Гитлере. Бруно поселили не в городе, а у фермера, жестокого человека,
который к тому же был пьяницей и ревностным нацистом. Наверно, однажды Бруно
повторил какие-то слова своего отца. Фермер жестоко высек его ремнем. Потом
он стал избивать мальчика регулярно. Бруно много раз убегал и прятался.
протестовать против жестокого обращения с ребенком. Тот сарай был на другом
конце сенокосных угодий, далеко от дома и других строений. На сеновале Бруно
устроил убежище. Он туда заползал и ждал, пока пьяный фермер не заснет.
Всего четыре фермы. Теперь все они коллективизированы. Поселок расположен
между деревнями Обер-Грюнштедт и Нидер-Грюнштедт. Поезжайте по дороге на
Эрфурт, В шести километрах от города свернете налево на проселочную дорогу.
Там есть указатель. Раньше ферма называлась фермой Мюллера, но теперь все
по-другому. Наверно, просто какой-нибудь номер. Но если ферма сохранилась,
то ищите сарай в двухстах метрах от дома, на другой стороне луга-Думаете,
вам удастся ему помочь?
Спасибо за помощь. Он повернулся к двери.
англичанин, но назвали только две.
приехали из Берлина. В Берлине нет ферм. Значит, вы шпион и работаете или на
них... - она движением головы показала на окно, за которым прогрохотал еще
один грузовик, - или на других.
были здесь недолго, пока не пришли русские. Вы слишком хорошо воспитаны.
***
Она вела влево от шоссе к богатым землям, расположенным между седьмой
автомагистралью и автобаном Е40. Небольшая таблица гласила: Обер-Грюнштедт.
Маккриди проехал еще километра полтора до развилки. Теперь слева от него
лежала деревня Нидер-Грюнштедт. Маккриди видел, как люди в зеленой форме
окружают деревню кольцом. И справа, и слева от Маккриди тянулись поля
нескошенной кукурузы метра полтора высотой. Он почти лег грудью на руль
велосипеда и покатил направо. Объехав Обер-Грюнштедт, он оказался на совсем
узкой проселочной дорожке. Меньше чем в километре от себя он разглядел крыши
сельских домов и сараев, построенных в тюрингском стиле: с крутыми скатами
крыш, островерхими башенками и огромными воротами, в которые могла въехать
груженая телега. Марионхайн.
местным жителям, которые сразу узнают в нем чужака. Он спрятал велосипед в
кукурузе и осмотрелся. Справа одиноко стоял высокий сарай из кирпича и
черных просмоленных бревен. Пригнувшись, Маккриди пошел по кукурузному полю
к сараю. На горизонте появилась зеленая полоса; солдаты покидали
Нидер-Грюнштедт.
***
посольства ФРГ в Лондоне не продвинул расследование, и след исчезнувшего
Бруно Моренца окончательно потерялся. Обычно доктор Геррманн по субботам не
работал, но сейчас ему нужно было как-то отвлечься от неприятных мыслей.
Накануне вечером он обедал с генеральным директором, и тот обед оказался
нелегким испытанием.
того, полиция даже не объявила о розыске предполагаемого преступника. Когда
дело доходило до двух пуль и отпечатков пальцев одного человека, полицейские
будто натыкались на глухую стену.
из сектора частного бизнеса, так и из числа правительственных чиновников.
Допросы завершились полным разочарованием. Каждый из этих господ как мог
старался помочь полиции. Были сняты отпечатки пальцев, испытаны револьверы и
пистолеты, проверены алиби. И в результате... ничего.
Разведывательная служба достаточно долго ничем не помогала полиции. В
понедельник утром он, генеральный директор, должен разговаривать с
государственным секретарем, который на политическом уровне отвечал за работу
западногерманской разведывательной службы. Это будет очень трудный разговор,
и он, генеральный директор, был не в восторге. Отнюдь не в восторге.
радиосообщений, перехваченных по другую сторону границы со среды до пятницы.
Он обратил внимание на необычно большое число радиоперехватов. Похоже, в
районе Иены у Народной полиции было много хлопот. Потом Геррманну бросилась
в глаза фраза, оброненная в переговорах между патрульной машиной Народной
полиции и иенским городским управлением; "Крупный мужчина, седой, с
рейнландским акцентом..." Доктор Геррманн задумался. Это что-то ему
напомнило.
доктор решил работать в субботу утром, то пусть просмотрит и свежие
сообщения. Бумага поступила из службы контрразведки. В ней сообщалось, что в
аэропорту Ганновера наблюдательный оперативник контрразведки обратил
внимание на мужчину, прибывшего из Лондона под фамилией Майтланд. Проявив
должную бдительность, оперативник сверился со своими данными и передал
информацию в к„льнскую штаб-квартиру. Из К„льна сведения поступили в Пуллах.
Мужчина, назвавшийся Майтландом, на самом деле оказался мистером Самьюэлом
Маккриди.
спецслужбы союзной державы тайно проникает в страну. Это оскорбительно для
ФРГ и необычно. Если только... Доктор Геррманн еще раз просмотрел
радиоперехваты из Иены и сообщение из Ганновера. Какое мне дело, подумал он.
Но другая часть его разума возразила: это именно твое дело, черт тебя
возьми. Доктор Геррманн поднял телефонную трубку и отдал несколько
распоряжений.
***
прошел последние метры до сарая. Он распахнул скрипнувшую ржавыми петлями
дверь и вошел в сарай. Из десятков щелей в деревянных стенах струились
полосы света, в которых плясали мириады пылинок. В полумраке Маккриди
разглядел сваленные в беспорядке старые телеги и бочки, конскую упряжь и
ржавые корыта. Он поднял голову. Вертикально поставленная лестница вела на
сеновал. Маккриди поднялся по лестнице и тихо позвал:
выискивая любые свежие следы. В самом конце сеновала в щели между двумя
тюками он заметил лоскут плащевой ткани. Маккриди осторожно отодвинул один
из тюков.
не сделал ни единого движения, лишь мигнул, когда свет упал ему на лицо.
взгляд на Маккриди. На его посеревшем лице отросла длинная щетина. Он ничего
не ел уже три дня и пил только тухлую воду из бочки. Он пытался
сосредоточить свой взгляд на лице Маккриди.
людей в зеленой форме движется к Обер-Грюнштедту.
обязательно отыщут. Он попытался поставить Моренца на ноги, но стоило
Маккриди отпустить его, как тот снова лег на бок, поджав колени к
подбородку. Скрестив руки на груди, Бруно левой рукой прижимал к телу пакет,
Маккриди сдался, он понял, что ему никак не удастся дотащить Моренца до
Элльриха, до границы, пронести под проволокой, через минное поле. Все было
кончено,
домам и сараям Обер-Грюнштедта, от которого их отделяло лишь кукурузное поле
с ярко блестевшими на солнце початками. После Обер-Грюнштедта солдаты пойдут
в Марионхайн.
скажет.
отдать ей домашнюю работу. Ей нужно ее проверить.
золотым серпом и молотом на переплете, Моренц был без галстука, в
расстегнутой рубашке. На шее у него на шнурке висел ключ. Маккриди взял