Чтение 28–й страницы книги ~Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды~

– Ну и все равно не смог выбрать. То есть, конечно, выбрал, но… – Эонвэ, опустив голову, смотрел в пол.

– Но Аллор и Эльдин – твои друзья, и вообще ты устал от всего этого… – продолжил Манвэ, складывая руки на груди. – Ну и встал бы рядом с ними, ты же давно уйти думал, еще тогда, тебе же все время приходится идти против себя, против совести – так не мучайся, в конце концов… Тем более теперь, ты же слышал, я больше не преследую Мелькора и тех, кто с ним, бояться нечего…

Вала осекся: трусом Эоивэ не был.

– Прости, это я зря…

– Я и не боюсь. Просто не хочу, не могу выбирать! Ты же знаешь…

«Опять – выбор… Курумо, выбирающий "отсутствие выбора", теперь – Эонвэ… А Аллор и Эльдин? А Тирзэ?» – Манвэ откинулся на спинку кресла, тяжело было даже дышать. А он сам? Сегодня – это был выбор? Потому что ему, Владыке, тоже надоело выбирать и терять?

Голос Эонвэ вывел Манвэ из размышлений:

– Бояться? Нет… ни тогда, после Круга, ни теперь. Это не страх, это… безотчетный ужас, когда не можешь ничего сделать, беспомощность какаято, хотя готов сделать все, чтобы не случилось то, чего боишься. Ужас уничтожающий, сковывающий тело и мысль, и самый дикий страх – не за себя. – Эонвэ почти шептал, лихорадочно, взахлеб. – Просто тяжело терять, это боль неизбежной утраты, когда понимаешь, что то, что произойдет, – это навсегда, и стена вырастет, вечная, глухая… Уж лучше сразу – с Ойлоссэ вниз головой!

– Так все же? – невольно вырвалось у Манвэ, как будто слова могли вытолкнуть застрявший в горле ком.

– Уже ничего. Я же не умею выбирать… – повторил он отчаянно, – хотя… – Майа замолчал, оборвав фразу и мысль.

– Договаривай! – Рука Манвэ легла на плечо Эонвэ, невольно стиснув его. Майа сжался и закусил губу, потом вздохнул:

– Хорошо. Хочешь знать? Я скажу. Лучше скажу сам – ты ведь все равно узнаешь. – Эонвэ отвел глаза и продолжал, не глядя на своего Валу: – Сегодня… сегодня… – Он выдавливал из себя слово за словом, и Манвэ почувствовал, что не знает, что делать. «Зачем этот разговор? Надо все же было услать его сразу. Хотя нет – пусть выскажет все, в които веки решился…»

– Сегодня, – тяжело продолжал Эонвэ, собравшись с силами, – я бы ушел… к ним – к Эльдин, Аллору – они свободные – не знаю, как объяснить… А потом – хоть в Пустоту – уже неважно. Все равно это был бы конец… – Он больными глазами посмотрел на Манвэ и опустил голову.

«Потом… Что – потом?» Понеслись сквозь окутавшую глаза пелену все те же картины: конец Первой эпохи, суд, приговор, исполнение… Манвэ с усилием вернулся к реальности, в который раз усмирив взбесившуюся память.

«Эонвэ!» – Мысленный возглас получился сильнее, чем он предполагал. Имя прогремело на всю залу, майа вздрогнул и тревожно заглянул в лицо Валы.

– Ты же сам хотел знать! Ты же спросил! – Голос Эонвэ звенел отчаянием, почти срываясь.

– Хорошо…

– Что – хорошо? – прошептал Эонвэ.

– Хорошо, что сказал. Лучше так. Я тебе тогда говорил и еще раз повторю. – Манвэ положил вторую руку на другое плечо майа; кресло было поднято над полом двумя ступеньками, но Король смотрел немного снизу вверх на стоявшего рядом герольда. – Ты мой майа. Ты – продолжение меня, мыслей моих и сути моей. Даже если выберешь иной путь, все равно будешь моим. Даже если уйдешь. Я не хочу, чтобы ты разрывался. Просто пойми: ты – мой. Ты понял?

