Огромным усилием воли я взяла себя в руки. Значит, судя по разговору, Роберт и Лика решили первой извести Розу Константиновну. Преступная парочка действует методично и последовательно, они не станут сразу убирать всех. Нет, ничья смерть не должна вызвать подозрений. С Глебом Лукичом они лопухнулись, пристрелили несчастного. Хотя… Нет, нет, все сделано очень грамотно. Ведь теперь в убийстве обвиняется Рада. Ну и ну, выходит, это Анжелика хладнокровно выстрелила в деда. Потом настала очередь Ефима. Я вновь заметалась по комнате. Девчонка очень умна и дьявольски изворотлива. Нашла где-то собаку, больную бешенством, и, не колеблясь, посадила у ворот. Она великолепно знала, что ни я, ни Лиза, ни Тина, ни Кирюшка не оставим бедное животное умирать от голода. Интересно, каким образом она заставила Эми загрызть именно Ефима? Впрочем, небось он попался ей случайно. Анжелика рассчитывала, что собачка накинется на человека, и ей было все равно на кого: Ефима, Макса, Розу Константиновну. Я вздрогнула: ведь Эми могла напасть на Лизу с Кирюшкой! Нет, какая дрянь эта девчонка! Теперь на очереди несчастная старуха! Она, конечно, говорлива без меры, эгоистична, нахальна, но ведь это же не повод для убийства!
Так, все ясно, пора действовать. Я выскользнула в коридор. Дом мирно спал, даже собаки не подняли голов, когда хозяйка ушла. Три часа ночи, время между «волком и лисицей», то самое, когда, по странному совпадению, большинство людей приходит в этот мир. Впрочем, как рассказывала моя подруга Катя, многие покидают его тоже в этот час.
Я прокралась на цыпочках по лестнице и добралась до первого этажа. Там возле вешалки висит красивый резной деревянный шкафчик, а в нем на крючках находятся запасные ключи от всех комнат.
Зажав в руке несколько ключей, я вновь поднялась наверх и тихонечко потянула дверь спальни старухи. Надеюсь, она ее не заперла. Створка легко, без скрипа, подалась. С кровати доносилось легкое похрапывание, ключ торчал в замке. Я вытащила его, потом вставила с внешней стороны и быстро заперла дверь. Так, теперь Роза Константиновна не сумеет выйти, но, с другой стороны, к ней никто и не войдет. Насколько знаю, старуха продирает глаза к часу дня, а Анжелике завтрак подают в восемь. У меня куча времени, чтобы успеть выполнить задуманное. Скорей всего, Роза Константиновна даже не узнает, что ее заперли. А Анжелика не сумеет к ней пробраться, ключи у меня в сумке. Сейчас сравню и найду запасной от комнаты бабуськи, а остальные верну на место.
ГЛАВА 17
Ровно в восемь утра я поскреблась в комнату к Лике.
– Кто там? – донеслось из-за двери.
– Дорогая, впусти меня.
Дверь распахнулась, на пороге возникла противная девица с недоуменным выражением на лице.
– Евлампия Андреевна? Что стряслось?
– Извини, милая, я решила купить себе мобильный, очень ведь удобная вещь, правда?
– Да, – вежливо кивнула Анжелика, – хорошая штука, не зря же люди ею во всем мире пользуются.
– Вот, я пришла спросить совета, какой лучше купить, у меня-то никогда не было трубки.
– Наверное, стоит поинтересоваться у продавцов, – ответила Анжелика. – Я-то что могу?
– Можно войти?
– Да, конечно, – посторонилась девушка, – проходите.
Я вдвинулась в комнату, где царил изумительный порядок. Стопки книг высились на письменном столе, кровать была застелена покрывалом, на стульях и креслах не валялись ни вещи, ни косметика. Так выглядит комната, если вы через пару минут ожидаете прихода гостей. На мой взгляд, жить в подобном порядке противоестественно: кем надо быть, чтобы каждый раз ставить и класть вещи на место? Наверно, жуткой занудой.
– Ликочка, – я продолжала цвести, как майская роза, – покажи мне свой телефончик.
Анжелика взяла с тумбочки крохотный аппаратик.
– Это «Сименс».
