Чтение 28–й страницы книги ~Город без памяти~

лучше услышали. - Впереди засада!

- Кто? - отрывисто спросил Правый Крот.

- Люди Червяка Самоготолстого.

- Так я и знал, - сказал Левый Крот. - Он хочет бесплатно заполучить
акробатку. Ну, я ему покажу!

- Осмелюсь предложить, поклоны, - сказал Вери-Мери, - может быть, нам
пройти вон той улицей?

- Почему? Мы не боимся этих разбойников.

- Но сейчас об(r)явлен мир, и, если кто-то нарушит его, Правитель
рассердится.

- Но ведь мир нарушает Червяк! - возмутился Левый Крот.

- Осмелюсь напомнить, - сказал Вери-Мери, - что Червяк Самыйтолстый
при всей неприятности его характера - могучий поклон, который владеет
обширными землями, а главное, приходится родственником госпоже
Радикулит-Фаланге. Вы же - простые лесные бароны.

- Убью! - закричал Правый Крот. - Как ты смеешь нас унижать!

И прежде чем более осторожный брат успел его остановить, Правый Крот
уже мчался, подстегивая своего единорога, вверх от реки.

Левый Крот, а потом и воины помчались за ним.

Остальные стали нещадно подгонять пленников, и пигмеям пришлось
бежать на косогор.

Образовался довольно большой разрыв между первым отрядом и
пленниками. Когда толпа пигмеев поравнялась с обширными, заросшими травой
и кустарником развалинами, оттуда на них кинулись воины в желтых одеждах с
нарисованными на них пантерами - засада Червяка Самоготолстого.

Воинов у Кротов было мало, и в начавшейся свалке их быстро одолели,
отогнав от пленников. Из кустов донесся пронзительный голос Червяка:

- Вон она, в голубом, хватай ее!

Сразу два воина кинулись к Алисе, но тут ей на выручку пришла
белокурая женщина, закованная в кандалы. Она подняла руки и начала
размахивать цепями. Цепи свистели в воздухе, и воины присели от страха.

Услышав шум боя, возвратились основные силы Кротов.

Как метеоры ворвались Кроты в толпу. Они безжалостно рубили врагов
направо и налево, мечи их сверкали как молнии.

Червяк Самыйтолстый выскочил из кустов и завопил, подпрыгивая:

- Что же вы, солдаты! Отважные, зубастые червяки! Бейтесь! Кротов
меньше! Вперед!

Правый Крот увидел Червяка Самоготолстого и направил единорога в его
сторону. Единорог буквально взвился в воздух и ударил Червяка копытами
передних ног. Тот ахнул и рухнул на землю, как мягкая кукла, выброшенная
на помойку.

При виде этого воины Червяка Самоготолстого с воплями бросились в
разные стороны.

На этом бой и кончился.

Два воина из охраны Кротов погибли, несколько получили ранения, белая
статуя валялась на земле. На земле корчились пигмеи, попавшие между
сражавшимися и пострадавшие невинно, стонали порубленные воины Червяка...

"Сколько всего страшного, - подумала Алиса, - произошло за две
минуты". Она поглядела на Ирию. Та стояла, опустив руки и тяжело дыша.

- Славно мы с ними расправились, - сказал Правый Крот.

- Позволю не согласиться с великими воинами, - послышался голос
Вери-Мери.

- Что еще? - спросил Правый Крот. Он спрыгнул на землю и старался
стащить с пальцев Червяка драгоценные перстни.

- Повелитель будет гневаться и может вас казнить, - сказал Вери-Мери.

- Чепуха! Мы воины и поразили его в честном бою. Мы не устраивали
засад.

- Как вы это докажете? - сказал печально Вери-Мери.

- Тогда заплати за нас.

- Всех моих денег и всех ваших рабов не хватит, чтобы искупить эту
смерть.

- Тогда мы едем обратно, - сказал Левый Крот.