– Понял, – одними губами ответил тот.

– Ладно. Все более или менее ясно. И с Феантури, и с Тирзэ. Насчет Курумо… Ты не знаешь, что у него за соображения были? Как он отреагировал на приказ явиться?

Эовнэ покачал головой:

– Я не знаю. И могу ошибиться в своих догадках. – В голосе майа мелькнуло смущение, которое Манвэ истолковал посвоему.

– Не хочешь, не говори, – я в твоем сознании рыться не буду. Собственно, по тебе и так все видно, но это уже другой разговор. Ты же герольд, а не осведомитель. Я сам хорош: «Повелитель Ветров», а столько проглядел… – Манвэ мрачно усмехнулся. Эонвэ внезапно поймал себя на том, что чуть ли не жалеет своего Повелителя и готов сделать что угодно, только бы тот не выглядел таким измученным и разбитым, как сейчас.

– Правда, спроси хоть у Аллора и Эльди, – пробормотал он. – Они, думаю, больше всех знают. Только ты, наверное, гневаешься на них…

– Отчего же? – усмехнулся Манвэ.

– Но ты же к ним милостив был, поговаривали даже в Валмаре, что Аллор – твой майа, а они…

– Вот как? – Манвэ чуть вскинул бровь, лицо стало почти прежним, насмешливым. Эонвэ вздохнул чуть свободнее.

– Ну да, он же чемто на тебя иногда похож…

– На кого он еще похож? – язвительно поинтересовался Манвэ. – Он прямо как некая ящерица, меняющая цвет в зависимости от фона. Гортхауэр, поди, сказал бы, что он похож на Мелькора…

Эонвэ пожал плечами:

– Во всяком случае, он всегда хорошо о тебе отзывался.

– Еще бы он в твоем присутствии чтото не то обо мне сказал!

– Да нет, это искренне было. Правда.

Манвэ вспомнил случайно подслушанный обрывок того разговора, что предварил их беседу с Эонвэ после Лориэна. Наверное, его майа прав.

– А что с Аллором было, кстати? – осмелился спросить Эонвэ.

– Потом, ладно? – Манвэ устало прикрыл глаза.

– Конечно, прости, Владыка, – поспешно согласился Эонвэ, досадуя на себя за неуместное любопытство.

– Ничего. Я же учинил тебе допрос. Захотелось еще одно мнение услышать. Просто так. Представь себе. Сложно? Конечно, привык, что если я спрашиваю, так обязательно зачемто… Чтобы потом использовать это против когото! Да. Все правильно. Что это я, в самом деле? – Внезапно Манвэ опустил голову на руки, спрятав лицо в ладонях.

Эонвэ потрясенно уставился на него. Сколько он себя помнил, его Повелитель никогда не позволял себе такого.

– Манвэ… – Эонвэ осторожно тронул Валу за рукав, тот резко поднял голову, встретившись взглядом с испуганносочувственным выражением в глазах майа.

«Он что, за меня испугался? Только не хватало! Надо же так распуститься!» – раздосадованно выругал себя Манвэ.

– Может, отдохнешь? Я управлюсь, если что… – смущенно пробормотал Эонвэ.

