Чтение 28–й страницы книги ~Принцип карате~

вых друзей, сулящих ему неисчислимые выгоды - и преимущества в самом
ближайшем будущем.

А Колпаков думал, что, пожалуй, впервые столь явно воплотил в жизнь
принцип, которым исподволь руководствовался уже много лет, хотя не всег-
да отдавал себе в этом отчет. Система требует убежденности на уровне
подсознания, только тогда действия молниеносны и максимально эффективны.
Очевидно, он достиг такого состояния.

На следующий день его отыскал Габаев.

- У меня все готово!

Он вытащил из портфеля десяток красиво оформленных, переплетенных
инструкций мастера Масатоши Накаяма.

- Продаю по десять рублей - из рук вырывают. Все расходы окупились!
Кстати, тебе за перевод коечто причитается.

Он полез в карман. Колпаков растерялся.

Подрабатывать черчением не вышло - нудная, тяжелая работа, выкраивать
из зарплаты не удавалось, а новая жизнь требовала расходов. Но взять
деньги у Гришки...

Он озлился и вспомнил обиду.

- Что же ты, приятель, выполняешь чужие просьбы моими руками, а запи-
сываешь их на свой счет?

Гришка сразу понял, но всерьез упрека не принял.

- Ты же не спрашивал, чья просьба. Сегодня ты человеку помог через
меня, завтра - я тебе через него. Чего нам делить?

Габаев помедлил, на лице отразилось раздумье, и вынул руку из карма-
на.

- Два сенсея на весь город! Разгоним всех самозванцев и вдвоем будем
определять развитие карате! И сами не останемся внакладе! Делюсь опы-
том... - Гришка достал из портфеля картонную коробку, раскрыл. - Смотри!

Библиотечные карточки, на таких Колпаков делал выписки при работе с
литературой. Только у него наверху шло название главы и параграфа дис-
сертации, а здесь...

"Химчистка, телеателье, железная дорога, Аэрофлот..."

- Что это?

- Очень полезная вещь!

Только сейчас Колпаков понял, зачем в придуманной Габаевым анкете
указывалось место работы кандидата в секцию, а для юношей - их родите-
лей.

- Торгашеские штучки, с душком!

- Зря ты так, - обиделся Габаев. - Нечего нос задирать. Нас только
двое! Надо держаться друг друга, помогать... А это, - он похлопал по
картотеке, - это еще не раз пригодится. И мне, и тебе, и твоим знакомым.

Колпаков улыбнулся.

- Ладно, убедил.

Гришка перевел дух и снова опустил руку в карман. Колпаков вспомнил,
что должен ему пятьдесят рублей.

Гришка извлек пачку десяток.

- Гонорар за перевод. И ты мне ничего не должен.

Он сам сунул Колпакову деньги в карман.

- Откуда ты знаешь Звереву? - спросил Колпаков, чтобы что-то сказать.

- А кто это? - удивился Гришка. - А-а, мадам косметичка! Заочно, че-
рез приятельницу... Точнее, жену моего бывшего начальника, ему, бедняге,
не повезло...

- Дружишь со старушками?

- Посмотрел бы ты на нее! Как-нибудь познакомлю. Хочешь, прямо сегод-
ня?

- Сегодня собираюсь с подругой поужинать в "Интуристе".

Гришка широко разулыбался.

- Не исключено, что мы встретимся.

Так и получилось. Встреча произошла в Зеленом зале, хотя, похоже, это
была не случайность, а результат целеустремленных Гришкиных поисков по
всему ресторану. Лена, встав из-за стола, радостно приветствовала спут-
ницу Габаева, они расцеловались. Гришка торжественно представил: Клав-
дия; посмотрел многозначительно, мол, что я тебе говорил?

Клавдия прекрасно выглядела, в десяти шагах ей ни за что не дашь
больше тридцати, да и вблизи хоть куда: гладкое лицо, ослепительная
улыбка, красивые холеные руки, и все же что-то вызывало желание обра-
щаться к ней по имени-отчеству. То ли чуть увядшая кожа вокруг глаз или
выдававшие большой жизненный опыт манеры, а может, взгляд, омолодить ко-
торый невозможно никакими косметическими ухищрениями.

Вечер катился по наезженным рельсам ресторанного времяпрепровождения,
в котором трезвый Колпаков не находил ничего веселого и интересного.

Гришка вел стол, подливал дамам коньяк, лихо опрокидывал рюмку за
рюмкой, толковал про двух сенсеев, женщины, глядя на него, допытывались,
почему не пьет второй сенсей. Колпаков не мог вразумительно ответить и
скованно молчал.

