оборвалось в груди. - Елена Выстраш была моей подругой. Я звоню вам из
аэропорта, сейчас уезжаю навсегда, потому что страшно боюсь, а они пускай
удавятся тут без меня и поубивают друг дружку! Елена сначала подслушала, а
потом и бумаги увидела и обо всем догадалась. Бумаги в черной папке, вернее,
не папке, от папки осталась одна обложка, твердая, пластиковая, и они
уверены, она у вас, потому что была у этого вашего бывшего мужа, но теперь у
него нет. И вам бы тоже лучше было уехать куда подальше и ни во что не
вмешиваться.
понимаю! Скажите же толком! На вас вся надежда. Зачем они мне вообще
подбросили голову несчастной Елены? Кто это сделал?
его Либаш, но больше о нем ничего не знаю. А головой они хотели вас запугать
и пригрозить - то же самое и с вами сделают. Убить вас боятся, слишком много
поднимется шуму, да и после вашей смерти могут те самые бумаги обнаружить,
ведь полиция примется обыск у вас делать, найдут, а им это ни к чему. Он
убил того, второго. Ну, я должна бежать, объявили посадку на мой самолет.
Лечу к родственникам, куда подальше, хотя они и не близкая мне родня. А вам
я письмо отправила.
десять минут уже была в аэропорту Окенче. По опыту знаю, пока пассажиров
затолкают в самолет, пока опоздавшие подтянутся, пока трап уберут - пройдет
немало времени, перехватила бы я эту чертову Иоланту. А тут моя костяная
нога, холера ее побери! За то время, что с лестницы спущусь, успела бы
обернуться до аэропорта и обратно. Ну не совсем, в аэропорту с ней тоже не
очень побегаешь, там от стоянки до здания аэровокзала кусок порядочный.
Правда, могла бы позвонить в аэропорт и попросить задержать пассажирку
Иоланту Хмелевскую под каким-нибудь убедительным предлогом. Нет, не стану я
бабе устраивать такую пакость Напугана она смертельно и наверняка не без
причины. Елену убили, могли и ее шлепнуть, раз много знает.
самолет, на который сейчас объявили посадку. Оказалось, в Монреаль. Да, эта
Иоланта и в самом деле решила сбежать от злоумышленников подальше, да еще и
отгородиться от них океаном. Очень предусмотрительно.
теперь получалось даже хуже, чем до звонка Иоланты.
ни с одним Либашем, но фамилию вроде бы где-то слышала. От кого, интересно?
Никаких ассоциаций в связи с Либашем не возникало, но ведь слышала же! И
ведено мне не вмешиваться. Во что не вмешиваться, хотела бы я знать? Как ни
верти, получается, я сунула палку в муравейник, разворошила его, на меня
ополчились. За что?
разъяснится А мне теперь придется еще и о Либаше порасспрашивать знакомых,
хотя не исключено, что эту фамилию я услышала от незнакомого человека. Мало
мне было Ренуся, теперь еще Либаш добавился.
взяла карандаш и бумагу и попыталась как можно полнее законспектировать
сообщение Иоланты. Так, значит, Либаш, потом что? Ага, бумаги и черная
папка, вернее, черные корочки...
предстали во всей красе! Была такая папка у моего последнего спутника жизни,
очень хорошо ее помню, старая черная пластиковая папка, от которой остался
один переплет, битком набитая бумагами. Несколько лет то и дело попадалась
она мне на глаза в моей квартире. А потом, когда мы разошлись с моим
детективом, она все еще оставалась у меня, но уже без бумаг, пустая, одни
корочки. Потом исчезла из поля зрения, вероятнее всего, ее, как и прочий
ненужный хлам, я выбросила в чулан, много скопилось там хлама после трех
моих мужей. В чулан я старалась не заглядывать, такой там царил беспорядок -
черт ногу сломит...
трубку. Чувство долга заставило-таки позвонить в полицию.
