как представишься при знакомстве?
ли что можно выдумать!
чинении про своего папочку?
Орехов. - Только честь, достоинство - это все слова. А в жизни часто
придется морду под плевки подставлять, без всякого окошка и бесплатно.
Иначе не проживешь. Всегда кто-то над тобой, кто-то сильнее, главнее, от
кого-то ты зависишь... Так что никуда не денешься, придется терпеть.
жаться, себя ломать?
за десятирублевую надбавку начальнику задницу лижет, ты этого, конечно,
делать не будешь, а вот подвернется возможность съездить в загранкоман-
дировку на пару лет или какой другой серьезный вопрос, и придется подсу-
етиться, про достоинство подзабыть...
ходулях остается карликом. А если я чего-то стою, то и унижаться ни к
чему!
я... Все ломаются. Кто на водке, кто на славе, кто на женщине... А когда
сломался - правильные слова побоку...
ого-го-го!
меня вспомнишь.
жизнь, но был уверен, что обладает достаточным потенциалом, чтобы до-
биться любой цели, которую поставит, не прибегая к методам, противореча-
щим его принципам и убеждениям. И жалел Орехова, готового капитулировать
еще до начала боя.
возможность свободного распределения, которую использовал совсем не так,
как принято: уехал радистом на метеорологическую станцию в южной йоги
Сахалина. Там он провел около трех лет и там наткнулся на идею экстра-
сенсорной связи, идею, которая определила направленность его научных ув-
лечений на последующие годы.
от метеостанции находился небольшой аэродром, принимавший самолеты с
грузом для геологических партий и рыбоконсервного комбината. Рейсы слу-
чались не часто, каждый был событием, привлекавшим внимание немногочис-
ленного населения района. Элефантову приходилось бывать на аэродроме и
по делу, и просто так - поглазеть на свежих людей, расширить круг обще-
ния, что в условиях отдаленных и малонаселенных местностей так же важно,
как регулярный прием витаминов и противоцинготных препаратов.
интересу, но они понравились друг другу, и знакомство переросло в друж-
бу. Общались не столько лично, как по рации, когда позволяло время и
обстановка. Когда аэродром готовился принимать очередной рейс, Элефантов
передавал Мартынову прогноз, они обменивались новостями, рассказывали
относительно свежие анекдоты, оказиями передавали друг другу книжки и
журналы.
после того, как передал благополучный прогноз, получил новые данные: со
стороны Тихого океана к острову приближается мощный циклон. Тяжело гру-
женный борт уже находился в воздухе, на этот раз рейс выполнялся с мате-
рика, и скоро самолет должен был зависнуть над Татарским проливом. Его
следовало вернуть.
валась периодически до момента посадки опекаемого самолета, и в любой
момент в полет можно было внести необходимые коррективы. Но атмосфера
была насыщена электричеством, ни в основном, ни в запасном диапазоне ус-
тановить связь не удавалось, Элефантов стал нервничать.
тельно - к месту посадки метеосводки, получаемые центральной диспетчерс-
кой по всей трассе полета. Циклон своевременно обнаружили, и экипаж уже
получил приказ на возвращение. Мартынов спокойно пил чай, а Элефантов,
представляя летящий навстречу катастрофе самолет и чувствуя себя винов-
ником его предстоящей гибели, лихорадочно щелкал переключателем настрой-
ки.
меньше помех, и принялся вызывать Мартынова, хотя и понимал, что тот по-
нятия не имеет, где искать позывные его радиостанции. Элефантов отчетли-
во представлял радиорубку аэропорта, ручку переключателя диапазонов мар-
тыновской станции, руки Мартынова, выставляющие нужную волну, бывает же
раз в жизни чудо, так необходимое сейчас для спасения человеческих жиз-
ней! И чудо произошло: Мартынов ответил, выслушал сбивчивое сообщение
Элефантова, спокойно проинформировал его о действительном состоянии дел
и отключился.
