Чтение 28–й страницы книги ~Бесконечная шайка~

- С Гоболой.

- Да не знаю я его! Никогда в глаза не видела, ни живого, ни покойного.

- А приехали сюда специально к нему? Неувя-зочка получается.

- Никакой неувязочки, я действительно приехала сюда, чтобы встретиться с
паном Гоболой и Дойдой. Не знала, что все так получится. Мне надо было
узнать...

Поручик прервал меня уже на второй фразе сказочки о тетке и больше к этой
теме не возвращался. Переключился на Дойду. Я охотно поведала о встрече с
его сестрой, о пагубном влиянии рецидивиста Зомбека, об искреннем раскаянии
Дойды. Необходимость вывести парня на светлую дорогу законности и честного
труда я подчеркивала с такой настырностью, что поручик наконец вышел из
себя:

- Уж не думаете ли вы, что я собираюсь столкнуть парня на другой путь? А
хочет стать добропорядочным, пусть сейчас и начинает. Вы что, считаете, мы
тут его с потрохами съедим?

- Я ничего не считаю, а он боится.

- Да ведь тот тип все равно не узнает, сказал Дойда о нем или нет. Мы
сами заинтересованы, чтобы тот не знал. Уговорите Дойду.

- Думаю, у вас это получится лучше. Помягче с ним, парень действительно
здорово напуган.

Когда я вышла из здания комендатуры, Мачек ждал меня уже у машины.

- Знаешь, какой номер выкинула твоя разлюбезная милиция? - спросил он,
занимая место рядом со мной.

- Какой же?

- Микрофон в нашей машине установили.

- Скажи пожалуйста, и наша милиция пользуется достижениями цивилизации, -
рассеянно отозвалась я, все внимание направив на двойной обгон.

Мачек рассердился.

- До тебя не доходит? Весь наш разговор подслушали!

- Когда установили, говори толком.

- Да когда там, у домика лесника, поручик затеял спектакль с
пересаживанием из одной машины в другую. Специально нас гонял, совсем
заморочил.

- А ты откуда знаешь?

- Видел, как вынимали его. И даже не очень пытались скрыть. Может,
рассчитывали, я увижу и расколюсь, все равно, дескать, они узнают все наши
секреты.

- Вот оно что! Теперь понимаю, почему он вдруг стал меня расспрашивать о
Дойде. А больше ни о чем. Ах да, не захотел выслушивать сказку о тете. И ни
словом не спросил, какие такие истинные причины нашего интереса к Гоболе.
Подключить милицию к нашему частному расследованию? Тем более что особыми
достижениями похвастать не можем, узнали лишь, что человек, купивший у
умирающего карту, был Ментальский и что шефом шайки является мужчина без
левой руки. А главное, больше ничего и сделать пока не можем. Бумаги Гоболы
для нас недоступны, не станем же мы и в самом деле обыскивать все дупла
деревьев в окрестностях дома Ментальского? Даже поговорить с Ментальским в
ближайшее время вряд ли удастся, покажется подозрительным. А мне ни в коем
случае не стоит привлекать к себе особое внимание милиции, ибо у меня в
кармане не только паспорт с визой, но и билет на самолет до Монреаля.

- Ты когда едешь? - спросил Мачек.

- Одиннадцатого. Через две недели.

- В Канаду собираешься специально из-за всей этой истории?

- Что ты! История началась совсем недавно, для меня недавно, а
оформляться в Канаду я начала еще год назад, надо отвезти туда мать к ее
сестре. Это случайно теперь совпали и личный интерес, и общественная
необходимость. Попробую с той стороны что-нибудь разнюхать. Да, не забыть
бы, как вернемся, взять у тебя адрес Хенека...

Торонто тянулось в бесконечность. Мы ехали не сворачивая по одной и той
же улице, казалось, долгие годы, а улице все не было конца. Вот уже номера
домов стали четырехзначными.

Вез меня мой младший сын, которого я сразу же по приезде посвятила в суть
моих розысков.

- С тебя все началось, так что будь любезен теперь поучаствовать, -
сказала я.

- С чего ты взяла? - возмутился Роберт. - Да я вообще с этим ничего
общего не имею!

- Очень даже имеешь! Ведь это у тебя, растяпы, выкрали ключи от квартиры.
А еще ты не рассчитался со мной за Клекота. До конца дней моих буду помнить
такое!

Ребенок радостно рассмеялся:

- Да, такие моменты не забываются! Хорошо, съездим, куда пожелаешь, я
возьму на работе два дня отгулов. Вторник тебя устраивает?

- А в уик-энд ты не можешь?

- В уик-энд мы никого не застанем, не забудь, сейчас лето, только в
будний день можно застать людей дома или на работе.

Информацию о том, что скорняк поселился в Торонто, я получила из двух
источников - от Матеуша и от Хенека. Матеуш свою раздобыл через знакомых из
Штутгарта, Хенека я же разыскала в Торонто без всяких сложностей.