потому, что я начала с торжественного обещания уж на сей раз выложить им всю
правду.
беззлобно заметил капитан. - Если не возражаете, я через час приеду к вам.
разговор, потому что пошел дождь. Наши телефоны почему-то очень не любят
дождя и вообще мокрой погоды, напрочь отказываются работать и ни с кем не
соединяют. К сожалению, целый час мне пришлось бездельничать, просто кошмар!
Хорошо, что капитан пришел раньше обещанного.
оказался не капитан. За дверью стоял незнакомый мужчина с большим пакетом в
руках.
случалось мне иногда их получать. Чаще всего присылали из издательства
авторские экземпляры моих книг. Почтовый посланец велел мне расписаться на
квитанции, сунув ее под нос, посылку положил на столик в прихожей, я дала
ему два злотых, и мы распрощались.
когда я попыталась приподнять посылку, это оказалось мне не по силам. Весила
она тонны две, не меньше, такие тяжести не для моей костяной ноги. Оставив
посылку лежать на столике в прихожей, я поковыляла в комнату за ножницами.
Под руку попались большие портновские, сойдут и такие, ходить по квартире в
поисках маленьких было трудно. Я уже перерезала шнурок и клейкую ленту на
оберточной бумаге, когда в голову пришла страшная мысль - вдруг это бомба?
Такая нетипичная тяжесть...
Значит, если и бомба, то не с часовым механизмом, не обязательно в панике
покидать квартиру. Разворачивая оберточную бумагу, я стала думать, что бы
захватила с собой, если бы пришлось спешно спасаться. Самое ценное.
Получается - книги, две тысячи книг, их мне все равно не вытащить, так что и
беспокоиться не о чем.
Там оказалось что-то большое, в целлофане, обложенное со всех сторон
пенопластом.
впуская его в прихожую. - Видите ли, мне только что доставили с почты
какую-то посылку, я ее распаковываю, вдруг взорвется, как бы пан не
пострадал.
большую картонную коробку. - Тогда будет лучше, если я ею займусь.
сделав два шага назад, я оказалась раньше капитана у столика с посылкой и,
сказав: "Уже немного осталось, а что касается вас, то вы, пан капитан, очень
вовремя пришли"... - успела-таки развернуть целлофановую упаковку.
тяжеленную посылку и перенести ее наконец в комнату, да не докончила фразы,
потому что на меня опять глянули мертвые глаза Елены Выстраш.
бы не столь впечатляла, но, сволочи, они ее раскрасили, довольно умело, и
выглядела она, ну прямо как живая! То есть как мертвая. То есть я хотела
сказать... О Езус-Мария!
столом, осмотрел снизу, сбросил коробку на пол и аккуратно поставил
произведение искусства на середину столика.
Челлини? Нет, это не скульптура, скорее посмертная маска. Итак, официально
заявляю в присутствии свидетеля: это некая Елена Выстраш, которая объехала
со мной пол-Европы, правда, в натуральном виде, хотя уже и мертвая... а вы
не верили, вот теперь опять подбросили голову, что же это такое, я от всех
этих голов уже озверела, ну сколько можно...
собственной инициативе. Я думала - из-за моей ноги, выяснилось, не только.
Оказывается, все это хозяйство он собирается забрать с собой. Потом капитан
извлек из кармана фотоаппарат размером со спичечный коробок и увековечил
голову. Щелкнул ее несколько раз и осчастливил меня сообщением, что оригинал
остается в моем распоряжении. Нельзя сказать, чтобы это меня очень
обрадовало. Я сделала попытку избавиться и от головы.
Может, у вас в полиции не все знают, как выглядела покойница. Уверяю вас,
здесь она прямо как живая! Разве что, когда я видела ее при жизни, там, на
шоссе, она не была такой розовенькой, ну да насчет колористики я могу все
рассказать своими словами. На кой мне это мементо ?