Чтение 28–й страницы книги ~Миры под лезвием секиры~

собеседника.

- Почему вы так решили?

- Говорят, она вас дядей называла.

- Нет, в родственных отношениях мы не состояли. Просто я надеялся
использовать ее в качестве передатчика.

- Какого передатчика? - вылупился Смыков.

- Вы о радио представление имеете?

- А как же! При нем родились и выросли. Незаменимое было средство
пропаганды и агитации.

- Тогда вы должны знать, что есть приемники и есть передатчики, - произнес
гость со значением. - Детализировать этот вопрос я не собираюсь.

- Ты мне лучше вот что растолкуй, - набычился Зяблик. - Каким это манером
ты сюда пробрался? Я и во сне все вокруг на полверсты слышу. Такой афронт со
мной первый раз.

- Никогда не обращал на это внимания, - пожал плечами гость. - Походка у
меня, наверное, такая.

- Завидую...

- Заболтались мы что-то. - Артем покосился на намалеванную Цыпфом карту. -
Как я понял, пропала не только Лиля.

- Верно, - неохотно согласился Зяблик. - Была с ней тут одна... Наша
докторша...

- Кто их похитил?

- Аггелы, я же говорил...

- Кто это такие?

- Разве ты сам не знаешь?

- Я спрашиваю, что о них знаете вы.

- Смыков, объясни. - Зяблик покосился на приятеля. - У тебя лучше
получится.

Смыков сделал фельдфебельское лицо и отбарабанил, словно по писаному:

- Аггелы есть противники существующего в настоящее время положения, при
котором все дееспособные народы стремятся сохранять между собой дружеский
нейтралитет. По их убеждению, Отчина, то есть страна, в которой мы сейчас
находимся, должна подчинить себе все соседние территории и создать
централизованное сословное государство, идеологией которого будет так
называемый каинизм - религия, отрицающая общечеловеческую мораль и основанная
на принципах тотального насилия и слепой веры.

- Сами сформулировали? - полюбопытствовал Артем.

- Где уж нам, - скривился Смыков. - Есть тут один теоретик... Лев
Борисович Цыпф. В самое ближайшее время можете с ним познакомиться.

- Сочту за честь... - рассеянно сказал Артем. Он опустил голову и потер
пальцами переносицу, словно там у него заныло. Наступило тягостное молчание.

- Вам плохо? - Смыков наклонился, стараясь заглянуть Артему в глаза.

- Причина похищения? Отвечайте быстро! - голос гостя неуловимо изменился,
утратил игру интонаций, стал резким и каким-то механическим. - Месть?
Вымогательство?

- Вымогательство! - выпалил вконец дезориентированный Смыков.

- Цена назначена?

- Так точно!

- Какая? Быстро?

- Вы сами!

- Понятно, - гость вскочил и, не убирая руки от лица, бросился к выходу.

Стоявший в дверном проеме кухни Зяблик попытался задержать его, но с таким
же успехом можно было хвататься за катящийся с горы валун: Артем все тем же
быстрым, дергающимся шагом двинулся дальше, а Зяблик, сокрушая мебель, улетел в
дальний угол.

- Не упускать! - Смыков смело кинулся вдогонку за Артемом.

Выскочив из подъезда, он оглянулся по сторонам, сначала взыскующе, а потом
- недоуменно. Стая воробьев мирно клевала что-то в траве. К ним осторожно -
сантиметр за сантиметром - подбиралась облезлая бродячая кошка. Больше в
округе, насколько хватало взгляда, никого не было.

Зяблик, прихрамывая и матерясь, присоединился к приятелю.

- Товарищ Артем красиво ноги сделал, - процедил он сквозь зубы.

- Как на помеле улетел, - вздохнул Смыков. - Скользкий субъект... Что он
за ахинею нес про свое отчество?

- Может, и не ахинею, - задумчиво промолвил Зяблик. - Может, это намек
какой-то... Появится он еще. Сукой буду - появится.

Цыпф и Чмыхало вернулись даже раньше, чем это ожидалось, - довольные,
слегка пьяные, но на колесах. Драндулет не только отремонтировали, но и заново
покрасили в колер "зеленая липа", отчего он стал похож на уродливую
лягушку-переростка. Хваленая маковская шпана на поверку оказалась милейшим
народом, а Максима Ивановича Пыжлова в трезвом виде можно было хоть к ране
прикладывать. Правда, выпивши он бывал крут и стрелял из ручного пулемета по
одному ему заметным химерическим существам.

Стали демонстративно собираться в дорогу, надеясь, что вновь объявится
Белый Чужак или о себе дадут знать оставленные аггелами связные. Когда ни того
ни другого не случилось, заглушили мотор и устроили летучее совещание.

- Пока вас здесь не было, мы все норы в городе перековыряли, - сообщил
Зяблик. - Тех аггелов здесь уже нет, это гарантировано. Мы их последнюю хазу
нашли. Не знаю, как Шансонетка, но Верка там точно была, - он продемонстрировал
тонкий серебряный браслетик. - Узнаете эту цацку?

