Чтение 28–й страницы книги ~Запах страха~

– Ты же Целитель, – хмуро напомнил эрлиец.
– Я человек, Ляпсус, я всего лишь человек. Ты не знаешь, не можешь знать, что я испытал, услышав предложение Мехраба. Ты не знаешь, каково это – смотреть на того, кто перечеркивает твою жизнь, и соглашаться с ним. Мехраб отнимает у меня все мои принципы, все, чем я жил эти годы. Он… – профессор скривился, – он доказал мне, что я не Целитель, а человек. Даже чел. Он доказал, а я согласился. Я не смог убить Машу. – Реваз Ираклиевич отвернулся, помолчал и закончил: – По крайней мере, Мехраб сам активизирует Куколку. Он обещал.
– Это поможет тебе сохранить лицо, – согласился Ляпсус.
– Не надо меня добивать, – попросил Кабаридзе.
– Извини. – Эрлиец поставил опустевший бокал на стол, подумал, плеснул в него еще вина и поинтересовался: – Чего ты хочешь от меня?
– Куколки запрещены.
– И Великим Домам не понравится ее использование, – усмехнулся брат Ляпсус. – Нам повезло, что Мехраб согласился выполнить самую грязную работу – активизировать артефакт. Но, как я понимаю, он не жаждет похвастаться этим перед комиссией Великих Домов.
– Мы договорились, что я буду молчать о его участии в деле.
– Вплоть до того, что возьмешь вину на себя?
Кабаридзе качнул головой:
– Да. Если удастся спасти Машу, я не сдам старика.
– Но ты бы этого не хотел.
– Мне нравится моя жизнь. – Реваз Ираклиевич успокоился и даже сумел изобразить подобие улыбки. – С братством придется попрощаться, но у меня есть имя. Я не пропаду.
– Не сомневаюсь, – протянул эрлиец, – не сомневаюсь. Поэтому ты ищешь поддержки.
– Если Московская обитель подтвердит, что Маша принесет пользу Тайному Городу, Великие Дома могут проявить снисхождение.
– Вечно вы, челы, придумываете какие-то ужасы, – буркнул Ляпсус. – Все у вас не как у разумных. Кстати, я слышал от чудов предположение, что вас делал не Спящий, а кто-то другой…
– Ты поможешь? – напрямик спросил профессор.
– Да, – вздохнул эрлиец, – по крайней мере, попытаюсь. У твоей девчонки действительно потрясающие способности, и я думаю, что смогу убедить Сантьягу в том, что живой она принесет много пользы. Возможно, ей придется заключить крайне невыгодный контракт с Московской обителью на ближайшие несколько лет…
– Это не имеет значения.
– Я понимаю.
* * *
США, Нью-Йорк, 7 сентября, суббота,
09.37 (время местное)
– Станция метро? – Яна брезгливо огляделась.
– А что тебя не устраивает? – невозмутимо поинтересовался Катар.
Во время межконтинентальных переходов клиентам «Транс Портала» рекомендовалось поддерживать телефонную связь с оператором, и Кумар услышал слова девушки.
– Здесь пахнет хуже, чем в Южном Форте.
Штаб-квартира Красных Шапок считалась самым «ароматным» уголком Тайного Города.
– Извини, Яна, – рассмеялся Катар, – ты торопилась, а все остальные маяки были недоступны.
Из-под свода тоннеля упала крупная капля воды.
– Ладно, – буркнула девушка. – Подземка, значит, подземка. Куда идти?

– Прямо…
Яна сделала шаг, и ее носок уперся во что-то мягкое.
– Только не наступи на бомжа, – хихикнул менеджер. – Он должен спать где-то внизу.
Тело, в которое врезался носок девушки, зашевелилось, но не проснулось. Оно-то, видимо, и являлось главным источником местного запаха: буйной смеси пота, испражнений и дешевого виски.
– Другие сюрпризы будут?
