попрощаться, но тут зазвонил телефон.
- Да, я слушаю, - с тяжелым вздохом произнесла Елена Петровна, - кто
говорит? Наташа? Какая Наташа?
Илья Никитич замер, прислушался. Несколько секунд было тихо, и вдруг
раздался крик:
- Вы что, с ума сошли? Вы соображаете, куда звоните? И вы еще смеете
спрашивать, в чем дело? Ваш муж убил моего сына, и не смейте больше сюда
звонить! - Елена Петровна швырнула трубку с такой силой, что телефон громко
жалобно звякнул.
- Вам звонила жена Анисимова? - Илья Никитич с удивительной для его
возраста и комплекции легкостью влетел в кухню. - О чем был разговор? Ну,
быстрее, это очень важно.
- Я не обязана вам докладывать, - тихо, вполне спокойно проговорила
Бу-тейко, и в ее глазах Илья Никитич заметил такую жуткую, животную панику,
что невольно пожалел эту странную женщину.
- Чего вы так боитесь, Елена Петровна? Вы расскажите, вам легче станет.
Вячеслав Иванович незаконно работал с золотом и драгоценными камнями? Так
это давно было, вы не бойтесь, он не понесет ответственности, тем более
такое горе у вас. Ну, зачем вам еще этот дополнительный груз?
- Оставьте меня в покое, уходите! - прокричала она ему в лицо и тут же
отвернулась, спрятала глаза.
- Да, конечно, я сейчас уйду. Но поверьте, вам бы стало значительно легче,
если бы вы решились все рассказать.
- Мне нечего рассказывать.
- Нечего? Ну ладно, - он вытащил из кармана блокнот, пролистал, нашел
домашний телефон Анисимова и набрал номер. Трубку взяли через минуту.
- Алло! - выкрикнул хрипловатый, почти детский голос. - Я слушаю!
- Наталья Владимировна Анисимова?
- Да.
- Добрый день, меня зовут Бородин Илья Никитич. Я следователь, веду дело
вашего мужа. Только что вы разговаривали с Еленой Петровной Бутейко. О чем?
- Я не знала, что это Артем... - в трубке тихо всхлипнули, - я не знала,
честное слово... Я бы ни за что не позвонила, это ужасно...
- Подождите, не плачьте. О чем вы только что говорили с Еленой Петровной?
- Я... я просто спросила, нельзя ли показать кольцо Вячеславу Ивановичу,
чтобы он оценил, мне надо продать кольцо, чтобы заплатить адвокату... я не
знала, я только спросила...
На том конце провода слезы лились рекой. Наташа рыдала в трубку. А здесь,
рядом с Ильей Никитичем, Елена Петровна Бутейко капала себе в рюмочку
валокордин, трясла темным пузырьком так, словно он был во всем виноват.
- Спасибо, Наталья Владимировна. Вы успокойтесь и, пожалуйста, никуда не
выходите из дома. Я через полчаса у вас буду.
В трубке пульсировали частые гудки, Наташа держала ее в руках и смотрела в
одну точку.
- Ой, мамочки... - повторяла она, едва шевеля губами и слизывая слезы, -
ой, мамочки...
Всего лишь три дня назад, глубокой ночью они с Саней пили чай на кухне,
работал телевизор, на экране появилось лицо Артема Бутейко, и Саня вдруг
покраснел, на лбу выступил пот, он шарахнул кулаком по столу так, что
подпрыгнули чашки и расплескался чай.
- Видеть его не могу, скотину. Убил бы, честное слово, рука бы не дрогнула.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Кристалл имел такую красивую правильную форму, что казалось, он совершенно
не нуждается в огранке. Он был чист и прозрачен, как воздух в лесу после
первого настоящего летнего ливня. В нем сверкала страшная ослепительная
молния, в нем медленно, тяжело закипал солнечный свет, вспыхивала сотня
нежных крошечных радуг. От него пахло свежестью предгрозового ветра,
который набегает внезапно, после долгой духоты, жаркой дрожащей тишины,
когда замолкают птицы, замирают листья на деревьях, чернеет небо.