«Похоже, и впрямь поберечь решил. Смех, да и только. Надо соглашаться, а то не отстанет, чего доброго…»

– Наверное, ты прав, я пойду отдохну, поразмыслю. А ты… займись чем хочешь, дел сейчас особых нет, если что – ты действительно справишься, в крайнем случае меня вызовешь – и только попробуй промолчи! Ну, ступай…

Манвэ отвел взгляд – просто не было сил смотреть в эти блестящие тревожно глаза – ну что хорошего майа от него, Владыки, видел? Преданный… сам таким сотворил… Ох, не вышло бы это сейчас Эонвэ боком. От тонущего корабля надо держаться подальше. Не хотел же он его к себе настолько привязывать, всегда держал на расстоянии, – неужели предвидел? Он же не Намо… Что теперь с таким делать? И, чтобы не пугать майа еще больше, Манвэ продолжил:

– Аллора с Эльдин сейчас, наверное, лучше не тревожить. Остальные… Знаешь, не надо, наверное, будут у тебя выспрашивать, что и как, а ведь даже я сам не могу и пока не хочу дать определенный ответ… Может, сходи к Ирмо… Да не отсылаю я тебя! – повысил слегка голос Король. – Не беспокойся, понадобишься, орла пришлю. Может, кстати, и впрямь чтото полезное услышишь: по Валмару, наверное, все равно уже какието слухи поползли… – Видя, что Эонвэ не уходит, добавил: – Иди, не крутись возле меня, сам дойду, не свалюсь. Право, нет никакого повода для беспокойства.

Эонвэ неуверенно отошел в сторону, наблюдая, как Манвэ поднялся с кресла и вышел из залы. Постоял еще немного и направился к выходу из чертогов.

«Может, и впрямь лучше к Ирмо? Лориэн болтать не будет, да и действительно, в конце концов, там можно тихо отсидеться, не вертясь перед носом у Манвэ». Правда, Варда тоже гдето там, но при желании и известной осмотрительности ничего не стоит разминуться с суровой Королевой. Манвэ явно предпочтет объясниться с ней сам, без его, Эонвэ, вмешательства. Решено.

Эонвэ замер на площадке у выхода. Попробовать, что ли, еще раз? Тогда, чтобы быстрее добраться до Лориэна за Мелиан, он впервые обернулся орлом – очень уж волновался он за Аллора, уж очень жалко было Эльди… Казалось, крылья выросли сами собой.

А сейчас? Он же всегда хотел летать. И летал – на орлах. Самому вроде не подобало. А вдруг Манвэ рассердится? «Я взлечу высоко, никто не увидит», – подумал майа. Он раскинул руки, представил – крылья, блестящие перья, полет – и шагнул в пустоту. Только не бояться – вперед и вверх. Эонвэ чуть не захлебнулся дыханием от восторга – ветер подхватил его и понес, он ощущал его потоки. Покосившись, увидел вместо плеча – крыло. Да и зрение было орлиное: гораздо шире и в то же время очень далеко, правда, выборочно – когда сосредотачивался на определенном предмете. Солнце сияло прямо над головой. Красота – он летел выше Пеллор, выше Таникветиль – врезавшись неожиданно в проплывающее облако, сначала чуть растерялся в белесом тумане, но скоро вынырнул оттуда, отряхивая на лету влагу с перьев, и начал снижаться, разглядев внизу сероватозеленый, мерцающий цветными искрами сумрак Садов Грез.

* * *

Манвэ затворил за собой дверь и рухнул на ложе: наконецто никто его не видел. Он свернулся в клубок, обхватив голову руками, – она все еще гудела, словно Ауле расположил там свою кузницу, – и задумался. Что теперь делать? Тихо это все не закончится – ему сказали: «Подумай!» А что тут, собственно, можно придумать? Вернуть все и всех «на место», как было? Ну нет. Дело не только в Мелькоре, Эльдин, Аллоре, даже не в Эонвэ – хотя и так уже длинный список получается, – просто дошло до предела. Куда дальше? Во что он сам превратился – ползающий на брюхе и никому не дающий вздохнуть Повелитель Ветров? Вечное «Чего изволите?», а ради чего? Мира и покоя? – Так где они?

Тупая, выматывающая бессмыслица. В конце концов – будь что будет… Впрочем, пока власть в его руках, он должен донести свое решение до всех – тогда остальные просто выполнят его приказ и им не придется выбирать и платить за свой выбор. А уж потом… Что же, если он останется без поддержки Эру, его власти, вероятнее всего, придет конец. У многих найдется, что припомнить, и вообще – кто потерпит на троне нарушителя порядка?