– Ну и как, хороший?
– На мой взгляд, замечательный, маленький такой, но в нем очень много функций.
– Каких, например?
Анжелика вежливо принялась перечислять:
– Часы, калькулятор, телефонная книжка, голосовая почта, выход в Интернет, определитель номера.
– Это что?
– Ну, допустим, вам звонит кто-то, нажимаете здесь, вот так, и видите его номер. Очень удобно. Если не хотите разговаривать с этим человеком, можете не отзываться.
– Действительно, здорово.
– А еще можно такой прибамбас использовать, – воодушевилась Лика. – Вот, смотрите, нажимаете, допустим, цифру «один», и аппарат сам начинает набирать номер, который сохранен в этой ячейке памяти.
– Дай посмотреть, – попросила я.
– Пожалуйста, – Лика протянула мне аппаратик.
Тут в дверь постучали, и на пороге появилась Зина с подносом. Поставив еду на стол, горничная спросила:
– Простите, Анжелика, вы вроде вчера сказали, что хотите сами себе сварить какао?
– Да, – весьма недовольно буркнула девица, – терпеть не могу отвратительные растворимые напитки, жуткая гадость, ни вкуса, ни запаха. Какао должно быть из пачки «Золотой ярлык», но вчера Евгений попробовал сделать такой, и у него не получилось. Поэтому сегодня я пойду и сама себе вскипячу напиток. Я хочу пить настоящее какао, а не эрзац.
Зина спокойно ответила:
– Для вас все приготовлено, молоко, сахар и порошок на столе.
– Ладно, – вздохнула Лика, – иду.
– Ты разрешишь мне посидеть тут и поизучать аппарат? – спросила я.
– Конечно, – ответила Лика, – я скоро вернусь, какао варится две минуты, это же не свекла.
Вымолвив последнюю фразу, девчонка выпорхнула в коридор, за ней вышла с улыбкой на лице вымуштрованная Зина. Я мигом схватила со стола бумагу и ручку. Очень хорошо знаю «Сименс», точь-в-точь такой у Кати, ну-ка посмотрим, что у Лики имеется в телефонной книжке? Если она, судя по дневнику наблюдений, звонит этому Роберту каждый вечер, скорей всего его телефон в памяти.
Мне не пришлось долго мучиться. Номер оказался единственным без имени или фамилии, просто цифры. Я быстренько записала его и сунула листочек в карман. Будем надеяться, что это и есть «позывные» Роберта, потому что в противном случае я даже не представляю, как его искать.
Спустя полчаса я, выслушав продолжение рассказа про «Сименс», осторожно прошла в гостиную и набрала номер Роберта. В доме стояла сонная тишина, часы показывали девять утра, но никто не собирался просыпаться. Дети вознаграждали себя за те дни, когда требуется ходить в школу, а старухи просто отчаянные лежебоки, спускаются лишь к обеду, дружно игнорируя завтрак. Галина Михайловна утверждает, что у нее больная печень, для которой полезно поголодать по утрам, а Роза Константиновна, наливая себе суп, каждый раз сообщает:
– Боже, мое сердце! Промаялась всю ночь и только в восемь утра смогла уснуть…
Но я-то знаю, что они обе дрыхли без задних ног, удобно устроившись на качественных ортопедических матрасах. И та и другая отчаянно храпят, поэтому звуки, доносящиеся из их комнат, без сомнений подтверждают: у бабусек крепкий, здоровый сон.
Вот и сейчас, когда я шла мимо двери спальни Розы Константиновны, оттуда доносились громовые раскаты.
Похоже, что и Роберт любитель поспать, потому как трубку никто не собирался снимать. Я уже хотела отсоединиться, но тут раздался щелчок, и зазвучал голос:
– Здравствуйте, вы позвонили в квартиру к Роберту Астеру, если хотите сообщить какую-то информацию, сделайте это, пожалуйста, после звукового сигнала. Если желаете попасть на прием, запишите адрес центра: бульвар Соколова, дом четыре, кабинет двенадцать, с девяти до семи. Удачи вам.
Раздался короткий гудок. Я быстро повесила трубку и кинулась к «копейке», чтобы отыскать в атласе неведомый бульвар.
