read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



самом деле, - ей все равно придется узнать о гибели тети.
- Елена Николаевна, есть у вас еще кто-нибудь из родных, кроме тети?
спросил он, взяв в ладони обе ее руки. Пальцы были ледяными и никак не
согревались.
- Никого. Мама сорвалась со скалы на Эльбрусе, когда мне было два года.
Папа умер от рака три года назад. Кроме тети Зои, у меня никого нет.
Кротов зажег огонь под остывающим чайником и вставил в маленький Ленин
диктофон первую кассету.
- Елена Николаевна, может, вы попробуете немного поспать? - мягко спросил
он, прежде чем пустить пленку.
Лена отрицательно замотала головой.
- Нет, Сергей Сергеевич, я лучше с вами посижу.
Пока слушали разговор с Валей Щербаковой, закипел чайник. Кротов молча
встал, взял две чашки из буфета, налил чаю Лене и себе.
- Может, вы покурить хотите? Я могу приоткрыть окно, - шепотом, стараясь
не заглушить голоса на пленке, сказала Лена.
Курить действительно хотелось. В кармане пиджака лежала непочатая пачка
"Честерфильда". Кротов подошел к приоткрытому окну и с удовольствием
затянулся.
Разговор с Валей кончился. Лена сама сменила кассету. Зазвучал голос
доктора Курочкина. Сначала Кротов слушал спокойно, но через несколько минут
резко нажал на "стоп".
- Откуда у Гоши Галицына пистолет? - с тревогой спросил он.
- Газовый, - слабо улыбнулась Лена - и не заряжен.
Немного успокоившись. Кротов стал слушать дальше.
"Завтра утром надо ехать к Курочкину, - думал он. - Эту пленку никому
показывать, конечно, нельзя. Но и терять эти показания нельзя, ни в коем
случае. Надо добиться, чтобы доктор повторил хотя бы часть сказанного еще
раз, составить протокол и сделать все как следует".
Надежда на повторные откровения старика была слабой, но все-таки упускать
этот шанс Кротов не хотел.
Кассеты кончились. Была глубокая ночь.
- Елена Николаевна, вам все-таки надо поспать, - еще раз сказал Кротов.
- Я все равно сейчас не усну. Давайте лучше немножко поговорим.
- Хорошо. Но только о чем-нибудь нейтральном и отвлеченном, - улыбнулся
Кротов.
- Согласна.
Не зная, можно ли считать эту тему нейтральной и отвлеченной, Сергей
осторожно спросил:
- Вы были замужем?
- Дважды, - кивнула Лена, - в первый раз - еще студенткой. Мы прожили
всего месяц, только расписались и сразу разбежались. Второй раз было
серьезней. Собственно, мой второй муж и есть отец моего ребенка, хотя мы
расстались восемь лет назад. Но в этом году случайно встретились - в Канаде,
за Полярным кругом, в маленьком эскимосском городке. Был июнь, а там - снег
по колено, ни одного русского, только он и я. Там проходила конференция
"Женщина и полюс". Знаете, собрались бездельники из разных стран и десять
дней болтали о том о сем с важным видом. За десять дней - три банкета: в
честь открытия, в честь закрытия, а в середине - в честь участников
конференции.
Я когда-то перевела рассказы двух писательниц - канадских эскимосок, а
он, как выяснилось, написал книгу очерков о малых народах Севера. Вот нас и
пригласили. И поселили в гостинице в соседних номерах.
В общем, там у нас все опять вспыхнуло, а в Москве, конечно, сразу
погасло. Он и не знает, что я жду ребенка. У него очередная семья, десятая,
наверное, по счету. Он их меняет, не считая. Мы с ним совершенно чужие люди.
Спать они легли только под утро. Лена постелила Кротову на диване в
бывшем дядином кабинете, а сама отправилась в комнату, где обычно спала,
ночуя в этом доме, с раннего детства. Там все еще сидели в тонконогом
неудобном кресле ее старые игрушки - одноглазая плюшевая обезьяна и огромная
тряпичная кукла с лысой резиновой головой.

