совершив полуоборот, указал в стол, давая команду: "Пошел!" Мужчина с края
замкнул электрическую цепь.
выключателем, ожили, едва слышно зажужжав. Гигантское тело в кресле
поднялось в воздух, словно его подбросила сзади невидимая рука. Кожаные
ремни, казалось, впились не только в кожу, но и в кости. Глаза, до того
полностью скрытые в распухших веках, вылезли из орбит, уставившись в потолок
над головой. Рот раскрылся, и демонический крик вырвался из легких.
закрутились магнитофонные кассеты.
перемежаемое воплями и всхлипываниями, спокойный голос мужчины в центре раз
за разом выводил Ковальски на интересующие их события.
чего они боятся... где они были, Виктор... с кем виделись... почему они
никого не принимают... расскажи нам, Виктор... почему Рим... что было до
Рима... почему Вена, Виктор... где в Вене... в каком отеле... почему они там
оказались, Виктор...
сорвавшиеся с губ перед тем, как он потерял сознание, попали на
магнитофонную ленту. Мужчина в центре еще две-три минуты продолжал задавать
вопросы, прежде чем понял, что ответов больше не будет. Он дал знак своим
подчиненным. Допрос окончился.
подвала вблизи Парижа в штаб-квартиру Отдела противодействия.
девять часов зажглись фонари. Вдоль берегов Сены, рука об руку,
прогуливались парочки, неторопливо, словно смакуя никогда не повторяющийся
коктейль полумрака, любви и юности. В открытых кафе у воды царило веселье,
звенели бокалы, слышались приветствия и шутки, извинения и комплименты,
завязывались знакомства и возникали размолвки. Велика магия Сены в
августовский вечер. Даже туристов прощали за то, что они приехали в Париж
вместе с их долларами.
де Лилья. Трое мужчин сидели вокруг магнитофона с медленно вращающимися
кассетами. Они работали. Один ведал переключателями, то включая магнитофон,
то перематывая пленку назад и пуская вновь, следуя командам второго мужчины.
Тот, в наушниках, пытался выискать в какофонии звуков слова, имеющие хоть
какой-то смысл. Зажав сигарету в зубах, со слезящимися от поднимающегося
вверх табачного дыма глазами, он давал знак оператору, что хочет прослушать
вновь тот или иной кусок. Иногда он полдюжины раз прокручивал один и тот же
десятисекундный отрезок. Затем диктовал услышанное.
диктовку. Вопросы, заданные в подвале, разбирались легко, слышались ясно и
четко. Ответы были куда более бессвязными. Блондин печатал текст, как
интервью. Каждый вопрос начинался с красной строки и с заглавной буквы "В".
Ответ шел строкой ниже и начинался с заглавной буквы "О". В ответах слова
часто разделялись многоточиями, так как в этих местах уловить смысл
услышанного не представлялось возможным.
от сигаретного дыма. Они встали, потянулись, разминая застывшие от долгого
сидения мышцы. Тот, что нажимал на клавиши магнитофона, снял телефонную
трубку, попросил соединить его с городом, набрал номер. Мужчина в наушниках
снял их и перекрутил пленку назад. Блондин вынул из машинки последний лист,
вытащил копирку и начал раскладывать стопку листов по экземплярам. Первый
предназначался полковнику Роллану, второй - в дело, третий - для
размножения, если Роллан счел бы необходимым ознакомить с протоколом допроса
руководителей других подразделений СДЭКЭ.
обычно, элегантный холостяк был остроумен и галантен и его комплименты
присутствующим дамам оценивались по достоинству если не мужьями, то их
женами. Когда официант попросил его к телефону, он извинился и вышел из-за
стола. Взяв трубку, полковник коротко представился: "Роллан" - и подождал,
пока человек на другом конце провода назовет себя и скажет пароль.
оговоренное слово. Подслушавший этот разговор узнал бы, что машина
полковника, находящаяся в ремонте, починена и полковник может забрать ее в
любое удобное для него время. Роллан поблагодарил человека, сообщившего
приятную новость, и положил трубку. Он вернулся к столу, но через пять минут
распрощался с друзьями, сославшись на то, что завтра у него трудный день и
он должен выспаться. И спустя десять минут один в машине мчался по еще
оживленным улицам к более тихому Порт де Лилья. В начале второго он вошел в
кабинет, снял превосходно сшитый пиджак, попросил ночного дежурного принести
кофе и позвал своего помощника.
