Чтение 28–й страницы книги ~Версия про запас~

отвечать на какие-либо вопросы. В каменную неподвижность не впал, с
выражением оскорбленной невинности и глубочайшего огорчения он пожимал
плечами, не издавая при этом ни звука. Тиран не напирал, спокойно сидел за
столом, да и почему бы не дать подозреваемому немного времени подумать, тем
более что все и так было ясно. В запасе у Тирана хватало аргументов, очная
ставка с Казей и пани Владухной была назначена на следующий день. Тиран
одним махом распутывал сразу два дела, удовлетворение, которое он при этом
испытывал, позволяло ему сохранять ангельское терпение.

- Расколется, не сомневайтесь, - заверил нас Геня. - Та сумка, слава
Богу, не из замши, такая гладкая, аж блестит, и отпечатки пальцев на ней как
на зеркале. Не какая-нибудь там мелкая улика, а такие доказательства, против
которых не попрешь. На очной ставке еще и Йола с четвертого этажа будет,
одни женщины, но ничего, сойдет. Яцек ошалел от радости, прибежал и лично
стащил с Доминика ботинки, на что этот шимпанзе страшно обиделся, сказал,
что босой не останется, не лето на дворе и он может простудиться. Дали ему
другие. Умник Вонючий только взглянул один раз на подошвы и даже ничего
говорить не стал, на морде у него все было написано. Если бы кто другой был
на его месте, подождали бы с выводами, но Яцек... Через полчаса лаборатория
подтвердила, что так и есть, в этих ботинках Доминик был в Константине,
топтался по пыли и мусору, не выбросил их, кретин, так в них и ходил.
Замечательно! Пусть только пасть откроет, уж мы постараемся, чтобы он нам
все объяснил, и, может, смогу я наконец есть два раза в день...

- Как же, объяснит он вам все... - буркнул Януш.

- Не каркай! - прикрикнул на него Геня, по-прежнему пребывавший в
блаженном состоянии. - В любом случае, преступник в наших руках...

***

Поймали его, того бандита, который здесь был. Боже мой... Ведь он о
Бартеке расскажет!..

Я не смогу его дольше скрывать. Он пока ничего не знает, надеюсь,
позвонит скоро, тогда я его предупрежу. Они нанесли мне двойной удар, второй
- сообщением о каких-то бумагах. Что за бумаги? Надо найти их любой ценой...
Возможно, тот бандит и вправду здесь прежде меня побывал, мне ведь приходило
такое в голову, может, и впрямь что-нибудь здесь оставил, хотя в это трудно
поверить, слишком хорошо было бы...

Я переключилась на спальню, оставив в покое кухню, потому что, когда я
пришла, он был в спальне. Если что и оставил, то только там. В щербатой
чашке со слипшимся сахаром я нашла тонкую золотую цепочку со знаком Зодиака.
Козерог. Господи, она могла принадлежать моей матери, я даже не знала дату
ее рождения! Цепочку пришлось положить в воду, чтобы сахар растворился.

В спальне я приступила к методичным поискам, хотя страх за Бартека
доводил меня до безумия. Сначала то, что лежит сверху, если верхом можно
назвать и пол тоже. Под книжным шкафом лежали старые журналы вперемежку с
газетами, оберточной бумагой и истлевшими лоскутьями, под ее кроватью и
некогда моим диваном опять какие-то сумки, чемоданы, очередной узел с
тряпками. Похоже, она в жизни не выкинула ни одной вещи, вся квартира была
захламлена, в ней уже ничего не помещалось. В углу, за бельевым шкафом,
стояли дряхлые ящики с каким-то мусором, чего там только не было - нитки,
пуговицы, обрезки ткани, старая одежда, выкройки, разные бумажки, рваные
домашние тапки, просыпавшиеся пакетики с травами, какие-то провода,
удлинители, штепселя, спицы, поломанные украшения и Бог весть что еще. На
ящиках лежал слой грязи. С тех пор как я переехала, беспорядок стал еще
больше.

Уж не знаю, почему я начала именно с того места. Возможно, потому, что
это был самый дальний угол. Вывалила весь хлам на пол и принялась его
просматривать. Отвратительное занятие, все было грязным и противным, даже
шнур от удлинителя годился теперь только на то, чтобы трубы им прочищать,
отнесла его в ванную. С ванной тоже еще предстояло разбираться...

Надела перчатки, чтобы как следует ощупать шлепанцы, и точно, в одном из
них нашла пакетик, тщательно упрятанный, а в нем - золотые десятирублевки,
шесть штук. Сокровища уже перестали производить на меня впечатление. Пани
Крыся была права, кто-то из нас - тетка или я - была очень богатой, видимо,
все же я. Отбросила шлепанцы в сторону, оглядела груду, мусора, стала
сгребать в кучу тряпки, и вдруг мне попался на глаза какой-то предмет,
который чем-то отличался от остального хлама.

Небольшая пачка бумаги, обвязанная разлохматившимся шнурком. Полицейский
говорил что-то о шнурке... Сердце у меня забилось сильнее, возможно, это
было то, что я искала. Взяла пакет в руки и осмотрела: старые бумаги,
старательно упакованные. Они явно лежат тут недавно. Невероятно, он их даже
не развязал! Ну конечно, ясно было, что денег там нет, бумаги без
конвертов...

Я просмотрела каждый листок. Какие-то расчетные квитанции, копии
ипотечных актов. Вдруг я заметила знакомое имя, вгляделась. Документы на
владение собственностью, - Господи, фамилия моего прадедушки, моего дедушки
и бабушки!