А что будет с Вардой? Впрочем, она может иметь свое мнение по этому вопросу. И если отречется от него, он слова ей не скажет. В Валмаре будет Королева. Он, конечно, ее любит, но зачем тащить за собой, раз попал в немилость? Как знать, что сделает с ним Единый? А с остальными? Какое мне дело до всех остальных? А зачем тогда вся эта возня на протяжении многих эпох? Другое дело, что из этого вышло… Да, все живыздоровы, никто не вызывает гнев Эру, а кто – счастлив?

Ладно, борец за всеобщее ликование, самто ты – счастлив? Всемогущий Владыка… Где то время, когда его слушались, потому что любили? А где Златоокий? Разбитое зеркало… Кстати, кто теперь того же Златоокого хотя бы пробудит, если с ним, Королем, чтото случится? Он же сам наложил заклятие… А может, пусть себе спит дальше? Хватит, навыбирался уже. Нет, нельзя так. Тем более Мелькор на свободе, скоро он восстановит силы… Майа уйдет к нему – нечего и сомневаться, это само собой разумеется, и надо думать, Черный Вала сможет его защитить. От кого? От Единого? Или от него самого, если он… Если Эру его перекроит, как того же Ауле? Видимо, будить все же надо. Тирзэ не спит; скрывается в садах Лориэна мятежник Айо – друг Златоокого. Так что майа не будет одинок. А если его, Манвэ, Указ пройдет (да кто посмеет возразить? – давно такого не было), то у них будет время скрыться или подготовиться и защитить себя – должны же они были извлечь из прошлого хоть какието уроки? Манвэ вздрогнул – значит, опять война? Зачем тогда он в свое время топил в крови Средиземье? Не ради ли того, чтобы войны закончились? Да с кем воевать? Ведь Мелькор уже не опасен. Не опасен? «Тот, кто любит восставать…» – если уже не разучился: он, Манвэ, над этим основательно потрудился… Наверное, они уже никогда не поймут друг друга – в какойто момент сегодня это показалось возможным, но, видимо, все же слишком поздно… «А где ты раньше был, о чем думал? Доказать сам себе пытался, что ты – не просто исправленная копия? Власть свою оберегал? Вот и расхлебывай все это теперь… Или хотя бы уйди достойно». Куда? Как? Неужели Творец не сжалится? Неужели не удастся умолить Его? Неужели не будет выхода? Опять кемто жертвовать?

Манвэ скрипнул зубами. Сколько времени ему отпущено на «подумать»? Что он успеет? Надо сосредоточиться и сделать то, что в его силах – а в его силах пока многое. Значит, сначала – Златоокий. Потом – подготовить Указ и собрать Круг. Или все же не поднимать шум, пусть уйдут тихо? Это еще надо продумать. Варду тоже лучше не волновать раньше времени, тем более что она скоро вернется.

Осторожно выпрямившись, Манвэ встал с кровати, поправил смявшийся плащ. Взглянул в зеркало – запавшие глаза, спутанные волосы наполовину скрыли лицо с заострившимися чертами. И Эонвэ видел такое?! «Нет, конечно, нет, – успокоил себя Владыка, – я же тогда еще следил за собой». Он быстро восстановил приемлемую личину. «Вот так уже лучше. Теперь – к делу…»

Глава 15

ВалаВоитель вошел в свой чертог, обставленный с чисто воинской простотой, которую не нарушало даже присутствие Нэссы, и опустился на крепкую, добротную деревянную скамью. Он еще не пришел в себя окончательно – уж очень сумасшедший сегодня день. Все абсолютно не по правилам, то есть как раз по правилам, но… неожиданно както. Да просто дико. Странный недомайа, ухитрившийся его одолеть, его подружка, высказавшая в самой нелестной форме все, что она о нем, Доблестном, думает…

Исцеленный Мелькор – чьих рук дело? Неужели Манвэ? А ведь похоже на то. Раз освободил – так и исцелил. Владыка последователен. Неужели в исходе поединка явлена была воля Эру? Ничем другим Вала не мог объяснить такое, разве что собственной оплошностью, в которой он был способен честно признаться кому угодно – включая себя самого.

