Чтение 28–й страницы книги ~Меч без имени~

Ты что, вместо молока самогонки перед сном тяпнула? -- наконец
проснулся я.

Я... вас не интересую... как женщина? -- выдавила она.

Тебе сколько лет?

Двадцать!

Врешь!

Восемнадцать...

Уже ближе. А мне двадцать семь! Ты хочешь, чтобы меня упекли за
растление малолетних? Господи! Ты ведь ребенок еще. Пойми меня правильно, я
не импотент какой-нибудь, но и не...

А что такое "импотент"? - заинтересовалась Лия.

Это ... ну... в смысле... В общем, видишь, ты не знаешь самых
элементарных вещей! О чем может быть речь?

Я научусь!

Вот научишься, тогда и приходи. А сейчас иди к себе под плащик, и
баиньки! Тебе еще завтрак готовить.

Ну хоть один поцелуй, милорд! -- взмолилась она.

Ладно. Один. Вот сюда. -- я ткнул себя пальцем в небритую щеку. Лия
робко коснулась меня губами и заговорщицки прошептала:

А вы меня?

Завтра. Все завтра. Или на днях, ну там поближе к концу недели, а лучше
месяца...

Правда?

Конечно. Когда я тебя обманывал?

Через пять минут счастливая девчонка уже мирно похрапывала на своем
месте. Но мне она сон перебила. Я вспомнил дом, жену и провалялся в грустных
воспоминаниях почти до рассвета...

...Эх, погодка что надо! Солнышко, песок, чайки кричат над головой,
наше трио в полном составе, довольное и сытое, дорога открыта, и никто не
треплет нервы. Ризенкампф, Раюмсдаль, кардинал Калл, Волчий Коготь,
Бесноватая Герла, настоятель приблудцев, Тьма, черти -- все это уже лишь
яркие воспоминания. Словно сон какой-то. И всплывают в памяти не кровь, не
убитые враги, не количество и тяжесть собственных ран, а что-то веселое,
комичное, нелепое... Например, как из меня делали слугу дьявола... Или как
Жан пошел мыться к Лии, а вылетел с шайкой на голове... Как Вероника
обливала супом пожилых ведьм из Тихого Пристанища... Как ряса настоятеля
гонялась за монахами... Смех, одним словом. Есть что вспомнить... Да и сам
я, наверное, изменился. Стал ездить верхом не хуже ковбоя, выучился
фехтовать (не ахти как, но все же), закалился, перестал чихать. Не имея
возможности для длительных размышлений над структурой времени и
пространства, прекратил скорбеть о судьбе и впадать в панику. Человек ко
всему привыкает. Этот мир в сущности был не лучше и не хуже моего
собственного.

Опять-таки все происходящее больше напоминало фарс, трагикомедию,
хорошо поставленный спектакль и пока никого не задевало всерьез. Если раньше
я предполагал, что Меч Без Имени -- это лишь одно из имен черного меча... О!
Тогда я -- Вечный Воитель, Спаситель и Защитник Человечества, Герой на
Службе у Закона и тому подобные штучки. Нет, братцы кролики! Все мои
приключения явно отдают легкой пародией на героику, без всяких намеков на
значимость и весомость... Ну и ладно! Каждому свое, как говорится.

...Из философствования меня вывел дикий визг Лии. Бульдозер указал
пальцем на что-то впереди и рухнул с лошади в глубоком обмороке. Визг
прекратился. Наша далеко не слабонервная спутница последовала примеру Жана.
Что же, черт побери, произошло? Шагах в двадцати от развилки дорог стояла
странная пирамида из каких-то скрещенных палок, тряпок, обрывков шкур и
отрезанной женской головы сверху! Господи... Кони фыркали и били копытами,
зеленые мухи радостно кружили вокруг, а я , вместо того чтобы, как все,
прилечь на минутку, был вынужден приводить в чувство этих олухов. Забота о
здоровье других -- великое лекарство. Не будь я занят, меня бы наверняка
стошнило.

В конце концов мы влезли в седла и потрусили подальше от страшного
места.

Что это было, Бульдозер?

Лучше не спрашивайте, милорд... - У парня зубы клацали от страха.

Лия! Ты что-нибудь знаешь об этом?

Не... Нет... и не хочу... - Она подняла на меня испуганные глаза и
безнадежно прошептала: - мы все погибнем. От них нет спасения...

Да объясните же толком! -- Я рванул поводья. -- Вы что, никогда не
видели трупов? Если уж я привык в вашей стране к виду крови... Мы ведь не
раз выпутывались из самых страшных передряг, даже из когтей самой Смерти!

Вот она и настигла нас... - Голос Лии был так обреченно тосклив, что у
меня защемило сердце. -- Я слышала... и Жан об этом знает... Они не
появлялись в нашей стране уже лет пять. Но еще моя бабка рассказывала о
нечеловеческих ужасах, творимых Голубыми Гиенами.

Расскажи подробнее!

