Чтение 28–й страницы книги ~Двойная сдача~

До побережья мы ехали больше двадцати минут.

- Будь осторожнее, парень, - сказал водитель, когда я расплачивался. - В
это время здесь неспокойно. Может, мне подождать?

- Нет, спасибо. Я буду начеку.

Я посмотрел на отель "Блэкс"; это было высокое и узкое" здание со
светящейся вывеской над входной дверью. Через стеклянные дверные панели свет
падал на грязный тротуар.

Я поднялся на низкое крыльцо, толкнул дверь, преодолел еще шесть ступеней
и вошел в вестибюль. Он был не слишком фешенебельным, но и без претензий на
это. Вдоль одной из стен стояла деревянная скамья, напротив - стойка со
стендом для ключей, телефоном и настольной лампой без абажура. Впереди
виднелась лестница, ведущая наверх, в номера, пол был закрыт истоптанной
грязной циновкой. В медном горшке пыталась расти чахлая пальма.

За стойкой сидел маленький тощий человечек, перед ним лежала развернутая
газета, очки в черепаховой оправе съехали на кончик носа. Он поднял на меня
глаза; взгляд был таким же невыразительным и безразличным, как у козы во
время дойки.

- Похоже, вам тут одиноко, - сказал я, облокачиваясь на стойку. - Или вам
составляют компанию предки?

Он подвинул газету поближе к себе и сунул куда-то вниз правую руку. Я
знал, что он лезет в какой-нибудь ящик за оружием, и, глядя в его суровые
глазки, понял, что он воспользуется им без колебаний.

- Что такое? - осведомился он хриплым шепотом, не сводя с меня глаз.

- Оставьте оружие, - сказал я, стараясь не шевелить руками. - Я просто
пытался быть вежливым и теперь вижу, что ошибся. Моя фамилия Хармас. Мне
отсюда позвонил приятель, он меня ждет.

Портье продолжал глазеть на меня, руки было не видно.

- Как его зовут?

- Для него это немножко больной вопрос. Вряд ли он здесь под своим
именем. Вам не все равно? Портье задумался.

- Визитная карточка имеется? - сказал он после выразительной паузы.

- Конечно, только не стреляйте, когда я буду ее доставать. Если вам
интересно, мой револьвер в кармане брюк.

- Может, перестанете вести себя как в кино? - сказал он, вынимая руку
из-под прилавка. - Здесь всякое случается, а вы заставили меня нервничать.

- Это целиком моя вина, - сказал я, расслабившись. - Выбрал неверный
подход.

Открыв бумажник, я протянул ему свою визитку. 6н внимательно изучил ее,
кивнул и бросил мне обратно.

- Четвертый этаж, третий номер. Постучите четыре раза, а то рискуете
получить порцию свинца в живот.

- Как-нибудь на днях обязательно нужно будет снять здесь номер, - сказал
я. - Он вполне подошел бы моему нынешнему образу жизни.

Портье поправил очки и вернулся к своей газете. С его точки зрения, меня
здесь уже не было.

Я поднялся по лестнице, стараясь не шуметь и не дотрагиваться до покрытых
пылью перил.

На втором этаже я наткнулся на растянувшегося у двери мужчину, голова
которого покоилась на засаленном котелке. Он дышал медленно и тяжело, а
разило от него так, будто последние десять лет его вымачивали в виски. Я
прошел мимо него вдоль по тускло освещенному коридору и поднялся еще на один
пролет. На третьем этаже я никого не встретил, только из-за закрытой двери
женский голос выкрикнул грязное ругательство да какой-то мужчина заливался
истерическим смехом.

На четвертом этаже я чуть не столкнулся с девушкой в сине-желтом кимоно и
с кувшином в руке. Она была босая и грязная, волосы висели по плечам, и при
взгляде на них мне стало дурно.

Она улыбнулась мне во весь рот и как бы случайно распахнула кимоно, чтобы
я увидел, как мало под ним надето.

- Привет, красавчик! - сказала она, останавливаясь. - Заблудился?

- Совершаю экскурсию по трущобам, - ответил я, пробираясь мимо. -
Обозреваю местные достопримечательности, если их можно так назвать.

Улыбка растаяла.

- Еще один сопляк, - сказала она.

Она пошла дальше, пошел и я. У двери с номером три я остановился и утер
со лба пот. Мне не нравилось это заведение, а постояльцы - еще меньше. Я
постучал четыре раза, медленно, но не слишком громко: мне ужасно не хотелось
разбудить кого-нибудь в соседних номерах. Ничего не произошло. Я подождал,
прислушиваясь, но ничего не услышал.

С другой стороны коридора из-за закрытой двери доносился протяжный храп,
громкий и яростный, как рев электропилы, вгрызающейся в сучковатое бревно.

Я снова постучал, на этот раз более настойчиво, и украдкой посмотрел по
сторонам, ожидая, что меня либо обругают, либо чем-нибудь в меня запустят.

Из ванной вышла все та же девица в кимоно, но уже без кувшина и
направилась в мою сторону.