Выходит, Всевышний счел, что Мелькор получил достаточно и его можно отпустить? Ну хватит: не хватало еще обсуждать высшую Волю.

Тулкас потянул к себе массивный кувшин, выточенный из полупрозрачного камня, и отхлебнул, поморщившись, – вино было терпковато.

Смешливому Астальдо было не до смеха – не каждый день тебя убивают. Точнее, ни с ним, да и ни с кем из Валар этого не случалось. То, что Мелькору досталось в свое время, – это отдельный разговор. Нечего выступать против Хранителей Арды. Но и Мелькора никто мечом насквозь не протыкал. «По чистой случайности», – всплыла пакостная мысль. Вала пожал плечами. Он отвык быть без оболочки. И ран не получал никогда. А это, оказывается, больно… Больно. Он же не знал. Не знал, как это. Видел боль других, но не мог ощутить ее и представить.

«Ну вот, приплыли, – мрачно подумал Тулкас, – интересно, а с кем теперь воевать?» Может, и впрямь на Арде мир воцарится? Не в этом ли Замысел? Не этого ли хотел он сам? Собственно, его дело – охранять, а не рассуждать.

И все же чтото исподволь разрушалось в незыблемой скале его представлений о законах бытия. Смутная неприязнь к Аллору сменилась уважением, привычная ненависть к Мелькору – какимто усталым безразличием. А Манвэ – разве он может ошибаться или чтото делать неправильно? Он же Король, ему Илуватар открыл больше, чем всем Валар вместе взятым… Тулкас вновь потянулся к кувшину и тут услышал громогласное ржание Нахара. Через минуту по ступенькам прошуршали шаги и раздался стук в дверь.

– Входи, Оромэ, – крикнул Тулкас.

Тот вошел в залу упругой походкой охотника и опустился на лавку напротив хозяина. Снял увенчанный турьими рогами шлем и взглянул на Воителя.

– Что скажешь? – спросил тот.

– А что я могу сказать?

– Ты же после меня ушел. Что там делается?

– Не знаю… Манвэ привел Аллора в чувство и отбыл на Ильмарин. Остальные у Ниэнны остались.

– От него были еще какиенибудь распоряжения?

– Нет… никаких. Как ты думаешь, он знает, что делает? – спросил Оромэ, помолчав.

– То есть? Он всегда все знает. А что?

– Ничего. Странный он какойто сегодня…

– Его иногда трудно понять. Но он – Король. – Тулкас нахмурился.

– Да, конечно, – поспешно согласился Охотник. – Вот только не знаю… – Он замолчал, подбирая слова.

– Ну?

– Ну… что делать с ними… с мятежными майар? Тулкас задумался.

– А что с твоим сейчас? – спросил он.

– Спит. Ведь Манвэ отменил ступенчатую казнь, и я усыпил Алтарэна, когда он возродился. Не болтаться же мятежнику по Валинору. А твои?

– Тоже. Я их отключил – и все.

– Тогда выходит, что их пробуждать надо: они же тоже оправданы, раз их за союз с Мелькором судили.

– Выходит, что так, – проговорил Тулкас. – А что ты с ним делать будешь – после всего?

Оромэ пожал плечами:

– Не знаю. Вообщето приказ есть приказ, суд есть суд. Нечего было с Врагом путаться.

– Так теперь он вроде не Враг?..

– Спроси чтонибудь полегче… – Оромэ притянул к себе кувшин и сделал порядочный глоток.

Тулкас мрачно усмехнулся:

– В любом случае они.теперь полны беззаветной любви к создателям, то есть к нам. Если после его пробуждения недосчитаешься пары зубов – не удивляйся.

