красть, обычно появлялись родственники. Они обращались в милицию с
заявлением о пропавшем без вести, и Вольский каждую неделю получал целую
галерею семейных фотографий; часто удавалось идентифицировать личность.
Затем рыдающей семье сообщали, где можно опознать и забрать тело пропавшего
родственника.
паспорт, такое дело не попадало к Вольскому вообще.
кто они и откуда, потому что не хотели, чтобы милиция выслала их обратно,
тоже не попадали к нему. Вольский разбирался с убийствами определенного типа
- когда неизвестное лицо убито неизвестными лицами. Он считал свое занятие
особым, но довольно бесполезным.
мотив преступления исключалось. Из описания места преступления он узнал, что
труп нашел грибник в лесу около Минского шоссе, на границе Московской
области. Сто метров от дороги указывали на то, что это не случай "сбил - и
сбежал".
башмаки из искусственной кожи, дешевые, потрескавшиеся, со скошенными
каблуками; носки дешевые, грязные, рваные; трусы тоже; брюки тонкие, черные,
засаленные; ремень пластиковый, потрескавшийся. И все. Ни рубашки, ни
галстука, ни пиджака. Только шинель, найденная неподалеку, по описи -
армейская, выпуска пятидесятых годов, очень потертая.
осмотр - ноль. Ни часов, ни кольца, никаких личных вещей.
добросердечный закрыл ему глаза. Худое небритое лицо, лет шестьдесят с
чем-нибудь, выглядит на десять лет старше. Изможденный - подходящее слово
для него еще до того, как он умер.
не из-за счета в швейцарском банке". Он взял заключение о смерти. Прочитав
несколько абзацев, затушил сигарету и выругался. "Почему эти типы не могут
писать на русском языке? - спросил он, обращаясь, и не в первый раз, к
стене. - Все о разрывах тканей и контузиях; если вы имеете в виду порезы и
синяки, так и говорите". Когда он продрался сквозь медицинский жаргон,
некоторые заключения озадачили его. Он нашел печать морга при Втором
медицинском институте и набрал номер. Ему повезло. Профессор Кузьмин
оказался на месте.
на предплечьях. Вы можете сказать, от чего они?
следы человеческих пальцев.
инспектор, держали, поддерживали два сильных человека, в то время как его
били.
что он свалился с вертолета на бетон. И вертолет летел высоко. Но нет, любой
удар о землю или удар грузовиком обязательно повредил бы голову и ноги. Нет,
его долго били по груди и животу, а также по спине тяжелыми тупыми орудиями.
асфиксии?
вбили ему в легкие. Легочная кровь хлынула в трахею, вызвав асфиксию.
доброго, инспектор.
на бандитскую разборку. Но бандиты обычно помоложе. Он, должно быть,
действительно насолил кому-то из мафии. Если б он не умер от асфиксии, то
скончался бы от травм.
все, чего они хотели, и без всего этого. Наказание? Для примера? Садизм?
Возможно, всего понемножку. Но что, черт побери, могло быть у старика,
похожего на бродягу. что так было нужно главарю банды? Или что он мог такое
сделать их главарю, чтобы заслужить то, что с ним учинили?
теле никаких, ко во рту два передних резца и клык, все из нержавеющей стали,
явно наследство какой-то примитивной военной зубной клиники". Это означало,
что у человека было три стальных передних зуба.
время обеда, и он собирался встретиться с другом, тоже из отдела убийств. Он
встал, запер свой обшарпанный кабинет и вышел.
Лэнгли, июль 1986 года
пакета через тайник в Москве, а сейчас хотел вновь встретиться со своим
куратором Джейсоном Монком. Поскольку у него не было возможности выехать из
СССР, то встреча должна произойти на советской территории.
подозрение, что их человек пойман и пишет это по принуждению.
принуждению, то было одно слово, которого он должен был избегать любой
ценой, и еще другое, которое он постарался бы вставить. Даже под давлением
он сумел бы выполнить одно из этих условий. В его письме из Москвы имелось
нужное слово и отсутствовало другое. Другими словами, письмо казалось
подлинным.
КГБ и сыщиками, представляет слишком большой риск. Вне зависимости от срока
дипломатической поездки советское Министерство иностранных дел все равно
потребует данные, которые затем передаст во Второе главное управление. Даже
переодетый, Монк будет находиться пол непрерывным наблюдением весь срок
своего пребывания, и тайная встреча с адъютантом заместителя министра
обороны просто невозможна. В любом случае Соломин не предлагал этого.
дом отдыха на курорте Гурзуф на Черном море.
известный курорт для военных и филиал главного госпиталя Министерства
обороны, где на солнышке раненые и выздоравливающие офицеры могли
восстанавливать свои силы.
проживавших в Соединенных Штатах. Оба признались, что никогда там не были,
но о Гурзуфе знают - красивое место, в прошлом рыбацкая деревушка.
Неподалеку, в Ялте, в домике у моря жил и умер Чехов. От Гурзуфа до Ялты -
пятьдесят минут на автобусе или двадцать пять на такси.
отношениях оставался закрытой страной, и лететь обычным рейсом туда было
невозможно. Воздушный маршрут пролегал до Москвы, оттуда в Киев, там
пересадка на Одессу и только оттуда - в Ялту. Иностранному туристу никак
нельзя было проделать такой путь, и не существовало никакой убедительной
причины, по которой иностранный турист мог пожелать поехать в Ялту. Может
быть, это и курорт, но одинокий иностранец будет выделяться там, как белая
ворона. Он просмотрел морские маршруты, и его осенило.
Черноморскому пароходству организовать морские круизы по Средиземному морю.
Хотя все команды состояли из советских моряков, среди которых было немало
агентов КГБ (что само собой подразумевалось), основную массу пассажиров
составляли иностранцы.
входили студенты, преподаватели, пожилые люди. Летом 1986 года этот маршрут
обслуживали три лайнера: "Литва", "Латвия" и "Армения". Для сентября
подходила "Армения".
из Одессы до греческого порта Пирей почти пустым. Из Греции он пойдет в
Барселону, затем через Марсель, Неаполь, Мальту вернется в Черное море, в
Варну на побережье Болгарии, зайдет в Ялту и, наконец, в Одессу. Основную
массу иностранных пассажиров он заберет в Барселоне, Марселе или Неаполе.
проникли в офис лондонского агентства пароходства. Не оставив и следа своего
пребывания, они сфотографировали списки пассажиров, заказавших в Лондоне
билеты на "Армению".
Общества американо-советской дружбы. В США их проверили. Все они оказались
среднего возраста, искренние, наивные и преданные делу улучшения
американо-советских отношений. К тому же они жили или в северо-восточных
штатах США, или неподалеку.
Николаев Андрей
Суворов Виктор
Панов Вадим
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Громыко Ольга