часов кряду и чувствовал себя скверно еще несколько дней, врач станции
определил у него нервное истощение.
из метеорологов Элефантов встретился с Мартыновым, и тот рассказал, как
интуитивно почувствовал, что надо прослушать именно этот диапазон,
больше того, ощутил смутное неопределенное беспокойство, связанное с из-
менением погоды, хотя причин для беспокойства явно не было.
вспоминали аналогичные происшествия, с которыми сталкивались они сами,
их знакомые, а чаще - знакомые знакомых, потом затеяли пересказывать чи-
танное про таинственные явления: телепатию, снежного человека, космичес-
ких пришельцев, короче, все вылилось в обычный застольный треп.
ном подписями Мартынова, его самого и двух очевидцев, завел общую тет-
радь, на первом листе написав следующее: "Не исключено, что человеческий
мозг испускает неизвестные современной науке волны, способные распрост-
раняться на значительные расстояния, и способность эта усиливается край-
ними ситуациями..." Дальше дело не пошло, потому что проверка предполо-
жения требовала специальной аппаратуры, отработанной методики и других
условий, которых на метеостанции, да и вообще на острове, естественно,
не было. И Элефантов вернулся на материк.
вали, наконец мать страдальческим голосом спросила: "Кто там? ", и лязг-
нула замком.
ном химикатами фартуке, долго тер тряпкой желтые пальцы и жаловался на
большую загруженность, потом, опомнившись, стал расспрашивать Сергея о
житье-бытье, но быстро остыл и, сославшись на срочность заказа, вернулся
в темный чулан. На секунду Сергей, как бывало в далеком детстве, ощутил
себя приемышем. Но вечером за праздничным столом собрались приглашенные
на торжество родственники и знакомые - Элефантовы отмечали приезд сына.
Как положено, родители всегда стремились, чтобы "все было как у людей".
пением, и Сергею предстояло, нарядившись в новенькую матроску и взобрав-
шись на табурет, исполнить "Катюшу". Он рос застенчивым, закомплексован-
ным ребенком, сама мысль о подобном выступлении приводила его в ужас, и
он пытался объяснить свое состояние родителям, но те были неумолимы. Пе-
ред приходом гостей отец устроил репетицию: водрузил Сергея на табурет
и, угрожая ремнем, заставлял петь. Дело кончилось истерикой, концерт
сорвался, и Сергей еще раз выслушал, насколько он хуже других детей.
дились в одном: у хороших родителей и сын хороший. Ася Петровна, соглас-
но улыбаясь, снисходительно давала понять, чьими усилиями выращен и пос-
тавлен на ноги герой торжества.
Сергей заново удивлялся беспочвенности родительских ссор и ничтожности
существующих у них проблем. Правда, перемена в расстановке сил, которую
Элефантов наблюдал вторую половину своей жизни, уже окончательно завер-
шилась. Теперь скандал, устроенный мужу Асей Петровной из-за непровет-
ренной после разведения химикатов квартиры, ничуть не уступал скандалам,
учиняемым двадцать лет назад Николаем Сергеевичем по поводу пропажи во-
ронки для переливания фиксажа.
убегал разносите заказы. Ася Петровна сломала его окончательно и пол-
ностью подчинила себе, но, не довольствуясь достигнутым, постоянно ут-
верждала свое превосходство и делала это мстительно, изощренно и зло.
Успехи, которых она достигла в подавлении личности супруга, несомненно,
могли заинтересовать психологов. И дрессировщиков.
мостоятельно. Его мнение о людях, оценка кинофильма, текущие планы опре-
деляла Ася Петровна, причем сам он этого не осознавал, напротив, воззре-
ния жены немедленно становились его собственными убеждениями, которые он
был готов яростно, не щадя живота, защищать, свято веря, что отстаивает
собственную точку зрения.
он, не полагаясь на память, записывал указания Аси Петровны. Записи вы-