– Вот еще… А может, их к Ирмо отправить?

– Ага, чуть что, так к Ирмо. А что ты его раньше туда не отправил – после казни?

– А ты?

– А я предпочитаю сам разбираться, Ирмо мне не указ.

– Вот именно. И вообще он непонятный какойто…

– Так что, будем будить или выждем? – вернулся к разговору Тулкас.

– Я, пожалуй, подожду, – задумчиво сказал Оромэ. – А вдруг чтото изменится – мало ли. Спит уж, и пусть себе спит. Поднять всегда успею. А ты?

– А я подумаю. Может, и подниму – нечего им попусту валяться.

– А если Мелькор оклемается и опять попытается чтото натворить? Они же с ним будут.

– Ничего, разберемся.

– Ну я пошел. – Оромэ встал изза стола, надел шлем и закутался в зеленоватобурый плащ. – Увидимся.

– Непременно. – Тулкас затворил за Великим Охотником тяжелую, обитую металлом дверь. Постоял, прислушиваясь к удаляющемуся цокоту копыт, и направился в обширный подвал, где лежали недвижно уже третью эпоху его майар – Талион и Охтариэн, мятежные Воитель и Воительница.

* * *

Ирмо задумчиво перебирал длинные стебли синеватофиолетовых трав, теплым одеялом укутавших ноги, когда расслышал вдалеке тяжелые шаги. Он слышал все, что происходит в его садах, а при желании мог также увидеть, что тревожит сонный и ласковый покой Лориэна, и немало удивился, узрев самого Тулкаса – нечастого посетителя его мира. Пока Астальдо со всей доступной ему осторожностью ломился через пасмурные заросли, Повелитель Грез лихорадочно соображал, что могло привести к нему Гнев Эру. День начинался занятно: сперва Эонвэ, уволокший Мелиан в чертоги Ниэнны, ничего толком не объяснив, – а был герольд Манвэ явно встревожен, – теперь Тулкас. Редко заходил он прежде в туманные сады, предпочитая пиры, турниры и общество веселой супруги.

Раздвинулись причудливо изогнутые серебристые ветви обрамляющих полянку кустов, и взору Ирмо предстал Астальдо, чьи волосы и плащ были усыпаны мерцающей пыльцой – светоносные деревья цвели сейчас по всему саду, доставляя немало простодушной радости восторженным элдар.

– Приветствую тебя, Владыка Грез! – проговорил Тулкас, слегка наклонив голову.

– И тебе привет, Астальдо, – кивнул Ирмо, не поднимаясь с пушистого травяного ковра. – Что привело тебя ко мне? Да ты присаживайся, мне тяжело все время держать голову запрокинутой.

Тулкас осторожно опустился напротив Ирмо, повосточному скрестив ноги, и нахмурился, думая, с чего начать. Откашлявшись, произнес:

– Я прямо скажу – мне твоя помощь нужна. Ты ведь умеешь из сна выводить?

Ирмо приоткрыл пошире глаза, взмахнув длинными ресницами:

– Выводить? Само собой разумеется. А кто, позволь полюбопытствовать, в сон погружал? И, собственно, кого? – Мастеру Грез показалось, что он уже знает ответ, но он оставил догадки при себе.

– Я и погружал, – раздосадованно бросил Астальдо, растирая в пальцах блестящие пылинки. – Ну не знал… Не умею я с сознанием обращаться, не приходилось… А там чтото совсем не то делается…

– Где – там? – терпеливо глядя в глаза ВалыВоителя, продолжал выспрашивать Ирмо.

– Где… в сознании у них – понимаешь, Лориэн, о ком я говорю?

Ирмо собрался было придать лицу недоумевающее выражение, но чтото подсказало ему, что время тянуть не стоит – хуже от этого будет не Астальдо. Поэтому он просто спросил:

– Ты говоришь об Охтариэн и Талионе – твоих мятежных майар?

