Чтение 28–й страницы книги ~Высокие ставки~

Он перевернул пару страниц в блокноте.

- Вот он. Темно-гнедой мерин, верно?

- Черный, - сказал я.

- Нет-нет! Никогда не говорите про лошадь, что она черная, это дурная
примета, - ветеринар коротко улыбнулся. Это был деловитый человек средних
лет, похожий на клерка. - Пять лет. Здоровье в полном порядке.

Он захлопнул блокнот и обернулся к следующему клиенту.

- Как, и все? - с недоумением спросил я.

- Конечно, - коротко ответил он. - Шумов в сердце нет, ноги прохладные,
зубы соответствуют возрасту, глаза нормальные, шаг нормальный, рысь
правильная. Растянутых сухожилий и повреждений суставов нет.

- Спасибо, - сказал я.

- Пожалуйста.

- Его что, накачали транквилизаторами? Ветеринар внимательно взглянул на
меня, потом улыбнулся.

- Наверно. Скорее всего, ацепромазином.

- Это всегда так делают, или он может оказаться норовистым?

- Вряд ли ему дали слишком много. Полагаю, с ним все в порядке.

- Еще раз спасибо.

Я вернулся на аукцион как раз вовремя, чтобы увидеть, как Уоррен ерзает
на месте, наблюдая за продажей рыжего жеребчика. Когда цена поднялась до
пятнадцати тысяч, Минти буквально схватила его за руки и сказала, чтобы он
не делал глупостей - Но он должен быть здоровым, - протестовал Уоррен, -
иначе бы за него не давали таких денег!

После тридцати секунд ожесточенного торга жеребчик пошел с молотка за
двадцать пять тысяч. Уоррен весь вечер ворчал по этому поводу. Минти
успокоилась, словно ей только что удалось провести свой корабль через
опасные рифы, и сказала, что ей хочется подышать свежим воздухом. Мы вышли
наружу и снова прислонились к ограде выводного круга.

На аукционе было несколько англичан. Люди, которых я знал и которые знали
меня. Не близкие друзья, всего лишь случайные знакомые. Но они непременно
обратят внимание, если я сделаю что-то неожиданное.

Я небрежно обернулся к Уоррену.

- Все мои деньги - в Нью-Йорке, - сказал я. - Я могу получить их завтра.
Не одолжите ли мне некоторую сумму до завтра?

- Конечно! - добродушно ответил Уоррен и полез за бумажником. - А сколько
вам надо?

- Столько, чтобы хватило на того черного мерина.

- Чего? - рука Уоррена застыла в воздухе, и глаза его расширились.

- Не купите ли его для меня?

- Вы шутите!

- Нет.

Уоррен обратился за помощью к Элли:

- Он что, серьезно?

- Он сумасшедший, он на все способен, - ответила Элли.

- Вот именно, - сказал Уоррен. - Это же сумасшествие! Покупать совершенно
бесполезную лошадь только потому, что он похож на вашего стиплера!

Элли внезапно поняла, что к чему. Она весело улыбнулась и спросила:

- И что же ты собираешься с ним делать? Я поцеловал ее в лоб и сказал:

- Увидишь.

Глава 10

Уоррен с превеликим удовольствием приобрел Черного Огня за четыре тысячи
шестьсот долларов. Он сам вел торг, сам расписался в документах, сам
расплатился Все с тем же неколебимым добродушием он договорился о том, чтобы
коня немедленно забрали из Хайалиа и переправили в Англию самолетом.

- Развлекается, - проворчала Минти. Хорошее настроение Уоррена
продержалось всю дорогу до Садового острова. Он подкрепил его несколькими
рюмочками виски.

- Вы, конечно, купили дерьмо, - весело говорил он. - Но, знаете ли,
давненько я так не веселился! А вы видели, какая физиономия была у того
мужика, у которого я его перехватил? Он-то надеялся купить его за тысячу! -
Уоррен хихикнул. - На четырех пятистах он скис. Он же видел, что я готов
поднимать цену до бесконечности!

Минти заметила, чтобы он радовался, пока можно, - теперь ему очень долго
не придется покупать новых лошадей. А Элли пошла проводить меня до двери. Мы
некоторое время постояли в темноте рядом, совсем близко.

- Один день прошел. Осталось еще три, - сказала она.

- Лошадей больше не будет, - пообещал я.

- Хорошо.

- И людей тоже поменьше. Пауза. Потом снова:

- Хорошо.

Я улыбнулся, поцеловал Элли на прощание и подтолкнул ее к двери, от греха
подальше, пока мои благие намерения не переросли в старое доброе вожделение.
Самый верный способ потерять ее - это пытаться чего-то добиться от нее
силой.