- Почему бы тебе не пнуть эту несчастную дверь ногой? - предложила она,
проходя мимо. - Было бы меньше шуму.

Только она сказала не "несчастную".

Я поглядел ей вслед: она дошла до конца коридора, открыла дверь и
обернулась, потом сделала неприличный жест, вошла в номер и закрыла дверь. Я
почесал в затылке - не от смущения, а потому, что там чесалось.

Потом я аккуратно нажал на ручку двери, но она не поддалась. Снова
оглядевшись по сторонам, я наклонился и заглянул в замочную скважину.
Изнутри в нее был вставлен ключ, сквозь щелочку я заметил свет. Больше
ничего не было видно. Я вздохнул и постучал снова, теперь уже так громко,
что господин, храпевший, как электропила, затих. И опять ничего не
произошло.

Я вернулся по коридору к лестнице и спустился в вестибюль. Портье,
нахмурясь, взглянул на меня поверх очков.

- Он не уходил?

- С чего бы? Он вас ждал, - ответил портье, отодвигая газету.

- Так вот, он не отзывается. В номере горит свет, а дверь заперта
изнутри. Вы что-нибудь предпримете сами или мне вызвать полицию?

Портье вскочил так резво, будто кто-то ткнул его штыком.

- Не делайте глупостей! Я не хочу, чтобы здесь появились копы. Может
быть, он просто крепко спит?

- Не похоже. У вас есть дубликат ключа или мне выстрелить в замок?

- Если вы так настаиваете, я лучше поднимусь, - сказал он. - Вам кажется,
что-то случилось?

- Пойдемте посмотрим.

Я пропустил его вперед и подгонял его сзади, так что мы поднялись быстро:
добравшись до четвертого этажа, мы оба дышали так, словно срочно нуждались в
кислородном аппарате.

Девица в кимоно совершала очередную прогулку в ванную комнату.

- Привет, Керли, - бросила она портье. - Что за шум?

- Скройся с глаз, грязная бродяжка, пока я не дал тебе хорошего пинка, -
ответил тот, не повышая голоса.

Я ожидал взрыва, но вместо этого она нервно и заискивающе улыбнулась и
быстро убежала, будто и вправду опасаясь, что ей дадут пинка.

- Что за милый, ароматный народ живет в вашей гостинице, - заметил я,
подталкивая его к третьему номеру.

- Вас кто-нибудь спрашивал? Они обычные люди, если уметь с ними
обращаться.

Он застучал кулаком в дверь, подождал, отступил и изо всех пнул ее
ботинком. Похоже, сегодня он был настроен пинаться.

Вдруг из соседней двери появился тощий смуглый мужчина, голый по пояс, в
пижамных брюках, знавших лучшие времена. Его худое лицо искажала ярость.

- Я уже целый час пытаюсь заснуть! - срывающимся от гнева голосом крикнул
он. - Убирайтесь отсюда, пока я ничего вам не устроил!

Портье снял очки и убрал их в карман, потом улыбнулся тощему мужчине:

- Ничего не устроил? Что именно?

- Например, забил бы ваши проклятые зубы в вашу проклятую глотку, -
прорычал тощий, встал в стойку и двинул портье кулаком в зубы. Во всяком
случае, он попытался это сделать, но портье отвел голову, и кулак просвистел
мимо. Прежде чем тощий смог восстановить равновесие, портье выпрямился и с
треском заехал ему в челюсть. Тощего отбросило в комнату, и он приземлился
на пол с грохотом, сотрясшим все здание.

Портье закрыл за ним дверь, снял с руки жуткого вида медный кастет и
снова надел очки. Теперь он выглядел безобидно, как старушка за чаем.

- Нужно уметь с ними управляться, - сказал он, выуживая из кармана ключ.
- Тогда все будет в порядке.

- Может, вы откроете дверь и перестанете корчить из себя Джеймса Кейни?

Он принялся возиться с замком, и в конце концов ему удалось вытолкнуть
тот ключ, что торчал изнутри. Потом он вставил свой ключ и осторожно его
повернул.

- Отошли бы вы в сторонку, он может занервничать, - посоветовал портье,
сам отступая за дверь. Повернув ручку, он толкнул дверь. Ничего не
произошло. Никто не выстрелил. Мы осторожно заглянули в освещенную комнату.

Хофман сидел в кресле, руки свисали как плети, голова склонилась к груди.
На его пальто и на полу была кровь.

- И почему только этот гад не позволил себя убить где-нибудь в другом
месте? - посетовал портье, выходя из номера.

Я склонился над Хофманом, приподнял его голову и снова опустил. Потом
дотронулся до его руки; она была еще теплой. Его убили совсем недавно.

- Черт побери! - продолжал портье. - Здесь становится жарко, как в печке.
Стойте здесь, а я пока кое от кого избавлюсь. Я хочу, чтобы здесь было
чисто, когда приедут копы.

Он выскочил из номера, и я услышал, как он бежит по коридору.

Я оглядел грязную комнатуху. Окно было открыто, снаружи затекал холодный
воздух и туман. Подойдя к окну, я высунул голову и посмотрел на пожарную