У Павлика Попова под рубахой вместе с нательным крестом висел на шнурке
холщовый мешочек. Там хранился алмаз. Когда Павлик бегал, камень
подпрыгивал на шнурке, тяжело, больно бил в грудь.
Весна 1830 года на Урале была ранняя, быстрая, после майского половодья
наступила настоящая тяжелая жара. В начале июня грозы гремели почти каждый
день.
Павлик возвращался из соседнего поселка, гроза застала его в открытом поле.
Громовые раскаты раскалывали землю, как пустой орех. Дождь все не
начинался, и от этого было еще страшней. Пропотевшая рубашка холодила кожу.
Павлик бежал, и камень бил его в грудь. До деревни оставалось всего ничего,
в белом блеске .молнии он успел различить угольно-черный силуэт заброшенной
деревянной часовенки, и тут страшная жгучая боль пронзила его насквозь. Он
упал в дорожную мягкую пыль и потерял сознание.
Очнулся он оттого, что совсем близко, вслед за громовым раскатом, прямо над
головой раздалось оглушительное конское ржание. Дождь шел стеной, и сквозь
его пелену Павлик различил вздыбленный черный силуэт, страшную оскаленную
морду. Конские копыта зависли над ним, били воздух, пронизанный тугими
струями ливня. Павлик вскрикнул, попытался вскочить, но не смог.
- Кес ке се?! О, мон дье, повр анфан! Читьо слючилось, бьедное дитя? -
прозвучал рядом высокий женский голос.
Графиня Ольга Карловна Порье возвращалась с утренней конной прогулки. Она
не боялась грозы, ей нравилось скакать на своем вороном Адамисе сквозь
ливень. Графиня едва успела остановить коня, заметив лежащего на дороге
крестьянского мальчика-подростка. Сначала ей показалось, ребенок мертв, но,
спрыгнув на землю и склонившись над ним, графиня обнаружила, что он дышит и
глаза его широко открыты.
- Что слючилос? - спросила графиня, с трудом выговаривая русские слова.
- Молнией меня убило, ваше сиятельство, - морщась от боли и слизывая с губ
дождевые капли, объяснил Павлик.
- Убиль! О, мон дье! - воскликнула графиня, вскочила в седло, пришпорила
коня и поскакала за помощью.
Павлика в экипаже графини привезли к ней в дом. По дороге он тихонько
постанывал, но сознания не терял. Молния была ни при чем, просто он
споткнулся о большой камень, упал и раздробил колено. Однако графский
лекарь немец Риббенбаум, осмотрев мальчика, сообщил, что, кроме повреждения
ноги, есть еще несомненные признаки воздействия природного электричества.
Ребенок пострадал от молнии, и наилучший способ лечения - закопать его на
несколько часов в сырую землю.
- Се терибль! Се де ла барбари! - ужаснулась графиня. - Повр анфан! Же не
ле перметре па! Я нье позьволью мучить ребьенка! - и стала горячо спорить с
доктором, проявляя при этом удивительные познания в медицине.
На шум явился граф. Он тут же узнал Павлика и рассказал, что именно этот
мальчик год назад нашел на прииске первый алмаз.
- О, мон дье! Анпосибль! - воскликнула графиня. - Се ле гарсон ки а трове
ле дьямон!
Закапывать в землю Павлика не стали. Графиня решила сама заняться его
коленом, приказала принести нутряного сала, винного уксуса и душистой соли.
- Кес ке тю а? - ласково спросила она, заметив холщовый мешочек у него на
груди. - Пюи ж ле вуар?
- Ваше сиятельство, это... это бабушка от сглазу привязала, - испуганно
Доставалов Александр
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Круз Андрей
Суворов Виктор
Перумов Ник