одновременно. Он быстро пробежал все двадцать шесть страниц, пытаясь
выхватить главное из того, что сказал едва пришедший в себя легионер. Где-то
в середине он зацепился за несколько фраз, заставивших его нахмуриться, но,
не задерживаясь на них, дочитал досье до конца.
Затем взял со стола черную ручку и, читая текст в третий раз, вычеркнул
слова и предложения, касающиеся Сильвии, ее болезни, Индокитая, Алжира,
Жожо, Ковача, корсиканских мерзавцев. Легиона. Все это он знал, и его это не
интересовало.
слышал, но вычеркнул и ее. После этого протокол допроса сократился до шести
страниц. Теперь предстояло понять, что же удалось вырвать из Ковальски. Рим.
Три главаря ОАС в Риме. Ничего нового. Но почему они в Риме? Этот вопрос
задавался восемь раз. Ответы практически не отличались. Они не хотят, чтобы
их похитили, как Арго в феврале. Естественно, не хотят, подумал Роллан.
Неужели он напрасно потратил время, организовав за-хват Ковальски? Одно
слово легионер произнес, вернее, пробормотал дважды, отвечая на этот
заданный восемь раз вопрос. Секрет. Или это прилагательное? Но в их
пребывании в Риме не было ничего секретного. Значит, существительное. Какой
секрет?
странице. Три оасовца в Риме. Они там, потому что не хотят, чтобы их
похитили. Они не хотят, чтобы их похитили, потому что знают секрет.
страх заставил Родина прятаться за спины телохранителей.
событием в Вене. Столица Австрии упоминалась трижды, хотя сначала Роллан
подумал, что Ковальски говорит о Вьене1, городке в двадцати километрах к югу
от Лиона. Но, возможно, все-таки Вена, а не французский провинциальный
городок.
охраной, чтобы исключить похищение и последующий допрос, на котором придется
выдать секрет. Секрет как-то связан с Веной.
в три часа ночи ему сообщили, что второго допроса не будет: Ковальски умер.
Или из показаний можно выудить что-то еще?
человек по фамилии Клейст. Ковальски, поляк по национальности, произнес это
слово правильно, и Роллан, помнящий немецкий с военных лет, записал его как
полагается, в отличие от дешифровщика, допустившего ошибку. Но человек ли? А
может, место? Он позвонил на коммутатор и попросил найти в телефонном
справочнике жителя Вены по фамилии Клейст или место под таким же названием.
Ответ поступил через десять минут. Клейсты занимали в справочнике две
колонки, все личные телефоны. Кроме того, в справочнике значились частная
школа Эвальда Клейста для мальчиков и пансион Клейста на Брукнералле. Роллан
записал оба, но подчеркнул пансион Клейста. Затем продолжил чтение.
смешанные чувства. Иногда характеризовал его, как "bon", то есть хороший, в
других случаях, как "f?cheur", то есть зануда. В пять утра полковник Роллан
приказал принести ему кассету и магнитофон и целый час вслушивался в
звучащие с пленки голоса. Выключив магнитофон, он коротко выругался и, взяв
ручку, внес в текст несколько изменений.
сорвавшееся с разбитых губ и записанное как "f?cheur", в действительности
являлось совсем другим словом - "faucheur"1, то есть убийца.
ранее вычеркивал отовсюду, полагая, что Ковальски называет так людей,
схвативших и допрашивавших его, приобрело иной смысл. Оно стало кодовым
именем убийцы со светлыми волосами, иностранца, с которым три главаря ОАС
встретились в пансионе Клейста в Вене за несколько дней до того, как
поселиться в Риме под усиленной охраной.
ювелирных магазинов, сотрясающая Францию в последние восемь недель. Услуги
блондина стоили денег. И не вызывало сомнений, какое задание получил он от
ОАС, раз речь шла о миллионах франков. Ради пустяка блондина звать бы не
стали.
венское отделение СДЭКЭ, нарушив тем самым внутриведомственную
договоренность о том, что все дела в Вене ведет бюро R3 (Западная Европа).
Затем велел принести все копии протокола допроса Ковальски и запер их в
сейф. И сел писать донесение, адресованное только одному человеку, с
пометкой "Прочесть лично".
инициативе, результатом которой стало пленение Ковальски: о приезде
экс-легионера в Марсель, куда его заманили ложным известием о болезни
Роллинс Джеймс
Махров Алексей
Шилова Юлия
Курылев Олег
Посняков Андрей
Орловский Гай Юлий