Чтение 28–й страницы книги ~Пятая жертва~

в прошлое.

- Да, - кивнул он и выдал свою любимую идею:

- Однажды мы понимаем, что время становится врагом.

- И однажды человек становится не в ладах со временем. У тебя не было
никогда такого ощущения?

- Не знаю, - соврал он, пожав плечами.

Она опять молча уставилась на дергающиеся за окном ветки.

- Элла, - снова нарушил тишину Валдаев.

- Да, дорогой.

- Давно хотелось спросить... - он запнулся, подумав что давно зарекался
выяснять отношения. Но сдержаться не мог. - Что ты во мне нашла? Почему ты
со мной?

- Это как расценивать? - улыбнулась она.

- Просто как вопрос.

- Хочешь правду?

- Да.

- Такие люди, как ты, всегда хотят, чтобы им резали правду-матку, а
потом, узнав ее, обижаются или впадают в черную тоску.

- Я не впаду.

- Что я в тебе нашла? Наверное, твою слабость. Не секрет, что женщины
выбирают или диких, необузданных и сильных самцов, способных приносить
мамонта в пещеру. таскать свою любовь за косы и защищать от невзгод. К
таковым ты... - она запнулась.

- К таковым я не отношусь.

- Не относишься... Или женщины реализуют свой инстинкт материнства.
Находят тех, кого им надо защищать.

- И что, меня надо защищать? - все-таки с готовностью обиделся он, хотя
ничего нового она не сказала.

- И еще как, - произнесла она.

- Ну, спасибо, - шутливо произнес он, обнимая ее. - Ты моя валькирия.
Амазонка...

- А что. Во мне есть эти качества, - не поддерживая шутливого тона,
произнесла она. - Скорее - я Артемида. Я отлично умею охотиться.

- На зайцев?

- И на волков тоже, - холодно произнесла она, неожиданно резко отводя его
руку. Она поднялась.

- Я в ванную.

Она вышла. Зашуршал душ.

Валдаев присел на кровати. Он глянул в окно, но ничего интересного или
необычного там не обнаружил. Посмотрел на часы - они показывали два.

С Эллой что-то сегодня не в порядке. Определенно. Но что с ней
происходит? Он вдруг подумал, что почти не знает .е. Не знает ничего о ее
проблемах, о ее жизни. Он эгоистично пользуется ее телом, даже не пытаясь
ничего дать взамен.

А ведь ее что-то сильно гнетет - с необычной ясностью осознал он. А он
боится даже спросить об этом. Он боится, что его призовут как защитника, а
защитить он не мог даже себя.

На него резкой волной накатили нежность и страх - страх потерять ее. Он
знал, что рано или поздно она уйдет от него. Он не из тех людей, с которыми
такие женщины выдерживают долго. "Материнское чувство". Да нет, он скорее
просто временная игрушка для нее. Забава.

От этих мыслей захотелось взвыть на луну. И чувства вдруг обострились.
Опять этот запах неизвестных духов. И резкая боль в висках... Будто какое-то
мощное течение повлекло его сознание в темную пучину. Он ощутил, как все
уплывает - который раз уже за последние недели. Вдруг его кольнуло -
погибаю.

Но он не погибал. Он просто выключился на миг...

Тут же включился. Сбросил с себя оцепенение. Поежился. В комнате стало
прохладно.

Элла опять обосновалась в душе, не желая оттуда вылезать.

Он терпеливо прождал минут десять. Вспомнил, с каким лицом она стояла
недавно у зеркала. И пошел ее опять тормошить.

Он подошел к ванной. Душ по звуку хлестал там вовсю. Хлестал буднично, не
вызывая никаких дурных ассоциаций. Валдаев вспомнил, как недавно он вполне
серьезно боялся увидеть в своей ванной труп с перерезанным горлом.

Господи, какой мусор может плавать в голове, как в грязном Пруду!

- Элла, - бодро крикнул он.

Толкнул дверь - она была не заперта.

На этот раз ему в лицо дохнуло паром. Он прижмурил глаза.

- Элла, - вновь произнес он.

Открыл глаза.

И оторопел...

В ванной никого не было.

- Элла, - растерянно повторил он, будто ожидая, что она появится из-под
раковины. - Что за шутки? Он прислонился спиной к кафельной стене. Потом он
начал схватывать детали. Халат, в который закутывалась Элла, висел на
Крючке.

