ней особенно и не приглядывалась. Хотя стоило, наверное. Просто я была как
во сне. Слишком много на меня свалилось за последние двадцать четыре часа,
чтобы я могла на равных бороться с обступившей меня со всех сторон жестокой
реальностью. Мне срочно нужен был тайм-аут, поэтому я закрыла глаза и
привалилась спиной к кожаной обивке сиденья. Потом пусть будет, что будет, а
сейчас покой, покой...
машина шла плавно и почти бесшумно. Возможно, я бы даже задремала, если
бы ?мерс? не въехал во двор двухэтажного дома, смахивающего на дачу. Не
очень большую и без особенных наворотов, какие любят ?новые русские?, с
высоким крыльцом и стеклянной верандой.
машину и подмигнул мне:
простая, хоть и добротная, мебель, из ?излишеств? только камин. По крайней
мере, в большой комнате на первом этаже, видимо служившей гостиной, а что
наверху, было мне неведомо.
успел примерить на себя новую маску - гостеприимного хозяина. - И ничего не
бойтесь, никто не собирается вас обижать.
жирафа в зоопарке, не зная, радоваться ему или пугаться.
сахаром, печеньем и джемом в маленьких упаковочках на один бутерброд принес
водитель, тот самый, с бритым затылком, оказавшийся специалистом самого
широкого профиля.
крепкого чая.
к щеке. Внутри у меня потеплело.
расстановкой. Сначала тщательно перемешал сахар ложечкой, потом неторопливо
намазал печенье джемом. Не забывая при этом о ?светской? беседе.
когда мы остались вдвоем. - Поверьте, это все, что я хочу, - поговорить с
вами по душам.
О Парамонове и его нефтяных изысканиях. - Теперь, когда Парамонов лежал в
морге, эзопов язык был ни к чему. Все тайны умерли вместе с ним.
пролилось на его отглаженную брючину, но он этого не заметил.
ходить вокруг да около, скажу, что нам нужно: либо Парамонов, либо его
бумаги.
что я ничем не могу вас порадовать. Ни того, ни другого у меня нет. Вам ли
этого не знать, вы ведь перерыли мою нынешнюю квартиру, а ваша Люсенька -
бывшую. Вы даже письмо мое прочитали.
совсем ординарное событие. Особенна если написано оно десять лет назад, а
получено на прошлой неделе. Если все это подстроил мистер Икс, то чего он
добивался? Непонятно, совершенно непонятно. Ладно, послушаем, что он еще
наплетет, может, тогда что-нибудь прояснится.
что Парамонов оставил у меня черновики диссертации.
моей прежней квартире вместе со старыми газетами, а потом я от всего этого
хозяйства избавилась. Откуда же мне было знать, что из-за парамоновских
бумаг такое начнется?
затрясся от возмущения:
огрызнулась я. - В письме же все написано.
выругался. Довольно крепко для своего галантного имиджа.
тупицы, можно подумать, их никто и никогда не бросал. - Там еще были
домашние тапки, несколько рубашек и полосатая безрукавка, - я методично
перечислила парамоновский скарб, - вообще-то я хотела все это сжечь,
устроить большой погребальный костер, но духу не хватило.
почти приятной слабости, может, они мне в чай что-нибудь подмешали?
Глава 19
ЭТО НЕ ПАРАМОНОВ
любовь! Ты хоть знаешь, что уничтожила?!
язык.
Наверное, чтобы успокоиться, мысленно считал до десяти. И это ему, в
принципе, удалось. По крайней мере, он перестал мне тыкать.
говоря уже о любви.
защелкал языком, как вампир при виде соблазнительной шейки, в которую
приятно вонзить зубы. - Потому что нефть - это геополитика, все войны из-за
нее. Слышали, как Турция и Грузия Россию обставили? Ладно, это все лирика, у
нас есть конкретное дело, которое не терпит отлагательств. Допустим, бумаги
действительно безнадежно утеряны, но Парамонов... Вы имеете хотя бы
приблизительное представление, где он может быть?
не успела, потому что в комнату ворвался возбужденный и расхристанный
Ангелочек.
вот.
достал сложенный вчетверо лист бумаги. Развернул, быстро пробежал глазами и
замер. Я жадно всматривалась в его лицо, но оно ровным счетом ничего не
выражало.
ВТОРОЕ ПИСЬМО ПАРАМОНОВА
растрогался. А поначалу собирался описать тебе в полуироническом тоне мои
очередные приключения, но потом передумал. Как ты там живешь, хотел бы я
знать. Все еще пребываешь в своем романтическом полусне или уже очнулась?
Интересно, удалось ли тебе преодолеть этот болезненный период привыкания к
реальности? Хотя тебе было проще. По крайней мере, местожительство и круг
знакомых тебе менять не пришлось. А мне уже в аспирантуре жестко дали
понять, что нужно работать на износ или уматывать?.
перевести дух. И хотя строчки расплывались перед моими глазами, я вновь
узнала почерк Парамонова. Эти его прыгающие буквы и эту его особую манеру,
которую ни с чем не спутаешь, - целиком и полностью сконцентрировавшись на
себе, рассматривать других с любознательностью юного натуралиста. Ну ладно,
ладно, об этом потом, что там дальше...
психологии я, помню, даже прочитал, что человеку свойственно питать
несбыточные мечты. Я и сейчас считаю, что люди должны жить хорошо, что наши
мучения и жертвы совершенно напрасны и ни к чему не ведут. Нет ничего
такого, что могло бы оправдать сознательный отказ от счастья..."
последнюю фразу: ?Нет ничего такого, что могло бы оправдать сознательный
отказ от счастья?. Как это было не похоже на Парамонова, не помню, чтобы он
когда-нибудь касался таких предметов: счастье, мечты, надежды. Они ведь не
имели ни малейшего отношения к геофизике. И все-таки это написал он.
Парамонов! Мне даже показалось, что я слышу его глуховатый голос, как в