– Надеюсь, что нет. – Голос Катара стал серьезным. – Иди прямо по тоннелю, и через пятьдесят метров выйдешь на станцию.
– Будь здоров.
Яна убрала телефон в карман, осторожно переступила через бродягу и двинулась в указанном направлении. Несмотря на скудное освещение тоннеля, девушка не поднимала низко надвинутый капюшон – в этом не было необходимости. Ее чувства, усиленные магией, были обострены до предела, а потому очередной сюрприз она заметила заранее. Заметила и остановилась, ожидая, когда ее окружат пятеро плечистых мужчин.
Случайность? Скорее всего – нет. Они наверняка знали о существовании маяка в тоннеле и, уловив всплеск энергии, решили встретить пришельца. Масаны Саббат, отвергающие жесткие правила Тайного Города, никогда не упускали случая продемонстрировать его жителям свою ненависть.
– А ты рисковая девка, – буркнул один из них, видимо, старший. – Отправиться одной в Нью-Йорк…
– Да еще через подземный маяк.
– Для этого нужна смелость.
– Или безумие.
– Ищешь приключений?
Солнечный свет нес масанам гибель, днем им приходилось прятаться, но здесь, в подземелье, вампиры чувствовали себя более чем уверенно. Ведь их пятеро. И высокая девчонка в черном плаще уже окружена.
Выстрел громом разорвал мрачную тишину тоннеля, но масаны не пошевелились. Так же, как Яна. Из маленького бокового прохода появился вампир с перепачканными кровью губами. Он сыто улыбнулся, убрал в кобуру тяжелый «магнум» и присоединился к соплеменникам. Теперь их стало шестеро.
– Я помешала обеду? – глухо спросила Яна. – Сожалею.
– Бродяги, – махнул рукой старший. – Мы не ожидали встретить их здесь. Но не пропадать же пище?
– Люблю _высушивать_ магов. – Молодой парень в кожаной куртке показал _иглы_. – Джо, отдай ее мне.
Судя по дерганым жестам, он стоял на грани Жажды. Единственный из всей шестерки. Видимо, второй бездомный пьянчужка, даже не проснувшийся от звука выстрела, предназначался ему.
– Подожди, Лестер. – Джо, вожак, улыбнулся. – Возможно, мы даже отпустим эту птичку.
– Но ей придется какое-то время нас упрашивать, – заржал крупный бугай. – На добровольных началах.
– У меня нет лишнего времени, кровососы, – ровно произнесла Яна. – Так что определимся сразу: нарываетесь на драку или предпочитаете остаться в живых?
– Наглая сучка, – констатировал Джо. – Давай, Лестер, _высуши_ ее!
Молодой рванул к Яне.
Масаны умеют двигаться очень быстро. По скорости перемещения они входят в пятерку самых быстрых бойцов Тайного Города, и тем большей неожиданностью стало…
Длинное черное лезвие пронзило грудь молодого вампира и вышло со спины. Следующим, столь же неуловимым движением, Яна отсекла жертве голову, а с кончиков ее пальцев слетел огненный вихрь. Пламя охватило тело масана. Вторым погиб бугай. Он неосмотрительно бросился на помощь Лестеру, пропустил смертельный выпад в живот, и, практически разрезанный пополам, упал под ноги девушке. Остальные масаны использовали свою скорость с большим умом: отпрыгнули от опасной путешественницы как можно дальше.
Длинный шест, украшенный с обоих концов причудливо изогнутыми лезвиями, съежился и исчез в складках плаща.
– Я все еще не склонна убивать вас всех, – по-прежнему ровно произнесла Яна. – У меня в Нью-Йорке другие дела.
Она отбросила капюшон, и вампиры ошеломленно уставились на бритую голову девушки, правую сторону которой украшала замысловатая черная татуировка.
– Гиперборейская тварь! – выдохнул вожак.
– Что? – приятели непонимающе посмотрели на Джо. – Убьем ее!!
