готова, ее ремонтируют. А где была дача, я не знаю.
дальше.
там у него лежит миллион долларов.
Это был известный солидный банк, о котором слышал и Наум Киршбаум. Он
закрыл глаза.
людям. Ты меня понимаешь? Пока ты не сможешь добраться до этих денег, не
говори про них никому. Иначе тебя не пощадят. Миллион долларов - очень
большие деньги.
документов. Ты, вообще, москвичка?
десять лет назад.
- печально сказал он.
испуганно смотрела на него, не решаясь заговорить. Он качал головой,
размышляя над судьбой своей гостьи.
будешь моим лучшим вложением капитала. Я постараюсь что-нибудь
придумать. И с твоими документами, и с твоим паспортом. Договорились?
спросила:
- С двумя детьми. Я думала, это ваши дети.
Сарра.
чаще ненавидят. Но мы никогда или почти никогда не бросаем свои семьи.
Для нас это единственное, что у нас есть после нашего бога. Или наравне
с богом, я этого точно не знаю. Она умерла.
У меня была открытая форма туберкулеза, и меня не взяли в армию. Мы жили
в Ленинграде и очень сильно голодали. Мы не успели эвакуироваться на
Большую землю. Вернее, жена не захотела меня оставить. Я был очень
болен, и они остались со мной. А когда я поправился, заболела моя Сарра.
даже удалось выстоять зимой сорок первого, когда люди умирали на улицах.
У нас была обтянутая кожей мебель, и мы варили из этой кожи разные супы,
кормили детей, чтобы они не умерли с голода. А когда наступила весна,
мне удалось договориться и отправить семью на Большую землю. Сарра
плакала, не хотела уезжать, но я настоял. Я очень боялся, что они
останутся в городе и снова будут голодать.
шесть лет.
передавал жене. Как она мне тогда улыбалась. Нам казалось, что самое
страшное уже позади. Был такой хороший весенний солнечный день.
отправлять этот катер. На нем было столько детей. Столько детей, -
повторил он, - а день был солнечный. Я видел, как появился этот самолет.
Видел, как мне махали мои ребята, видел, как улыбалась Сарра. А потом
самолет сбросил бомбу.
отбомбился и у него оставалась только одна бомба. И чтобы не
возвращаться с ней, он бросил эту последнюю бомбу на катер с детьми. Он
видел, что там были дети. День был такой светлый, ясный. Облачности
почти не было. До сих пор непонятно, как ему удалось так внезапно
подобраться, почему его не сбили. Но он сделал круг над катером и бросил
свою бомбу. Он не мог не видеть, что там не было никого, кроме детей.
красный крест.
куда она упадет. Ленинградские дети, выжившие в блокаду, знали, что
такое свист бомбы...
времени.
рассказывали, что я закричал и бросился в море. До сих пор не понимаю,
как я могу всего этого не помнить. Наверно, я пытался доплыть до катера,
помочь кому-нибудь из оставшихся в живых. Но катер был маленький, а
бомба большая. И, кроме двух моряков, никто не спасся. Никто. А меня
самого с трудом спасли. И с тех пор я знаю, что такое ад. Но он
начинается не тогда, когда на твоих глазах бомба попадает в катер с
твоими детьми. А ты стоишь и смотришь. И не тогда, когда ты прыгаешь в
море и кричишь от боли. Он наступает, когда ты живешь после них больше
пятидесяти лет и помнишь о них каждый день. И каждый день видишь, как
бомба летит на этот катер. Я знаю, что такое "вечность боли". И если на
небесах на самом деле есть ад, то это очень страшно. Они погибли все. И
Сарра, и ребятишки. А я с тех пор остался один.
разревелась, опустив голову на руки. Старик тяжело поднял руку и
погладил ее по волосам.
человека. Очень больно и страшно.
словно она сама внезапно увидела, как катер отходит от причала, как
улыбается женщина, как смеются дети. И как, заслоняя солнце, на них
летит бомба.
не могу слышать немецкую речь. Это, наверно, странно, как ты считаешь?
размышляя вслух, сказал старик, - странно, что вообще сейчас вспомнил
эту бомбежку. Это моя боль, и она живет во мне уже много лет. И не было
ни одной ночи, ни одного дня, ни одного мгновения, когда бы я не помнил
мою Сарру и моих детей. Это моя боль, - он снова замолчал и сказал, - в
сущности, все это странно. Ведь ты не можешь облегчить мою боль, а я це
могу облегчить твою. Но когда рассказываешь, когда пытаешься рассказать
о своей боли, становится чуточку легче. Ты не можешь взять мою боль, а я
не могу взять твою. Но мы можем понять друг друга, а это уже совсем
неплохо.
ест свою мацу и соблюдает субботы. Но именно поэтому я рассказал тебе
свою историю, девочка, чтобы ты поняла - в жизни бывает всякое. Важно не
сломаться, важно не поддаваться обстоятельствам. И тогда ты сможешь
изменить обстоятельства, которые складываются против тебя.
У меня, правда, старый телевизор, но он неплохо показывает. Когда я хочу
его смотреть. А в последние годы у меня почему-то редко бывает такое
настроение.
набрал номер.
встретиться. Да, если можно, завтра утром. У меня к вам важное дело.
Спасибо, я приеду ровно в девять часов утра.
тебе с паспортом. Если у тебя появится международный паспорт, ты сможешь
выехать в Германию и получить там свои деньги. Раз ты знаешь код,
значит, они положены на предъявителя и тебе выдадут любую сумму. А если