***

Она предложила отправиться на знаменитые флоридские рифы, искупаться и
устроить пикничок. Мы поехали на "Импале". В багажнике лежала коробка,
набитая всякими вкусностями. А впереди полыхал Тропик Рака.

Шоссе, ведущее к Западным рифам, шло через множество дамб и мелких
островков. Пальмы, песчаные дюны, сверкающее море, чахлая травка. Строений
немного. Выбеленные солнцем деревянные хижины, деревянные причалы, рыбацкие
лодки. Высокое небо, горячее солнце, безбрежное море. И еще экскурсионные
автобусы и шумные семейства в фургончиках, с мамашами в непременных розовых
пластмассовых бигуди.

Уоррен рассказал Элли, как добраться до одного из крошечных островков,
куда он обычно ездил удить рыбу. Приехав на место, мы свернули с шоссе на
пыльную боковую дорогу - обычный проселок. За двумя наклонившимися пальмами
дорога внезапно обрывалась, и дальше вела только пешеходная тропа, ведущая
через дюны и кочки жесткой травы к морю. Мы взяли с собой коробку с едой и
пошли по тропе. Через некоторое время мы неожиданно вышли к маленькой
песчаной ложбинке, откуда не было видно ни машины, ни дороги.

- Это Ястребиный пролив, - сказала Элли, указывая на море.

- Что-то ни одного ястреба не видно.

- Ты думаешь, в Панамском канале плавают панамы? Элли сняла свободное
белое платье, в котором она ехала, и бросила его на песок. Под платьем
оказалось бело-голубое бикини, а под бикини - нежное, медового цвета тело.

Тело немедленно плюхнулось в море. Я стянул рубашку и брюки и последовал
за ней. Мы бултыхались в прохладной воде, и это было чудесно.

- А почему на этих островках никто не живет? - спросил я.

- Большинство из них слишком маленькие. Пресной воды нет. Ураганы опять
же. Это сейчас тут так хорошо. А летом ужасно жарко и жуткие шторма.

Слабый ветерок едва шевелил макушки пальм. Мы поплескались на мелководье
и вернулись по пляжу в уютную теплую ложбинку. По дороге Элли непрерывно
читала мне лекцию о черепахах, акулах и тунцах. Наконец до меня дошло, что
она болтает потому, что чувствует себя неловко.

Я порылся в кармане пиджака и достал двадцатидолларовую купюру.

- На автобус до дома, - сказал я, протягивая ей деньги.

Она рассмеялась несколько нервозно.

- У меня еще есть те деньги, что ты прислал из Англии.

- Ты их захватила?

Она улыбнулась, покачала головой, взяла бумажку, свернула ее и сунула за
мокрый лифчик купальника.

- Не потеряется, - сказала она будничным тоном. - Как насчет водки с
мартини?

Она захватила с собой напитки, лед и все прочее. Солнце в должный срок
сдвинулось еще на тридцать градусов к западу. Я лениво развалился на песке,
наслаждаясь солнышком, а Элли сложила пустую посуду в коробку и пошла мыть
ложки.

- Элли!

- А?

- Как насчет того, чтобы теперь?.. Она перестала хлопотать. Села на
пятки. Откинула волосы со лба и наконец взглянула мне в лицо.

- Присядь здесь, - осторожно предложил я, похлопав по песку рядом с
собой. Она села. Ничего страшного.

- Ты ведь уже занималась этим раньше, - сказал я, констатируя факт.

- Да.., но...

- Что "но"?

- На самом деле, мне не понравилось.

- Почему?

- Не знаю. Наверно, мне парень не очень нравился.

- Так какого же черта ты с ним спала?

- Можно подумать, все так просто! Я училась в колледже, там это считалось
вроде как обязательным. Это было три года назад, тянулось почти все лето. С
тех пор я этим не занималась. Не то чтобы боялась, но я боялась, что.., что
это будет нечестно...

Она остановилась.

- Ты можешь в любое время сесть на автобус, - напомнил я.

Она улыбнулась и постепенно улеглась рядом со мной. Я знал, что она не
привезла бы меня в это уединенное место, если бы не хотела по крайней мере
попробовать. Но, ввиду того что она сказала, одного согласия тут мало. Если
она не получит удовольствия, не стоило и начинать.

Я не торопился, давая ей время подумать. Прикосновение. Поцелуй.
Нетребовательное поглаживание. Она ровно дышала носом. Она доверяла мне, но
возбуждения не испытывала.

- Разденемся? - предложил я. - Все равно никто нас здесь не увидит.