Их все еще было четверо, и, несмотря на неожиданную прыть жертвы, они еще были уверены в успехе.
– Не двигайтесь! – Вожак не спускал глаз с татуировки. – Это смерть!
– Приятно видеть, что даже в американском метро можно встретить образованных выродков, – насмешливо заметила девушка.
– До меня доходили слухи, что в Тайном Городе объявилась наложница Азаг-Тота, – прорычал Джо, – но я думал, это выдумка. Великие Дома ненавидят гиперборейцев.
– Сейчас тебе лучше подумать над тем, что я даю вам пять секунд на бегство, – холодно предложила Яна. – И запомни дату, кровосос: у тебя сегодня второй день рожденья.
* * *
Москва, Тверской бульвар,
7 сентября, суббота, 18.56
Он еще помнил, как в имперские времена замирала по летним воскресным дням жизнь огромного города. Как суматошный пятничный вечер, наполненный суетой и толкотней в метро, плавно переходил в полусонные выходные, маленькие двухдневные островки в океане будничного времени. Обыватели мчались к своим подмосковным угодьям, в последний раз причесать на зиму огороды, подправить теплицу и вытряхнуть из земли грязные клубни картошки. В те времена по выходным центр города был практически пуст, по крайней мере, на фоне сегодняшних дней. Новые развлечения, новые соблазны, новые магазины. По Тверскому бульвару деловито снуют автомобили, прохожие не помещаются на тротуарах, и их гомон заглушает рев двигателей. Жизнь изменилась, но Кладовщик не тосковал по прошлому. Коммунисты, капиталисты, какая разница? Его профессия нужна всегда. Он был востребован во времена империи, он много трудился в хлебный период «демократизации», он чувствовал себя, как рыба в воде, и сейчас. Он нужен. А что еще надо хорошему профессионалу?
«Разве что годков десять сбросить, – лениво подумал Кладовщик, разглядывая стройные ножки продефилировавшей мимо красотки. – Или пятнадцать».
Невысокий, широкоплечий, с круглой, почти лысой головой, он развалился на скамеечке, греясь в лучах еще теплого солнца, а на его коленях лежала толстая газета. Кладовщик производил впечатление толстячка, но на деле – ни унции лишнего веса. А впечатление хорошее, нужное впечатление, полезное, Кладовщик очень внимательно относился к тому, как выглядит. Неброская одежда, скромная поза, он был незаметен, как были незаметны тысячи его современников, родившихся еще при империи и приученных не выпячиваться. Кладовщик прекрасно чувствовал свой возраст, доминирующую в нем социальную группу, и умело сливался с большей частью толпы. Если бы среди его одногодков были модны «бермуды», то Кладовщик непременно бы надел цветастые шорты, а так – серые брюки, бежевая рубашка, легкая, несколько старомодная ветровка. Очки в недорогой оправе. С пятидесяти шагов Кладовщик попадал в рублевую монету, но очки все равно лежали на газете, придавая его обыденному облику еще более безобидный вид. Профессиональный убийца не может себе позволить привлекать внимание.
В отличие от него, человек, появившийся на бульваре минут через десять после Кладовщика, не старался быть незаметным. Он умел произвести впечатление, знал об этом и не собирался изменять своим привычкам, даже ради встречи с наемным убийцей. Он расположился на скамеечке, положив между собой и Кладовщиком небольшой сверток в полиэтиленовом пакете, и, не глядя на убийцу, поднес к уху малюсенький мобильный телефон. Никто со стороны не заподозрил бы, что эти столь разные люди разговаривают друг с другом.
– У вас возникли проблемы? – Кладовщик нацепил на нос очки и взялся за газету. Его губы едва шевелились.
– Спешное дело, решить которое можете только вы.
– Охотно окажу услугу.