Тетю Тересу, на голову которой мы с мамулей свалились, я успокоила
сообщением, что у нее мы пробудем недолго, ибо намерены перебраться в Стони
Крик, где обитали мои сыновья. И если Тереса до этого безуспешно пыталась
высечь из себя хоть искорку родственного чувства, то теперь вдруг жутко
обиделась. Излишняя, по ее мнению, наша с мамулей подвижность выводила ее из
равновесия. А того не сообразила, что благодаря этому сможет остаток лета
спокойно провести с Тадеушем, своим мужем, в их домике у озера, в окружении
экологически чистых лесов. И хотя тетка неустанно ворчала, осуждая нашу
непоседливость, уже через две недели после приезда я опять двинулась в путь.
Мамуля осела в Стони Крик и с упоением занялась своей правнучкой, а я
получила возможность заняться наконец делом.

Хенек не задавал лишних вопросов и не вникал в подробности. Сказал, что
через знакомых отыскал скорняка Хайнриха, ибо тот часто приезжал в Европу из
своей Канады. Человека, который получил карты от брата Мачека, зовут Ежи
Бергель, правда, он велит называть себя на английский манер Джорджем. Он,
Хенек, жалеет, что по его рекомендации брат Мачека отдал карты этому
Ежи-Джорджу, ибо ничего о нем не знал, совсем чужой человек, к тому же карты
забрал и вовсе еще для кого-то неизвестного. Со скорняком же Хенек виделся
всего два раза в жизни. Первый - еще в давние годы, в ФРГ, а второй раз уже
в Канаде, но тоже давно. Знает, что теперь у скорняка другая фамилия, какая
- неизвестно, Хенек так и называет его по старой фамилии Хайнрих. Живет
наверняка в Торонто, у него скорняжная мастерская, от отца досталась, улицы
Хенек не помнит, а номер дома три тысячи триста с чем-то, две тройки Хенек
помнит точно, а остальное забыл.

Итак, мне предстояло разыскать в Торонто скорняка, проживающего на очень
длинной улице, номер дома неизвестен. Неизвестна и фамилия скорняка, а
имя... То ли Вольфганг, то ли Манфред, то ли и то и другое. Хенек надеется,
что имен скорняк не поменял, так что я должна его найти. Но действовать надо
дипломатично, ибо неизвестно отношение скорняка к преступной шайке, да и его
роль, так что общение может оказаться опасным.

Разумеется, я начала с изучения телефонного справочника города Торонто и
пришла в ужас, ибо скорняков в этом городе оказалась пропасть. К счастью, из
них только четверо проживали в домах с четырехзначными номерами. Адреса
мастерских совпадали с домашними. Был, правда, и пятый, но я его сразу
вычеркнула из списка разыскиваемых, хотя имя его и было Вольфганг.

- Вольфганг Амадей Цин Дзин Ли, - на разные лады повторял Роберт,
помогавший мне разобраться с телефонной книгой. - Вряд ли немец сменил свою
фамилию на такую... Тогда и глазки пришлось бы переделывать.

- Во-первых, тот должен быть Вольфгангом Манфредом, не путай с Моцартом,
а во-вторых, я с тобой согласна, не он. Но на всякий случай адрес запишем.

И вот таким образом мы оказались во вторник на бесконечной Королевской
улице, Кин-стрит, и все ехали и ехали в поисках дома, четырехзначный номер
которого начинался с двух троек. Не первая эта была улица, которую мы
изъездили с сыном. Первой была Данди-стрит, и мы заглянули даже в дом под
номером 4733, ведь человеку свойственно ошибаться, и Хенек запросто мог
перепутать, с какого конца эти тройки находятся, номер дома скорняка мог
заканчиваться ими, а не начинаться с них. Потом несчастному сыну пришлось
везти меня на другой конец города, на Шеппард-авеню, где очередной скорняк
проживал в доме под номером 2313, пожалуйста, опять были тройки. И наконец
дом 3993 на Малькольм-стрит. На Данди скорняжную мастерскую содержал самый
настоящий турок, к тому же вместе с живым отцом, так что никак не мог быть
Хайнрихом, отец которого давно умер. На Шеппард-авеню владелец мастерской,
В. С. Майкл, оказался женщиной, а на Малькольм-стрит - старичком неизвестной
национальности и весьма преклонного возраста, значит, тоже не мог быть
Хайнрихом. Оставался лишь сомнительный Цин Дзин Ли да вот этот, на
Кин-стрит.

- Две тысячи восемьсот, - - сказал Роберт. - Уже недалеко.

- Ты не мог бы обогнать эту черепаху перед нами? - раздраженно спросила
я. - И номеров за ней не увидишь.

- Не имеет смысла, перед ней тащатся другие черепахи, - флегматично
заметил сын. - Что ты, собственно, хочешь от скорняка?

- Хочу пообщаться с человеком, непосредственно замешанным в афере. До сих
пор были люди, лишь случайно столкнувшиеся с членами шайки.

- Если этот из шайки, вряд ли он тебе что-то скажет.

- Даже если не скажет, все равно, хоть что-то узнаю. А больше всего мне
хочется разыскать вторую маленькую фотографию с недостающей половинкой
карты. Половина у меня есть. А скорняк может знать, где она, лесничий же
считает его порядочным человеком. Ну и разумеется, мне надо узнать, кто
привез в Канаду Алицины часы.

- А Доманевские не знают?

- Доманевские в отпуске, куда-то уехали. Сплошные неудачи, - вздохнула я.
- Столько труда и никакого толку! Изъездила весь город, одно утешение -