от всех видов деятельности и по всем гражданскоправовым отношениям, ста-
новится общим достоянием. Центр обеспечивает всех пациентов обильной и
вкусной пищей, хорошими жилищными условиями, наличными деньгами на по-
купку одежды и личных вещей. Но всех - в равных долях, независимо от то-
го, сколько человек заработал на самом деле. Все, что остается, идет на
развитие.
кто заработал много?
Раскулачивание тех, кто умело ведет хозяйство, и экспроприация в пользу
тех, кто ничего не умеет и не хочет делать. Наша многострадальная страна
уже прошла через это и на собственном печальном опыте убедилась, что ни
к чему хорошему это не привело. Зачем же повторять ошибки?
заработал меньше, - мягко поправил меня Лутов. - На этом принципе пост-
роена жизнь любого экономически нормального общества. Богатые граждане
платят в государственную казну высокие налоги, и именно из этих денег
выплачиваются социальные пособия пенсионерам и неимущим. И это пра-
вильно. Это справедливо.
- Они и после уплаты налогов живут в больших хороших домах и ездят на
дорогих автомобилях, а бедные и после получения пособия остаются бедны-
ми, только что с голоду не умирают. А вы их делаете одинаковыми. Мне это
не кажется справедливым.
годня так много людей нуждаются в помощи психологов и психиатров? Я имею
в виду - здесь, в России. Кто-то из великих и мудрых сказал, что сделать
всех людей равными в имущественном отношении нельзя. Можно в какой-то
момент отобрать у всех поголовно все, что есть, и заново переделить меж-
ду всеми, дав каждому поровну. И что будет через год? Кто-то сможет свое
богатство приумножить, использует его с умом, а кто-то прогуляет его,
пропьет, растранжирит. И все. И снова все оказались неравными. А вот от
воспитания, именно от воспитания зависит, с каким достоинством человек
будет переносить это неравенство. Поскольку у нас в стране неравенства
якобы не было на протяжении нескольких десятков лет, то и людей никто
соответствующим образом не воспитывал. Люди не привыкли к мысли, что ог-
ромная разница в уровне жизни между соседями - это нормально. Нормально
не в смысле "хорошо", а в смысле - широко распространено и вполне ес-
тественно. Людей корежит от этого, они не умеют с этим жить, они сходят
с ума от злобы, зависти, ненависти и даже от простого недоумения: как же
так? В одной школе учились, я был отличником, а он - двоечником, я в
институт поступил, а он дурака валял, хулиганил, воровал, даже подсел в
свое время за чтото, не то за изнасилование, не то за драку, я добросо-
вестно вкалывал на своей инженерной должности, а он водку пил и девок
любил, шестерил на какого-то мафиози, а теперь я - безработный, а он -
на "Мерседесе" и весь сотовыми телефонами обвешанный. Люди перестают
чувствовать логику происходящего и теряются. Отсюда и психологические
кризисы. И вот такой потерянный человек приходит к нам. Мы даем ему ра-
боту, к которой у него душа лежит и которая у него хорошо получается,
снимая таким образом комплекс неудачника. Он не знает, сколько реально
он зарабатывает, потому что по нашим правилам никто свою зарплату в
собственные руки не получает. Наши пациенты работают только на наших
предприятиях, а там установлен жесткий порядок: все деньги перечисляются
на счет центра и никаких сведений о заработках, ни о своих, ни о чужих,
пациенты не получают. Уровень жизни мы всем обеспечиваем одинаковый, а
так как никто не знает, сколько реально заработал он и сколько - его со-
сед, то нет ни ревности, ни зависти, ни ненависти. Если человек не умеет
справляться с условиями реально существующей жизни, не может адаптиро-
ваться к объективным экономическим условиям страны, где он живет, мы
создаем для него Другие условия. И он выходит из кризиса, справляется со
своими проблемами.
вас уйти?
