Чтение 28–й страницы книги ~Контрольный поцелуй~

- Вы - госпожа Ребекка Дюруа, - пояснил на отличном русском языке шофер,
- секретарша советника. Позавчера упали на улице и сломали челюсть и руку.
Первую помощь оказали в. Институте Склифосовского, но вы - решили лечиться
на родине, так как процесс выздоровления займет три-четыре месяца. Говорить
не можете, челюсть жестко фиксирована, письменно отвечать на вопросы - тоже.
Поэтому вас сопровождает господин Серж Д'Обиньон, он и станет общаться с
пограничниками. Вот ваши документы.

И водитель подал ошеломленной Зое билет, паспорт и справку из
Склифосовского. На фотографии - худенькая темноволосая женщина, а справка
подтверждала факт перелома.

Зоя не помнила, как, почти приседая от ужаса, дошла до стойки паспортного
контроля. Серж крепко держал ее под руку. Но серьезный пограничник только
глянул на дипломатические паспорта, бросил мгновенный взгляд на замотанную
бинтами до самых глаз "француженку" и открыл шлагбаум.

Через четыре часа та же процедура повторилась в Париже. Серж, радостно
хохоча, рассказал, что организовать побег помог близкий приятель его
покойного отца, работающий в посольстве. Это он придумал загипсовать челюсть
и руку, чтобы не владеющая французским языком Зоя не попалась случайно,
проходя контроль. Паспорт Ребекки Дюруа остался у Зои. Всем приятелям Серж
рассказал, что встретил свою любимую в Хорватии. По-русски она говорит, а
по-французски ни бум-бум. В окружении Д'Обиньона не было ни одного хорвата,
в паспорт никто не заглядывал. Легенду приняли безоговорочно. И через
несколько недель Серж и Зоя без шума поженились. Женщина получила новый
паспорт и стала Ребеккой Д'Обиньон.

Жизнь ее сказочно переменилась. Она жила, как в счастливом сне. Вместо
побоев и колотушек - цветы и подарки. Серж не был очень богат. Но спокойная,
размеренная жизнь рантье среднего уровня казалась Зое прекрасной. Она готова
была мыть ноги Сержу - такая ее переполняла благодарность. В доме все сияло
чистотой, к обеду подавалось три блюда, а деньги молодая жена тратила крайне
расчетливо. Так что Серж тоже не прогадал, и за многие годы брака супруги ни
разу не поругались.

Первое время Зоя просыпалась по ночам в ужасе, вздрагивая от каждого
шороха. Ей казалось, что идут полицейские арестовывать самозванку. Но месяцы
летели, никто не собирался обвинять мадам Д'Обиньон в подлоге. Через два
года она заговорила по-французски, московская жизнь стала постепенно
забываться.

Единственное, что омрачало ее счастливую жизнь, - отсутствие детей. Зоя
старалась не вспоминать противную плаксу Лиду, дочь ненавистного алкоголика.
Какое-то время в ее душе еще теплилась жалость, но со временем воспоминания
угасли.

Лет через пятнадцать супруги смирились с отсутствием потомства, даже
стали находить в этом свои положительные стороны. О брошенной девочке они
никогда не заговаривали.

Потом внезапно заболел Серж. Сначала легкая простуда, потом бронхит,
следом воспаление легких... Кашель душил мужчину, и, когда наконец поставили
диагноз - рак, меры принимать оказалось поздно, метастазы расползлись по
всему телу.

Зоя преданно ухаживала за мужем несколько лет, Серж тоже старался не
падать духом. Было испробовано все - облучение, операция, химиотерапия.
Несколько лет господин Д'Обиньон мужественно боролся с болезнью, но в конце
концов настал момент, когда он слег и стало понятно: конец его близок.

Как многие чувствующие приближение смерти, атеист Серж стал думать о
душе, о боге. Частыми гостями в уютной квартире стали священники. В конце
мая Серж исповедался и после ухода священнослужителя позвал жену.

- Мне. осталось жить несколько часов, - сказал он, когда на пороге
появилась Зоя.

Та замахала руками, заплакала, но супруг остановил ее:

- Право, дорогая, не стоит так печалиться. Наша земная жизнь - всего лишь
краткий путь к могиле. Ты останешься одна. Я позаботился о деньгах, все
вложено в ценные бумаги, естественно - ты единственная наследница капитала и
квартиры. Обратись не моей кончины в Марсель, к мэтру Роже Кассису. Еще мои
родители пользовались услугами его отца. В честности этого семейства я
уверен. Но выполни одну, последнюю просьбу. Найди в России свою брошенную
дочь. Сейчас она уже взрослая женщина. Попробуй связаться с ней и
поддержать. Но будь осторожна, не открывайся. Наш брак с тобой может быть
признан недействительным, если кто-то узнает тебе всю правду.

- Стоит ли искать девушку? - засомневалась Зоя. - Ведь я ее совсем не
знаю. Не знаю, что она за человек. Серж попытался, как всегда, улыбнуться
жене.

- У нас не было детей по никому не ясной причине. Помнишь, как удивлялся
доктор Жанвиль, он не мог понять, в чем дело. В конце концов он объяснил это
так: "С точки зрения медицины все в полном порядке, наверное, господь решил
вас таким образом за что-то наказать".

Серж с Зоей тогда легкомысленно отнеслись к подобному утверждению. Но
сейчас умирающий был твердо уверен - бог наказал их за брошенную девочку.