Своего собеседника Кладовщик знал хорошо, даже лучше, чем хотелось бы. Полтора года назад удивительный талант этого человека спас убийце жизнь, он буквально вытащил Кладовщика с того света, найдя его, окровавленного после неудачной разборки с «солнцевскими», на обочине загородной трассы. С тех пор они не встречались, но Кладовщик прекрасно понимал, что благодетель не сообщил о нем в полицию не просто так, что рано или поздно он потребует ответную услугу, и это время пришло. Что ж, Кладовщик умел быть благодарным. Настолько благодарным, что до сих пор не решил, стоит ли брать деньги. Но собеседник не требовал таких жертв.
– Гонорар за ваши услуги не изменился?
– Нет.
На самом деле Кладовщик уже давно не брался за мелкие заказы, но решил, что старый знакомый может получить небольшую скидку.
– В пакете вся сумма.
– Обычно я беру только аванс.
– Думаю, нам нет нужды встречаться еще.
– Хорошо, – кивнул убийца, не прикасаясь к пакету. – Кто?
– У вас будет две цели. Здесь все материалы, включая фотографии, примерное расписание дня, даже ключи от квартиры и очень подробные инструкции.
– Вас интересует обычный пакет услуг или предпочитаете закамуфлировать мероприятие? Нападение грабителей, автокатастрофа?
– Все дополнительные пожелания изложены в инструкции.
– Понятно, – качнул головой Кладовщик. – Дата?
– Завтра.
– Хорошо.
Собеседник сложил телефон, поднялся со скамьи и направился к Пушкинской площади. Кладовщик перелистнул очередную страницу газеты и небрежным движением придвинул оставленный пакет ближе к себе.
* * *
Москва, улица Садово-Сухаревская,
7 сентября, суббота, 20.20
Изысканный «Астон Мартин» неспешно, несмотря на спрятанное под капотом гигантское количество лошадей, двигался по второй полосе полупустого Садового кольца. Обычно Кабаридзе предпочитал «Бентли», солидный и дорогой, какой и положен преуспевающему врачу, но он знал, что Маша обожает скоростное «джеймсбондовское» купе, и для поездок с девушкой пользовался им.
– Надеюсь, ты завершил все свои дела на сегодня? – Девушка игриво посмотрела на профессора.
– Есть еще одно, – улыбнулся Кабаридзе.
– Какое?
– Я обещал одной красавице ужин при свечах.
– Как романтично. – Маша погладила профессора по руке. Ее взгляд стал задумчив. – Реваз, тогда, во время операции… Там была Екатерина Федоровна, да?
– Ты ее не узнала?
– Нет. – Девушка смутилась. – Поняла только сегодня, когда увидела ее на юбилее.
– Да, – после паузы ответил Кабаридзе. – На операции была Екатерина Федоровна.
– Ух, ты! – Маша удивленно тряхнула волосами. – Я училась по ее книгам! Она же легенда! Ты с ней знаком?
– Как видишь.
– Подожди, а вторая? Блондинка, которая была с ней. Ты называл ее Олеся. Неужели это Старостина? Олеся Старостина?
– Да.
– Чудеса! – Глаза девушки заблестели. – Третий тоже светило?
– Иностранное.
– А зачем ты их приводил?
– Посмотреть на тебя.
– На то, как я буду делать операцию?
– Да, – кивнул Кабаридзе. – Я действительно горжусь тобой, Машенька, и уверен, что ты станешь великолепным врачом.
– Они это подтвердили?
– Да.
– Чудеса. – Маша снова задумалась, и ее глаза стали грустными. – Но они ведь смотрели не только на то, как я делаю операцию. Я права?
– Права, – поколебавшись, признал профессор.
– Это был консилиум?
– Вроде того.
– Консилиум для меня. – Девушка отвернулась к окну. – Что они сказали?