вернуться в тот мир, в котором ему было так больно и плохо, что он вооб-
ще жить не хотел. Вам это, может быть, пока непонятно, потому что вам не
приходилось жить в атмосфере любви, согласия и доброжелательности. В
обычной жизни нас любят два-три человека, я хочу сказать - по-настоящему
любят, искренне и преданно. А со всем остальным человечеством мы пребы-
ваем в состоянии войны или в лучшем случае взаимной терпимости сквозь
зубы. В нашем центре все по-другому. Разумеется, далеко не все люди уме-
ют желать другому добра и принимать его таким, каков он есть, но у нас
этому учат. Групповые и индивидуальные занятия с опытными психологами
ведутся ежедневно и являются для всех обязательными. Это лечение, без
которого нельзя обойтись.
шаги, и вопросительно взглянул на Лутова. Его лицо мгновенно стало жест-
ким, и со своим лысым черепом и горбатым носом он теперь напоминал
большую хищную птицу.
сился женский голое, чтото раздраженно и быстро говоривший, и голос Лу-
това, но слов разобрать я не мог, впрочем, не очень-то и старался. "Ми-
нута" превратилась в добрых пятнадцать, - но я их почти не заметил, су-
дорожно обдумывая услышанное. Уход со всем имуществом? Похоже на секту.
Я слышал, есть такие религиозные секты, которые требуют от своих адептов
чего-то подобного. Но, с другой стороны. Лутов почти ничего не говорил а
религии и вероучении, так, обмолвился во время нашей прошлой встречи
почти месяц назад. И потом, я чтото не слыхал, чтобы секты создавали
собственные предприятия и обеспечивали своих членов полезной работой.
Для них весь смысл ухода с имуществом в том и состоял, чтобы на эти
средства поддерживать сектантов, которые ничего не делают, только молят-
ся и пропагандируют свое учение. В конце концов, какая мне разница? Я
должен думать только о том, годится ли это для меня. И пришел к выводу,
что годится. Даже более чем. Никаким имуществом я не рискую, ибо приду к
ним голым и босым, с десятком рубашек и тремя костюмами. Зато получу ра-
боту, которую умею и люблю делать. Например, займусь той самой телевизи-
онной программой, о которой мне в прошлый раз говорил Лутов. А если с
программой у них не получится, то ведь есть газета, а я по образованию
какникак журналист. И Вика не захочет меня убивать, если я прямо сегодня
предложу ей развод без раздела имущества. Она отменит свой заказ. Только
вот мать... Непонятно, как быть с ней.
рока с опухшими от слез глазами. В руках у нее был поднос с чайником,
чашками, сахарницей и огромной тарелкой, на которой аппетитной горкой
возвышались источающие аромат корицы круглые плюшки. Женщина посмотрела
на меня както затравленно, но при этом улыбнулась.
искивающе глянула на Лутова.
как прислугу.
Лутова, подумал я. Похоже, у них тоже в семейной жизни не все в порядке.
Чудеса, да и только! Мне казалось, у такого мужика, как Лутов, вообще не
должно быть проблем, бабы его наверняка обожаюг, если уж даже на меня
подействовало его обаяние.
мягкой горячей плюшки.
что плакала, а потом подавала нам чай.
тайм-аут и подумать? - спросил он, возвращаясь к нашему разговору.
принимать немедленно и как можно скорее поговорить с Викой о разводе,
иначе пуля из пистолета с глушителем достанет меня в любой момент.
слова, чтобы спросить насчет матери, объяснить ситуацию и в то же время
не проговориться насчет Вики. - Только вот... Видите ли, у меня мать -
инвалид по психическому заболеванию. Сейчас она живет одна, но с каждым
днем это становится все проблематичнее. Я рассчитывал на то, что смогу
нанять ей сиделку или оплачивать пребывание в хорошем интернате, но те-
перь все обернулось таким образом... Я не хотел бы вдаваться в детали,
это наше сугубо семейное дело, но теперь у меня нет денег. Совсем нет.
Вплоть до того, что мне негде и не на что жить. И если я уйду к вам, в
ваш центр, то мать останется совсем одна. Моя жена о ней заботиться не
будет.
состоящие в браке люди не могут быть нашими пациентами. В противном слу-
чае, в соответствии с законодательством, их супруги смогут претендовать
на часть доходов наших пациентов, и это повлечет за собой массу сложнос-
тей.
вать на их правила и их сложности, развод с Викой нужен был только для
того, чтобы сохранить собственную жизнь. - Конечно, я оформлю развод в
самое ближайшее время, у нас нет детей и имущество мы не делим, так что