Стоя в пробке при въезде с МКАД на Минское шоссе, я принялась от тоски разглядывать соседние автомобили, сплошь красивые иномарки с закрытыми стеклами. В дорогих машинах имеются кондиционеры, и их шоферам и пассажирам комфортно, не то что мне. Все окна в «Жигулях» опущены, в салон врывается раскаленный воздух, наполненный смогом. Я проехала черепашьим шагом очередные два метра и уставилась на датчик температуры двигателя. Стрелка перебралась на красное поле. Не успела я сообразить, что следует предпринять, как из-под капота повалил то ли пар, то ли дым, и «копейка» заглохла. Я выскочила на раскаленную дорогу. Погода просто сошла с ума. Часы показывают полдесятого, а градусник зашкаливает за тридцать. Над виднеющимся вдалеке мегаполисом поднималось серо-синее марево, было жутко жарко, душно и парило. Тоненький сарафанчик мигом прилип к телу. Ощущение такое, словно сидишь в бане.
Измученные долгим стоянием в пробке, водители пытались объехать мою «копейку», поминутно гудя. Как назло, я совершенно случайно оказалась в крайнем левом ряду, загородив скоростной путь. Поток шарахнулся направо, но те, кто ехал там, отнюдь не собирались впускать на свою территорию посторонних. Со всех сторон слышался мат и крики: «Эй, баба, откатывай свою тачку», «Тетка… какого черта встала!», «Не умеешь водить… сиди дома». Из моих глаз закапали слезы.
Да, у меня старая-престарая «копейка», а у них джипы, «Мерседесы» и «Вольво». Но кто же виноват, что денег на престижный автомобиль у меня нет. Разве можно вот так орать? Да еще на женщину? За рулем протискивающихся мимо автомобилей сидели сплошь мужики. И что мне теперь делать? Стоять до скончания века? Тут рядом притормозила «Ока». На шоферском месте сидела женщина моих лет, вся красная от жары. Я обрадовалась. Машина дешевая, управляет ею дама, небось подскажет, как поступить. Тетка высунулась в окно.
– Чего встала?
– Вскипела. Не знаете…
– Из-за таких уродов, как ты, на дороге пробки! – выплюнула баба и газанула.
Отчего-то именно это высказывание показалось мне самым обидным. Я облокотилась на крыло и зарыдала в голос.
– Эй, девушка, – донеслось слева.
Я подняла голову. На встречной полосе притормозил черный, блестящий, роскошный автомобиль. Из него высунулся дядька лет пятидесяти, не менее шикарный, чем тачка.
– Что дорогу поливаешь?
Я обозлилась. Этому-то чем я помешала?
– Не видите? Перегрелся мотор.
– Открой капот.
– Не умею.
Мужик заржал.
– Совсем?
– Абсолютно, знаю только, что он в принципе открывается, но как?! Могу лишь ехать.
– Шумахер, блин! – фыркнул мужчина и внезапно выполнил невероятный финт.
Нарушив все существующие правила, он мгновенно пересек двойную непрерывную белую линию и, оказавшись на моей полосе движения, резко пошел направо. Отчего-то отчаянно ругавшиеся и вопившие до этого водители присмирели и пропустили его без писка. Мужчина запарковался на обочине и пошел ко мне, стройный, в белых мятых льняных брюках и рубашке без рукавов.
– Ну-ка подвинься, – велел он, мигом открыл капот и сообщил: – Больной скорее мертв, чем жив. Давай, берись справа за стойки, я слева, откатим твое чудо автомобильной промышленности.
– Нас не пропустят.
– Пусть попробуют, – угрожающе произнес добрый самаритянин и замахал руками: – Эй, стой, стой, надо тачку отволочь!
Вы не поверите, но поток покорно замер. Все молча ждали, пока мы оттянем «Жигули».
– Умеешь ездить на тросе? – спросил дядька.
– Не знаю, не пробовала.
Мужик захохотал:
– Ну ты даешь, прямо анекдот: «Вы умеете играть на арфе?» – «Не знаю, не пробовала».
Афанасьев Роман
Корнев Павел
Роллинс Джеймс
Перумов Ник
Шилова Юлия
Лукин Евгений