. Я вам разве не рассказывал?
- Нет, Кузьмич, не рассказывал!
- Ну, ничего особенного.
- Так чего же ты не трезвонил в газеты? Не стучался в телевидение, а?
- А чего стучаться? Если ты видишь это один - ты псих. А если видят все, тогда объективное явление.
- Выходит, чем больше людей мы угостим нашей микстурой, тем лучше? - уточнил Леха, все еще жалея об остатках фильтрата.
- Правильно.
- А как же нам это сделать? На халяву раздавать, прямо на улице?
- Нет, - покачал головой старый разведчик. -- Масштабнее мыслить нужно.
- В метро, что ли?
Кузьмич снисходительно улыбнулся.
- Завод "Кристаллический рубин" знаете?
- Да кто ж его не знает! Только дороговата продукция. Мы предпочитаем русскую водку "Кавказ". Хуже самогона, но лучше тормозной жидкости.
- Вы можете предпочитать что угодно, но, если хотите донести действие настойки до широких масс, нужно проникнуть на территорию завода и залить микстуру в магистраль.
- И чего?
- И ничего. Она попадет в бутылки, когда водку будут разливать.
- И вот тогда массы поднимутся! - догадался Леха.
85
Вот уже битых два часа президент Соединенных Штатов сидел на раскладном стуле и смотрел на подпрыгивающий на волнах поплавок, однако погода была ветреная, и вся рыба Восточного побережья залегла на самое дно, как будто с тяжелого похмелья.
Президент вытащил снасть и отметил, что червяк с крючка исчез. Значит, какая-то подлая рыба все же съела вашингтонского мотыля и спокойно уплыла восвояси, нагло обманув своего президента.
"Вот сволочи!" - подумал президент и плюнул на песок.
- Ну чего, не клюет? - спросил подошедший госсекретарь, который в шортах, бейсболке и гавайке совсем не тянул на свой высокий пост.
- Не клюет. Надо было на макуху пробовать.
- Да тут и пробовать нечего. Ни на макуху, ни на горох, ни на кузнечика... Я тебе говорил, на Потомак надо было ехать. Сейчас бы раков бредешком натаскали. Знаешь, какие в Потомаке раки!
- Большие, что ли?
- А то! Гигантские просто. И чего они едят, что такие большие вырастают?
- Трупы они едят. Рядом Вашингтон, народу много, вот и тонут... А раки потом, конечно, большие вырастают.
- Да ладно тебе вредничать, Джей Би. Настроение, что ли, плохое?
- Плохое, - признался президент. Вот уже две недели он не имел никаких вестей от могущественных союзников и понемногу стал опасаться, что его не примут в дунтос-винты. - Слушай, скажи охране, чтобы не ржали так громко. Они мне всю рыбу распугали. Что они там, опять порнуху смотрят?
- Нет, в карты режутся.
- В карты режутся. А если на меня снова покушаться станут?
- Успокойся, у них все под контролем. Я видел Бена, он лично патрулирует границы владения с автоматом в руках.
- Ну ладно. Давай попробуем еще раз, - сказал президент, забрасывая в воду снасть с новым червяком. - Нужно попытаться поймать хоть какую-то рыбу, а то ведь скоро мы зальем океан дерьмом и вся рыба превратится в головастиков.
- Тебе эту рыбу жалко, что ли?
- Да нет, конечно. Это же рыба. Это же не американский народ. Хотя, если честно, Фрэнк, мне плевать и на американский народ.
- Да мне в общем-то тоже.
- Вот поэтому мы работаем в одной команде, правильно?
- Правильно, Джей Би, - ответил госсекретарь, и они с чувством пожали друг другу руки.
Потом президент остался сидеть на раскладном стульчике, а Фрэнк отошел чуть в сторону, чтобы сделать из песка голую женщину. Фрэнк был творческой личностью и всегда рисовал, лепил или вышивал крестиком только голых женщин.
Через пару минут под его умелыми руками на берегу уже выросли вполне отчетливые песчаные холмики.
- Это у тебя что, Западная Вирджиния? - спросил президент, у которого по-прежнему ничего не клевало.
- Нет, это всего лишь Моника Левински. - Да?
Президент воткнул удочку в песок и подошел, чтобы посмотреть на художества Фрэнка.
- Жаль, задницы не видно, - сказал он наконец.
- Разумеется, Джей Би, это ведь вид спереди. Со стороны бунгало снова донесся взрыв смеха. "Вот козлы!" - в который раз за день подумал президент.
Затем его внимание привык покачивающийся силуэт. Неизвестный человек медленно брел по прибойной полосе, опираясь на какие-то палки.
- Эй, Фрэнк, на что это похоже?
Госсекретарь убрал руки с песочного бюста и оглянулся.
- Е-мое, Джей Би! Кажись индейцы! Надо позвать Бена!
- Не спеши. Видишь, как он медленно идет. Замучился, должно быть.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 [ 28 ] 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
|
|