– Я все равно помогу тебе, – тихо произнес Кабаридзе. – Верь. Я…
Лихач на «БМВ» появился в зеркале заднего вида «Астон Мартина» секунд за пять до произошедшего. Стремительный черный болид с ревом обходил редкие автомобили так, словно принимал участие в гонках без правил, молниеносно менял ряды, подрезал зазевавшихся водителей, не снижая скорости, вылетал к самому тротуару и вновь оказывался слева. Куда он торопился и зачем, осталось загадкой. Он играючи обошел «Астон Мартин», заставив Машу вздрогнуть от неожиданности, ушел в правый ряд, прибавил газу… когда из маленького переулка неспешно выехала белая «Волга».
Удар был страшен. «БМВ» взлетел над легковушкой, перевернулся и метров тридцать катился на крыше, издавая зловещий, скрежещущий звук металла по асфальту. Изувеченную «Волгу» развернуло и бросило на фонарный столб. Улица наполнилась визгом: более осмотрительные водители отчаянно давили на тормоза.
– Черт! Проклятье! – Кабаридзе распахнул дверцу.
– Реваз, ты куда?
– Позвони в «Скорую»!
Кабаридзе оказался у разбитой «Волги» первым. Разбитая всмятку дверь, осколки стекла, торчащие кости, кровь. Даже обычный врач, не Целитель, сразу бы понял, что водителю помочь невозможно. А вот его пассажиру – вполне.
– Подержи дверь!
– Надо дождаться спасателей! – предложил подоспевший парень в синей майке. – Я читал…
– Я врач! – прорычал профессор. – Помоги мне!
Парень взялся за дверцу, и Кабаридзе вытащил из машины пассажира.
– Есть аптечка?
– Я не зна…
– Возьми в моей машине! Скорее, черт! И не пускай сюда никого! Не мешайте мне!!
Ладонь Реваза Ираклиевича скользнула по телу. Так, ссадина на лбу, рваная рана на руке, из вены льется кровь, это мелочь, мелочь. Короткое заклинание, и кровь загустела, стала идти медленнее. Рука продолжала двигаться по телу раненого. Сотрясение мозга, ерунда, потом вылечит. Что еще? Внутренние повреждения? Есть. Обильное внутреннее кровотечение и… Реваз Ираклиевич грубо выругался.
– Все плохо? – Парень положил аптечку рядом с телом. – Там водитель «БМВ»…
– Плевать на него! «Скорую» вызвали?
– Да.
– Теперь не мешайте. Отойдите и не мешайте!
Парень послушно сделал несколько шагов назад.
Разрыв печени. Откуда? Почему? Сейчас не важно. Сейчас не важно. Реваз опустился на колени, глубоко вздохнул и положил руку на живот пострадавшего.
– Держись.
Заклинаниями здесь не обойдешься. Нужно вмешательство. Резать нельзя, снаружи…
Без подготовки, без инструментов, без достаточного количества магической энергии – он мог рассчитывать только на собственный запас – Кабаридзе принялся аккуратно приводить в порядок печень раненого, заставляя срастаться поврежденные ткани. Хватит ли сил? Какая разница? Человек, лежащий перед профессором, умирал, и это было главное. В этом смысл. Жизнь должна продолжаться.
В голове зашумело, пот заливал глаза, руки начали дрожать, но профессор упрямо шептал заклинания и нежно, едва касаясь кожи, водил сведенными судорогой пальцами по животу пациента. Еще чуть-чуть… еще… Со стороны могло показаться, что он просто осматривает раненого, стараясь нащупать повреждения, и только Маша, почувствовавшая, но ничего не понимающая Маша, смотрела на Реваза, широко раскрыв глаза. Да притормозивший у места аварии маг, уловивший колоссальное напряжение магического поля, уважительно присвистнул, глядя на работу Кабаридзе.
Реваз Ираклиевич закончил за минуту до появления «Скорой». Но так и остался сидеть рядом с раненым, пытаясь прийти в себя и легонько встряхивая онемевшие руки. И только когда к месту аварии подбежал высокий врач, профессор неуверенно поднялся на ноги.
– Что вы делали?