– Ну да. Я тогда проучил их как следует, а потом… потом просто усыпил – вот так… – Тулкас рубанул рукой по воздуху, стряхнув росу с ближайшего куста, отчего вокруг разлился еле ощутимый, сладковатый и горький одновременно запах, – а теперь их не пробудить…

Ирмо высыпал на тыльную сторону кисти немного отливающего лунным светом, терпковато пахнущего порошка – пыльцы цветка раздумий – чтото там было, помогающее сосредоточиться и придающее мыслям большую связность и быстроту, – и коротким вздохом втянул в себя. Тулкас еле заметно усмехнулся, но промолчал.

Мастер Грез тряхнул неуловимого цвета волосами, взгляд стал цепким, пристальным.

– Итак, ты просто усыпил их. Со всеми последними ощущениями и чувствами. Не пригасив память… Прелестно! – прошипел он почти вкрадчиво. – Значит, две эпохи кругового морока! Что же ты только сейчас ко мне обратился? – Ирмо вскочил на ноги и резко нагнулся к Астальдо, глядя ему в лицо полыхающими лунным огнем глазами с крошечными точками зрачков. – Стоило «ступенчатую» отменять! Хорошо, если я сейчас хоть в чемто ошибаюсь!

В таком раздражении Владыку Грез Тулкас не видел ни разу. Больше всего ему захотелось убраться подальше из Садов Забвения, но помощь Ирмо была необходима, а гнев – Вала отдавал себе в этом отчет – был справедлив. Только… ну не знал он о том, что, просто усыпив, точнее, «закрепив» своих майар в состоянии «небодрствоваиия», он заставил их «спать и видеть сны»…

А «какие сны в том смертном сне приснятся, когда покров земного чувства снят?..».

Не знал. Да что говорить, не особо и задумывался. Тогда еще ему к Ирмо идти не хватало… Зол был, и вообще…

– А что это ты сейчасто сподобился ко мне прийти – не прошло и трех эпох? С какой радости ты их будить надумал? Живые мишени на тренировках понадобились или соскучился? В чем дело?

– Да сложная тут история… – пробормотал Астальдо, пропуская мимо язвительные замечания Ирмо.

– Вот по дороге и расскажешь, – отрезал Мастер Грез, бросая на всякий случай в бесформенную и безразмерную на вид сумку несколько пузырьков с разного рода составами.

«Айо!» – мысленно позвал он.

«Я здесь», – донесся ответ.

«Я, возможно, ненадолго. Если кто еще придет – знаешь, что делать. Эстэ предупреди, чтобы не волновалась, хорошо?»

«Предупрежу, хотя, если она узнает, куда ты направился, волноваться все равно будет». – В голосе Айо скользнула усмешка.

«Ладно, до встречи! Варде не попадись, она к вечеру пробудится. Но я, наверное, уже буду».

«Хорошо, хорошо. Удачи, Дан Ирмо!»

– Ну что, вперед? – Ирмо взмахнул рукой, и густая растительность, недоуменно шурша, расступилась в стороны, пропуская Мастера Грез и его посетителя.

* * *

Жестом гостеприимной хозяйки предложив всем следовать за собой, Эльдин толкнула дверь, ведущую в их дом.

Мелькор, переступив порог, быстро огляделся и аккуратно уложил Аллора на стоящую в углу кровать.

– Располагайтесь, чувствуйте себя, как дома! – елейно произнес недомайа.

Эльдин, усмехаясь, присела в изящном реверансе, указав гостям на стулья.

Мелькор, расположившись в кресле у кровати, с интересом продолжал разглядывать обстановку.

– А у вас мило, – заметил он и рассмеялся. – Нет, право, забавно вновь оказаться здесь, да еще при таких обстоятельствах.

– Ничего, поживете у нас, а потом ты чтонибудь получше придумаешь, – беспечно махнула рукой Эльдин.