- Якши, - кивнул Толгай. - Мой булэк. На бабий праздник ей дарил.

- Замок в порядке. - Зяблик попробовал застегнуть браслет на своем
запястье, но тут же оставил эту блажь. - Наверное, Верка его специально
подбросила, чтобы знак подать.

Потом докладывал Цыпф:

- Мы по дороге сюда, кого смогли, всех предупредили. Через Отчину к
Трехградью аггелам ни за что не пройти. Вот здесь, - он перечеркнул на своей
схеме один из овалов, - ватага Мишки Монаха шурует... Зато вот здесь, - он
ткнул угольком немного выше, - три дня назад какой-то автобус видели. Шел в
сторону кастильской границы и попутчиков не подбирал.

- Аггелы дорог сторонятся, - покачал головой Зяблик. - Они глухоманью
ходят, как волки. По долинам и по взгорьям.

- Не забывай, что они не одни. Женщины по долинам и по взгорьям не
очень-то пойдут.

- Пойдут, если шильцем подгонять.

- Предлагаю вынести решение, - вмешался Смыков. - А не то вы тут до новых
веников будете дискутировать... Куда сначала направимся? В Кастилию? Кто -
"за"? Принято единогласно.

Перед тем как сесть в драндулет, он тщательно стер со стены нарисованную
Цыпфом карту.

По пути заезжали во все подряд придорожные общины, но водки нигде не пили,
даже в Маковке, а только расспрашивали обо всем подозрительном, что случилось
за последние трое суток.

Странный автобус с зашторенными окнами, никогда здесь раньше не
появлявшийся, видели сразу несколько человек, однако за Старым Селом, где шоссе
раздваивалось, его след терялся.

Единственным отклонением от маршрута был визит к дону Эстебану. Узнав о
случившемся, он продиктовал Смыкову несколько рекомендательных писем и дал в
провожатые своего племянника - заносчивого, но чрезвычайно низкорослого
молодого человека, что, впрочем, было характерной приметой всех по-настоящему
родовитых кастильцев.

Покинув миссию, драндулет покатил обратно к Старому Селу. Единственной
реальной зацепкой пока оставался загадочный автобус. Вероятность того, что он
принадлежит аггелам, была ничтожно мала. Однако, в отличие от других версий, не
равнялась нулю.

На очередном затяжном подъеме благородный дон Хаймес де Солар (а для очень
узкого круга лиц - просто Яша), хоть и воспитанный отцами доминиканцами в
божьем страхе, но в силу своего юного возраста не чуравшийся никаких новых
веяний, толкнул Толгая в спину и надменно сказал:

- На вторую скорость переключайся, язычник! Русским он владел не хуже, чем
Смыков - испанским, и при дяде выполнял обязанности секретаря по особым
поручениям. Пшеничный самогон он предпочитал изысканным винам своей родины, а
пышнотелых светловолосых аборигенок станции Воронки - чернявым и худосочным
землячкам.

- Я крещеный! - обиделся Чмыхало, над которым пьяный Зяблик однажды
действительно совершил глумливое подобие этого обряда. - Ты сам язычник!
Богородице молишься! Никакая она не Богородица, а просто баба! Не может баба
Бога родить. Бог один на небе!

Этого горячий кабальеро стерпеть не мог и с решительным видом схватился за
эфес своего узкого, мавританской работы меча.

- Подожди немного, Яша, - посоветовал ему Зяблик, сам же и внушивший
Толгаю эту несторианскую ересь. - Уж больно момент неудобный. Видишь, какие
кюветы? Если туда сковырнемся, все тем самым местом накроемся, из которого
Богородица сына произвела.

Впрочем, к тому времени, когда драндулет достиг участка дороги, на котором
водителя можно было рубить без особого ущерба для пассажиров, дон Хаймес уже
забыл о своей обиде, увлеченный рассказом Зяблика.

- Ну что, спрашивается, у баб в этом месте такого особенного? - развивал
тот свою очередную теорию. - Да ничего. Кусок кишки, и все. Недаром в народе то
место срамным называется. А для нашего брата там как будто медом намазано!
Сколько достойных мужиков из-за этого места погорело! Был у меня, кстати, в
жизни один забавный случай. В классе десятом, если не вру. Устроили мы на
Октябрьские праздники складчину, благо хата свободная имелась. Пацаны ящик вина
плодово-ягодного купили, а пацанки закусь организовали. Так, ничего особенного:
картошка, килька, пирожки, винегрет из свеклы. Ты, Яша, винегрет из свеклы
пробовал?

- Да, - сдержанно кивнул кастилец. - Гадость.

- Ну это на чей вкус... Упились мы тогда в лежку! Там же и спать остались.
Но без всяких блудодействий. Пацанки наши целоваться целовались и за сиськи
позволяли щупать, но не больше. Комсомолки как-никак. И вот просыпаюсь я ночью