Глава 14
В начале семидесятых, отслужив в армии и вернувшись в родную Тюмень, Юрий
Бубенцов написал повесть об армейских буднях. Повесть получилась
жизнеутверждающая. Армию он изобразил в самых радужных тонах, врал не
стесняясь, описывал веселую доблесть и военное братство, мудрых
наставников-старшин и наивных, романтически-возвышенных новобранцев. В
повести гремели дружные солдатские песни, зеркальным блеском сверкали сапоги
и царила стерильная идеологическая ясность.
Бубенцов с блеском прошел творческий конкурс в Литературный институт.
Повесть была опубликована в толстом молодежном журнале, потом вышла
отдельной книгой.
Бубенцов приехал покорять столицу. Тут же обнаружилось, что надменные и
капризные молодые москвички прямо-таки тают от грубоватой мужественности
высокого, широкоплечего сибиряка. Не все, конечно, но многие.
В пьяной общаге Литинститута на улице Добролюбова он не прожил и года,
женился на сокурснице, дочери одного из секретарей Союза писателей, и
поселился на теплой тестевой даче в поселке Переделкино.
Он получил московскую прописку и вскоре переехал с женой в отличную
двухкомнатную квартиру в писательском кооперативном доме у метро "Аэропорт",
которую выбил для молодой семьи маститый тесть.
Секретарская дочка была некрасива, плаксива, любила его без памяти, и это
особенно раздражало. Юрий считал, что квартира и прописка достались ему
слишком дорогой ценой, в то время как кому-то Москва дается даром, по праву
рождения. Глубокая обида на такую несправедливость засела в нем надолго и
всерьез.
На четвертом курсе Бубенцов вступил в партию, на пятом стал членом Союза
писателей, а получив диплом, обменял двухкомнатную квартиру на трехкомнатную
и развелся с опостылевшей женой, поделив жилплощадь с большой для себя
выгодой.
Потом начался калейдоскоп жен и любовниц. Некоторые рожали ему детей. Он
считал, что это делается исключительно с целью его, драгоценного, удержать.
Младенцев он терпеть не мог, считал, что они только мешают жить, орут и
пачкают пеленки. Жен и детей бросал, не щадя, словно вымещал свою горькую
обиду на Москву - что не досталась она ему даром, а заставила прожить пять
лет с толстой надоедливой истеричкой.
Между тем все складывалось как бы само со-" бой. Скучные
военно-патриотические повести печатались в лучших журналах, одна за дру -
гой выходили книги, сыпались гонорары, на которые можно было беззаботно
существовать, учитывая писательские пайки, дома творчества, разбросанные по
красивейшим уголкам страны, уютный, закрытый для посторонних ресторан Дома
литераторов с отменной и недорогой кухней.
Репутация циничного, но обаятельного проходимца только подогревала
интерес представительниц прекрасного пола к его персоне, а у мужчин вызывала
зависть и уважение.
К концу восьмидесятых Бубенцов понял, что времена изменились, надо
перестраиваться, и стал описывать не только ратные подвиги и нравственные
искания героев, но и их интимную жизнь - все подробней с каждой новой
повестью.
Благо, опыт был большой.
К началу девяностых он о подвигах и вовсе забыл, перешел на откровенную
порнуху, однако печатали его все меньше, потом и совсем перестали. Таких
сообразительных оказалось слишком много, недавно еще жадный до "клубнички"
российский читатель быстро ею объелся. Гонорары за последние его опусы
оказались копеечными, а система номенклатурных благ растаяла как
прошлогодний снег.
Надо было что-то круто менять в жизни, и Бубенцов растерялся. Тут-то и
появился Иван Голованов, земляк Бубенцова, тоже тюменец. Они не виделись
очень много лет, но, случайно оказавшись за соседними столами в ресторане
Дома литераторов, узнали друг друга - когда-то они росли в одном доме и
почти дружили.
От Вани Голованова пахло деньгами, очень большими деньгами. И Юрий
постарался подружиться с ним вновь.
Вскоре выяснилось, что Голованов стал настоящим блатным авторитетом, и
Ваней его никто давно уже не называет, а все почтительно именуют Колдун.
Колдун любил творческую интеллигенцию, особенно к ужину. То есть он любил
выпить в хорошем кабаке с каким-нибудь артистом или писателем. А уж если
писатель к тому же был земляком и другом детства, то для него всегда
находилось место за широким колдуновским столом.
Как-то все в том же ресторане ЦДЛ Бубенцов очень осторожно завел разговор
о трудном писательском хлебе, о проблемах с издательствами и вечной нехватке
денег.
- Что ты мне лапшу на уши вешаешь? - рассмеялся Колдун. - Трудный хлеб! У
кого, как не у писателей, есть и антиквариат, и золотишко, и много еще
кой-чего. Вон за соседним столом мочалка сидит. Что у нее в ушах и на
пальцах, видишь? Наверняка ведь писательская жена!
Далеко не все дамы в этом ресторане были писательскими женами или
писательницами, но эта, с бриллиантами, действительно была, правда, не
женой, а молодой вдовой недавно скончавшегося восьмидесятилетнего
поэта-песенника, о чем Бубенцов тут же Колдуну и сообщил.
- Очень интересная женщина, - задумчиво и серьезно произнес Колдун, - ты
с ней не знаком, случайно?
Бубенцов кивнул. Он был знаком с бриллиантовой вдовушкой, правда,
шапочно, и раньше никакого внимания на ее уши и пальцы не обращал.
- Вот и сходил бы как-нибудь к ней в гости, утешил бы молодую вдову,
посмотрел бы, много ли заработал своими комсомольскими песенками муж ее,
покойник. А потом и поговорим с тобой о трудном писательском хлебе.
Бубенцов намек понял и сначала испугался. Но потом пораскинул мозгами и



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 [ 28 ] 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.