Что тут рассказывать? -- вклинился Бульдозер. -- Мы видели их знак.
Значит, они рядом. Замок сэра Чарльза Ли стоит в приграничье, вон там, за
рощей...

Он осекся. Из-за кустов нам навстречу вышли вооруженные люди. Они были
одеты в длинные юбки со множеством разрезов, туфли на высоких каблуках,
носили прически "конский хвост" или длинные косы с бантиками, ну и разные
серьги, бусы, колечки плюс неимоверное количество косметики. Если бы не
нацеленные в нашу сторону копья, я бы хихикнул... признаться, парни
выглядели весьма комично.

Ну и? -- Я сдвинул брови.

Не знаю, чего, собственно, испугались мои спутники, грозными наши враги
не выглядели. Они даже заулыбались, потом один шагнул вперед и скомандовал
тонким фальцетом:

Женщине -- смерть! Мужчин -- в постель!

До меня наконец дошло... Мой конь взвился на дыбы и прыгнул прямо в
ощетинившуюся железом толпу. Бульдозер и Лия, не сговариваясь, пришпорили
лошадей и дунули следом. Как мы вырвались, не знаю. По-видимому, от нас
просто не ожидали активного сопротивления. Брошенные вслед копья чудом
никого не задели. С отчаянными воплями мы как оголтелые неслись к замку
Повара. Благо там уже приготовились к бою, и у подъемного моста нас встретил
рокочущий бас старого рыцаря:

Открыть ворота ландграфу Меча Без Имени!

Значит, мы в осаде...

Обложены, как еноты! -- подтвердил сэр Чарльз. -- Эти твари хлынули из
лесов нескончаемым потоком. Наши сторожевые посты не сумели их даже
задержать, легче остановить лавину.

Сколько у вас воинов? -- я не Бог весть какой знаток в военном деле, но
положение обязывало.

Я, мои сыновья и вы с оруженосцем -- итого пять рыцарей, - начал
загибать пальцы хозяин замка. -- еще около пятидесяти человек в моей
дружине, ну и крестьяне, ремесленники, купцы -- всех вместе сто двадцать --
сто пятьдесят душ.

Можно привлечь женщин.

Конечно. Они обязательно будут драться. Голубые Гиены вырезают их всех,
включая младенцев женского пола. Мужчины угоняются в рабство, где
подвергаются страшным унижениям.

А почему вы не соберетесь всей кучей и не набьете им морду? -- удивился
я. -- Ведь рыцарь на боевом коне стоит десятка таких папуасов.

Их примерно десять тысяч, - покачал головой Повар. -- Они возьмут замок
быстрее, чем наш гонец доберется за помощью в Вошнахауз и Ристайл. Люди
боятся их. Говорят, что набеги Гиен направляет сам Ризенкампф.

Мрачновато... Что же это творится, сэр Чарльз?! Ризенкампф ухитряется
завести дружбу со всеми негодяями вашего мира, а король Плимутрок может и не
знать, что на его земле хозяйничают мафиозные группировки. Ч этим
безобразием пора кончать! Сколько можно терпеть? Мы попросту разобьем их!

Браво, мой мальчик! -- растрогался старый рыцарь. -- Еще там, на
турнире, я понял, что у вас большое будущее. Вместе мы действительно
разобьем врага. Я готов выслушать любые предложения.

Мне пришлось уставиться в потолок и слегка поднапрячь память.

Так... давненько я не защищал замков. Если уж совсем честно -- сроду
этим не занимался! Однако начинать когда-нибудь надо.

Сколько у нас времени в запасе?

Часов восемь-десять, раньше одиннадцати утра они не начнут. Гиены любят
поспать.

Мы можем послать за помощью?

Гонец уже в пути. Маркиз де Браз поспешит к нам, если мы продержимся
дня два, а там, возможно, удастся выстоять и до подхода армии Плимутрока
Первого.

А до этого неплохо бы взять языка и попытаться выведать планы врага.

У нас трое пленных! - довольно хмыкнул Повар. -- Прошу вас за мной в
подземелье.

...Мы спустились вниз. Ну, подвалы и тюрьмы у них мало чем отличаются
от тех, что я видел в Вошнахаузе. Думаю, комнаты пыток везде одинаковы. К
стене были прикованы три яростно извивающиеся фигуры. Те же юбки, те же
краски, брелочки, сережки, бусинки. При виде нас они дружно испустили вздох
благоговения:

Какой мужчина! (Надеюсь, это про сэра Чарльза...)

Между тем старый рыцарь махнул рукой, и мрачного вида мужик вынул из
огня раскаленный железный прут. В наблюдении человеческих мучений нет ничего
интересного, и поначалу я сделал шаг к двери. Потом остался. Это казалось
невероятным, но пытка вызывала у пленных бурю восторга и возбуждения. Они
едва не ломали себе руки в оковах, стараясь всеми силами продлить сладостные
прикосновения бедно-оранжевого металла. Палач, чертыхаясь, отошел в сторону.