- Элла! - позвал он, выйдя из ванной.

Никто не откликнулся. Он обошел всю квартиру. У него теперь не было ни
страха, ни отчаяния. Навалилось медвежьей тушей какое-то отупение.

Он сделал несколько открытий. Элла исчезла. И все вещи она оставила в
квартире, так что можно было сделать вывод - исчезла она в чем мать родила.
Может, улетела, как Маргарита, на метле?..

Следующее открытие было еще более ошеломляющим.

Он наконец обратил внимание на то, на что должен был обратить с самого
начала. На часах было двадцать минут четвертого. У него вылетело из сознания
почти полтора часа. Они не могли пролететь за мгновение, на которое он
отключился. Это было просто невозможно.

Ну и еще... Он заметил в ванной следы крови. И тут же смыл их душем.
Потом опустился на пол и обхватил голову руками. Голова была пустая и
гулкая, как чугунный котелок...

***

Валдаева расстреливали из пулемета. Пули со звоном лупили ему в грудь и
рикошетили, впиваясь в стены...

Он замычал, повернулся на другой бок и приоткрыл глаза. То не пулемет
строчил, а телефон звонил. Валдаев тупо посмотрел на аппарат, еще не в
состоянии понять, что происходит и где он находится. Ему не хотелось ничего
вспоминать. Он знал, что воспоминания эти лежат зловонным болотом где-то в
туманной низине его сознания и лучше не трогать эту трясину.

И тут он вспомнил все разом. Вспомнил ночь. Вспомнил шелест душа.
Вспомнил об Элле!

На кресле лежали ее вещи. Возникла дикая мысль: сама Элла будто сожрана
монстром с темной стороны и от нее осталась только мятая обертка, как от
съеденной конфеты, - колготки, платье, бюстгальтер, туфли.

Ночью, когда он понял, что дела плохи, ему захотелось отключиться от
всего этого. Он съел одну таблетку снотворного. Не подействовало. Тогда
отведал еще одну - и провалился в глубокий сон.

Телефон продолжал трезвонить.

Подушка была влажная от пота. Неприятно влажная.

- У, бисова сила, - прошептал Валдаев, с ненавистью скосив глаз на
телефон.

Ничего хорошего от этого аппарата он не ждал.

Звонил кто-то очень настырный. Наконец телефон прервал свою трель. Но
вскоре зазвенел вновь.

Валдаев протянул руку, сжал радиотрубку, как горло змеи. Подержал ее так
пару секунд. Потом нехотя произнес:

- Да...

Внутри он подобрался в дурном предчувствии. Кого он ожидал услышать?
Кого-то, кого хотел бы не слышать еще лет сто? Или опять это проклятое,
многозначительное молчание?

- Валдаев, - донесся жизнерадостный голос ответственного секретаря
"Запределья". - Шеф тут с бодуна порастал над твоим материалом. И запутался.
Нужно в номер набирать.

- С каким материалом?

- О шаманах-киллерах.

- А.

- Так что ты подъедь глянь.

- Ох.

- Ты тоже с бодуна? - с бесцеремонным сочувствием больше походящим на
подначку, осведомился ответственный секретарь.

- Тоже.

- А я завязал. Как отрубил.

- Часа через полтора буду.

- Ждем с нетерпением...

Пролежав еще несколько минут, Валдаев нехотя поднялся. Состояние у него
было, будто его отметелили пыльным мешком. Во рту сухо, голова тяжелая. И в
ушах колокольный звон...

Ему хотелось сейчас или напиться, или снова наесться снотворного. Он
неожиданно позавидовал наркоманам, у которых от всех невзгод одно средство:
дозу в вену - и в космос. И главное - жизнь короткая, мучаться недолго.

Валдаев с отвращением выпил растворимого кофе - зернистый варить не
хотелось. Кофе был из новой банки, которую он купил в магазине у метро. На
вкус - дрянь дрянью, хоть и из дорогих.

Через силу съел пару бутербродов - с ветчиной и с сыром. Потом набрал
номер, ощущая, как ухает в груди сердце. Он бросил в пространство всю
энергию надежды в безмолвном призыве: "Отзовись!"

Длинные гудки. Никто не отозвался.

Он прозвонил еще три раза, чувствуя, как надежда тает снеговиком на