Им принадлежала та вилла в Константине, вилла в Рубенке, два каменных
дома на Грошевицкой, это мне было известно. Дом на Фильтровой!.. Моя бабушка
жила в собственном доме, который у нее, видимо, отобрали после войны,
оставив одну квартиру... Пансионат в Цехоцинке, сданный кому-то в аренду,
фамилия была мне совершенно незнакомой. Дом с садом в Шидловце. И еще
какие-то листы, вроде бы список или письма, написанные по-французски.

Французский я знала, учила его в школе, язык давался мне с удивительной
легкостью. Учительница спрашивала меня, нет ли у меня французских, предков
или родственника француза. Краснея от стыда, я призналась, что не знаю. Она
сделала предположение, что в раннем детстве со мной говорили на двух языках.
Возможно. Откуда мне было знать, хотя иногда мне казалось, что я припоминаю
что-то в таком роде. Не исключено, что догадка учительницы была правильной.
В последние два года я время от времени делала рекламу для французской фирмы
и усовершенствовала язык. Прочесть бумаги, лежавшие передо мной, не
составляло труда.

С первой же страницы у меня голова пошла кругом. Прадедушка, потому что
кто же это мог быть, кроме моего немножко сумасшедшего прадедушки, составил
перечень своего имущества и пометил, чтобы не забыть, что и где он попрятал,
превратив имущество в золото, наличные и драгоценности. На меня напал
приступ истерического смеха, когда я прочла, что он спрятал в Константине.
Старую охотничью сумку, набитую довоенными польскими и французскими
банкнотами. Страшно тот бандит разбогател! Хотя доллары там тоже были,
согласно списку, около полутора тысяч, вот и вся добыча. В Рубенке, в
подполе, прадедушка оставил серебро и небольшие предметы, представлявшие
антикварную ценность, так у него было записано. А на Фильтровой...

На Фильтровой он сделал тайник, легко доступный, если, конечно, знать,
где он находится. Было ли разрушено здание во время войны? Я понятия об этом
не имела, но чаще всего от бомб страдали верхние этажи. Если второй этаж
уцелел, то тайник существует до сих пор, моя бабушка жила именно на втором
этаже...

Час спустя я немного пришла в себя. Похоже, тот полицейский правильно
угадал: преступник здесь побывал, нашел себе убежище. Прибежав сюда,
заглянул в сумку, документы ему были не нужны, отбросил их куда попало, и
они угодили на свалку за бельевым шкафом. Рассказать им об этом?..

Когда Бартек наконец позвонил, я уже приняла решение. Расскажу, но не
сразу. Сначала я сама должна добраться до тайника на Фильтровой, там
находилось то, что прадедушка обозначил как фамильные ценности,
принадлежавшие предкам нашей семьи. Я хочу иметь предков и хочу, чтобы у
меня от них что-нибудь осталось, все равно что, пусть это будут ценности. В
той квартире теперь живут, а в соседней обитает приятельница моей бабушки,
вполне еще бодрая старушка, она была моложе бабушки. Пока не знаю, как это
сделать, надо посоветоваться с Бартеком.

Мы поступили так же, как и в прошлый раз. Он отправился ко мне на
Гранитную, я приехала чуть позже. Он опять спешил - ждала работа. Я
предупредила, что на него могут выйти, бандюга расскажет о встрече на
Вилловой. Если, конечно, это можно назвать встречей... Начнут меня
расспрашивать, откажусь отвечать, хотя, возможно, признаюсь, что в общем
знаю такого, но понятия не имею, где его искать. Стану лжесвидетельницей.
"По моей прикидке, работы осталось на четыре дня, - сказал Бартек. - На
пятый день закончим, и тогда пусть меня забирают, может, высплюсь наконец в
тюрьме. У отца ноги моей не будет, мать носит другую фамилию".

- И что с того, - сказала я, - в пять минут выяснят, твой отец скажет.

- Он не знает, - ответил Бартек.

- Чего не знает?

- Не знает, какая у матери теперь фамилия. Его это не интересовало,
сомневаюсь, что он хоть раз слышал фамилию ее второго мужа.

- Тогда обратятся в ЗАГС. - Пусть обращаются. На это уйдет время, разве
нет? Там месяцами ищут. Я хотел сказать, работу я успею закончить. Жалко
было бы потерять деньги, они нам с тобой пригодятся. Счастье, конечно, не в
них, но жизнь они чертовски облегчают. Милая, ты не могла бы немножко
соврать, возможно, такое вранье не является преступлением. Может,
симулируешь нервный срыв? Послушай, а что, если тебе уехать?

- Мне запретили уезжать, я должна просить разрешения. А завтра зовут
опознать этого бандюгу.

- Ну ты его опознай, а потом впади в истерику или изобрази глубокую
депрессию, уж постарайся.

Я подумала, что без него я бы точно впала в депрессию и притворяться бы
не пришлось. Но благодаря Бартеку моя жизнь переменилась, я смело смотрела в
будущее. Рассказала ему о Фильтровой. Подумав, он одобрил мои намерения, на
разведку я вполне могла сходить, приятельница бабушки - отличное прикрытие,
но действовать одной мне не стоит, лучше дождаться его. "Через шесть дней, -
сказал Бартек, - мы что-нибудь придумаем. Пока не знаю что, все будет
зависеть от обстоятельств".

О находке я решила уведомить их уже завтра, но не сразу, а после очной