- Искупи нашу вину, - попросил он супругу, - отыщи свою дочь, вдруг она
нуждается, у нас немалые деньги, пусть лучше достанутся ей, чем государству.
Поклянись, что выполнишь мое желание.

Отказывать умирающему в последней просьбе не принято. И Зоя подняла вверх
правую руку, но Серж остановил ее:

- На Библии, на Священной книге. И она торжественно поклялась на Библии.
К утру господина Д'Обиньона не стало.

Зоя осталась одна. Хорошо обеспеченная, ни в чем не нуждающаяся, но одна.
Рухнул привычный уклад жизни - не для кого готовить теперь еду, не с кем
гулять в парке.... Иногда женщина, забывшись, вскакивала утром с кровати и
неслась на кухню. На пороге вспоминала - Сержа нет и варить кофе ненужно.

Зоя любила мужа, но всерьез не собиралась выполнять данную ему клятву. К
неизвестной ей женщине она не испытывала материнских чувств. К тому же Лида
скорей всего замужем. А вдруг алкоголик

Виктор еще жив и потребует сбежавшую супругу к ответу?

Через пять лет Зоя заболела. По странному совпадению на нее набросилась
болезнь Сержа - рак легких. Теперь уже облучение, операции и химию пришлось
переносить самой. Однажды женщине приснился сон. Покойный муж в белом хитоне
укоризненно качал головой и грозил ей пальцем. Больная проснулась с криком.
Таким сердитым она при жизни никогда Сержа не видела. Но это, как оказалось,
только начало. Муж стал являться каждую ночь и пугать Зою. Измученная мадам
Д'Обиньон перестала спать. В конце концов она обратилась к священнику,
исповеднику Сержа, справедливо полагая, что муж рассказал тому перед смертью
все. Пожилой священнослужитель молча выслушал Зою и сказал:

- Большой грех нарушать клятвы, данные человеку на его смертном одре. Муж
напоминает вам о невыполненном долге.

Помаявшись еще с недельку, Зоя отправилась в агентство "Пинкертон" и
наняла детективов. Она решила узнать о девочке Лиде Артамоновой все.

Шел 1997 год. Берлинская стена давно пала, "холодная война" закончилась,
и агенты "Пинкертона" могли без особых трудностей выехать в Москву. Пары
недель хватило профессионалам, чтобы выяснить всю подноготную.

Зоя читала и перечитывала подробный отчет, снабженный фотографиями,
несколько раз принималась плакать. Оказывается, ее побег лишил ребенка
детства. Виктор не бросил пить и спустя буквально месяц после таинственного
исчезновения жены попытался ограбить продовольственный магазин. Наверное,
полез за горячительным.

Его судили, и из тюрьмы мужик не вышел, отравился самодельной водкой,
которую зэки пытались гнать из перебродившего черного хлеба.

Лидочку сначала пригрела старшая сестра Виктора, но у нее самой по лавкам
сидело семеро голодных ртов, а супруг каждый вечер приползал на бровях.
Женщина отыскала дальних родственников и, сообщив им про большую московскую
квартиру, сплавила девочку "бабушке".

Зоя судорожно рыдала, узнав о том, как росла, училась и выбивалась в люди
дочь. Сердобольные соседи и проявившие неожиданное благородство родственники
не рассказали Лиде правду о непутевых родителях. И хотя все знали, что мать
сбежала незнамо куда от "хорошей" жизни, а отец сгинул в тюрьме, Лидочке
сообщили, что папа и мама погибли в катастрофе. Самое удивительное, что даже
под горячую руку никто не проговорился, и девочка пребывала в уверенности,
что родители похоронены где-то на краю света.

Узнав все о дочери, Зоя тем не менее побоялась встречаться с Лидой. Да
уже и не могла - здоровье не позволяло. Единственное, что она решилась
сделать, - оформить завещание и написать объясняющее все письмо. Послание
было надежно спрятано у верной подруги. Зоя была уверена, что честная мадам
Фош никогда не полезет в конверт, к тому же документ написан по-русски.

ГЛАВА 15

На обратной дороге в самолете я даже рискнула выпить коньяку. Что "Эр
Франс", что Аэрофлот - всегда подают пассажирам какое-то пойло, полагая, что
бедным людям негде взять другие напитки. Но следовало привести нервы в
порядок, и я опрокинула рюмку.

Ай да Зоя! Интересно, смогла бы я решиться на подобный поступок? Вот так
сразу, не раздумывая, почти голой, уйти из дома с незнакомым мужчиной?
Наверное, все же нет. Скорее всего в голову полезли бы дурацкие мысли: а
вдруг врет? Вдруг маньяк-убийца? Сейчас завезет в лес и... А Зоя побежала,
ни о чем не думая, и выиграла. Во всяком случае, жизнь ее прошла в полном
удовольствии, и муки совести ее не тревожили. Лишь в конце своей жизни
решила наградить Лиду. Да и то только потому, что детей больше не было.
Неизвестно, как все сложилось бы, родись у нее парочка ребятишек от Сержа.

Она даже побоялась съездить в Россию, чтобы повидаться с единственным
ребенком, настолько страшилась потерять приобретенное благополучие и
душевный комфорт... Нет, Зоя не вызывала у меня добрых чувств. Скорей легкое
непонимание... К тому же баба оказалась неумной. Придумала дурацкий
вопросник, но забыла предупредить подругу, что Лида Артамонова не владеет
французским... Да и внешне, честно говоря, мы не слишком похожи. Правда,