С Гришкой все время кто-то здоровался. Клавдия и Лена тоже встречали
знакомых, неожиданно откуда-то появился Кулаков с обязательными бутылка-
ми шампанского. Геннадий чувствовал себя сиротой.

Люди, с которыми он привык общаться, не ходили в рестораны, не знали
затейливых тостов, не умели посылать коньяк на соседние столики. Что
сейчас делают Дронов, Гончаров, чем заняты Колодин, Зимин, Окладов? Си-
дят, уставясь в книги, таблицы, что-то пишут, может, отдыхают с книжкой,
телевизор никто из них не смотрит и спиртным не балуется.

Такие занятия наверняка покажутся скучными Габаеву, Клавдии, да и Ле-
не, пожалуй... А Колпакову скучно здесь, и тем не менее он сидит, делан-
но улыбается, танцует с Леной, а когда ее приглашает Гришка - с Клавди-
ей, чувствуя под скользкой тканью дорогого платья упругое тело и чужой
аромат духов, поддерживает пустые разговоры, согласно кивает, отдавая
дань ненужному застольному этикету.

- Не хмурься, шеф, все будет тип-топ! Нас всего двое!

- Высокие черные на шпильке...

- Дороговато, впрочем, на чеки во столько же обойдется...

- Скоро соревнования, мы договоримся, кого выпустить, кого придер-
жать...

- Авторитетный человек, руководитель, квартира, дача, а его один наг-
лец подсидел, он и помер от инфаркта...

- Точно моя история!

- Что с тобой, Генчик? На тебе лица нет!

В глазах Лены полыхнула тревога.

- Жарко... О чем беседуете?

- Да у Зверевой двадцать лет назад с выгодным замужеством не выгоре-
ло.

- А-а. Нашли что вспоминать!

Подружки по салону мадам Зверевой продолжали щебетать - весело, не-
посредственно, как девчонки-десятиклассницы.

Колпакову на миг показалось, что его подозрения насчет возраста Клав-
дии неосновательны. Ну, постарше их на пять-шесть лет...

- Помню, перед войной у меня было платьице из голубого маркизета...

Видно, Габаев наступил ей на ногу. Клавдия осеклась и покраснела.

- Сколько же ей? - наклонился к Гришке.

- Не поверишь, - недовольно буркнул тот.

- Почему?

- Столько не живут!

Чтобы разрядить обстановку. Колпаков повел Лену танцевать. Следом по-
тащила Гришку оплошавшая Клавдия. Она старалась: кружилась вокруг парт-
нера, подняв вверх руки и гибко извиваясь всем телом, приближалась
вплотную, будто собиралась ужалить, и отскакивала, словно испугавшись
чего-то.

- Не скажешь, что ей сорок девять?

- Сколько?!

- Гимнастика, бег, моржевание. А главное - спокойная, обеспеченная
жизнь, отсутствие неприятных эмоций. Ну и, конечно, дружба со Зверевой.

- С ума сойти!

Мать была на год моложе. Геннадий попытался представить ее в рестора-
не отплясывающей с парнем, годящимся в сыновья. Абсурд!

- Да нет, не может быть!

- Женщину старит быт, домашнее хозяйство, заботы...

Как-то раз Колпаков привел Лену домой. Матери она не понравилась: на-
рядная кукла, финтифлюшка. Очевидно, впечатление было взаимным, хотя у
Лены хватило здравого смысла об этом не говорить. Но условия, в которых
жили Колпаковы, произвели угнетающее впечатление, скрывать которое она
не посчитала нужным. Сейчас в ее словах Колпаков различал подтекст, от-
носящийся к тому визиту, но нацеленный явно в будущее.

- Как бы выглядела Клавка, если бы всю жизнь тянула лямку - работа,
семья, рынок, магазины? То-то! Но у нее хватает ума устраиваться...

- За счет кого? - сдерживаясь, спросил Колпаков. Накатывала одна из
тех волн раздражения, которые иногда вызывала у него Лена.

Она сама никогда ничего не замечала или делала вид, что не замечает,
а может, ей было безразлично.

- За счет себя. Красивая, развитая, со вкусом. Такие женщины нарасх-
ват. - Лена посмотрела ему прямо в глаза. - Она же вольна устраивать
судьбу по своему усмотрению? Первый муж - отставной генерал, второй -
коммерсант, деловик, его быстро посадили, но любимой женушке он много
всякого оставил. Потом холостяковала при влиятельных друзьях... Ни де-
тей, ни плетей...

- Завидуешь?

Человек, достаточно знающий Геннадия, уловил бы в его голосе недобрый
оттенок.

- Пусть она завидует! Ей, считай, пятьдесят, мне вдвое меньше! На-
верстаю свое...