- Червяки уже добежали до дворца, - сказал Вери-Мери. - Скоро за вами
будет погоня. И вам от нее не уйти.

- Мы не боимся, - сказал тогда Правый Крот. - Мы мирные бароны. Мы
пойдем к Повелителю и все расскажем.

- Нужно будет сделать очень необыкновенные подарки, - сказал
Вери-Мери, - чтобы замолить ваш грех. Единственная надежда на то, что
Повелителю нужны сегодня храбрые воины.

- А что мы ему дадим? - спросил Левый Крот. - Белую Даму?

- Не дам! - закричал Правый Крот.

- Когда ее у нас отнимут, мудрецы ее получат бесплатно, - возразил
его брат.

- Разумно, - поддержал старшего близнеца Вери-Мери, - но одной Белой
Дамы мало.

- У нас больше ничего нет, кроме пигмеев, - сказал Правый Крот.

- А эта акробатка? - спросил Вери-Мери. - Из-за нее толстый Червяк и
напал на вас.

- Ни в коем случае! - воскликнул Правый Крот. - Ты нас хочешь
разорить.

- У вас еще останутся пигмеи, это тоже хорошие деньги, - сказал
Вери-Мери.

- Хорошо, - принял решение Левый Крот. - Сук, гони рабов на
невольничий рынок. Девчонку берем во дворец.

Он ловко наклонился и, подхватив Алису, посадил перед собой на спину
единорога.

Алиса кинула последний взгляд на Ирию.

- Вперед! - крикнул Левый Крот. - Мы должны успеть во дворец как
можно скорее. С каждой минутой гнев Радикулита будет расти.

- Я прослежу за невольниками! - крикнул вслед Вери-Мери.

Алиса обернулась, - Ирия осталась далеко позади.

"Ничего, - подумала Алиса. - Ирия в безопасности. О ней позаботится
Ручеек. А я попаду во дворец и, может, узнаю что-нибудь важное о походе и
потом расскажу Ручейку".

17. СОВЕТ В БЫВШЕМ ТЕАТРЕ

Там, где тянулись деревянные причалы и стояли покосившиеся сараи,
когда-то был речной порт. И можно было угадать, каким он был: ряды
складов, от которых теперь остались лишь огрызки стен, под(r)ездные пути для
монорельсовых повозок и грузовиков, посадочные площадки для трейлеров...
Когда этот порт в одночасье обезлюдел, он быстро пришел в упадок. Потом
окрестные жители забрались в склады и растащили оттуда то, что могло
представлять ценность в хозяйстве, но рельсы остались на месте -
портальные краны, рухнув со временем, перегородили под(r)ездные пути, как
скелеты вымерших чудовищ. Лишь один каким-то чудом остался стоять, склонив
набок острую морду. То, что было слишком тяжело или не пригодилось людям,
так и продолжало валяться, ржаветь, гнить, пылиться. И потому некогда
широкая улица, что вела от причалов вверх, к Городу, вынуждена была
виться, огибая груды камней и бетона, проржавевшие бухты кабелей,
рассыпавшиеся стопы стальных отливок, пустые контейнеры; на мостовой
возвышались холмы и холмики, и теперь уж не угадать было, из чего такой
холм возник, - то ли это была когда-то гора удобрений, высыпавшихся из
мешков, то ли железная руда, то ли окаменевшая соль. Есть миллионы вещей и
продуктов, без которых не обойтись цивилизованному обществу и которые не
понятны, не нужны и даже вредны для первобытных людей. Среди этого
запустения лениво бродили мелкие куры, вороны расклевывали чудом уцелевший
пластиковый мешок. Из погнутой и пробитой в нескольких местах цистерны, на
которой еще можно было угадать надпись "Ацетилен", выглядывала тощая
собака, нищие и калеки сидели в ряд под выложенной цветными плитками в
стене буквами "Холо..льник N 67", протягивали худые руки и бормотали:

- Подайте славным рыцарям, умирающим от голода!

Выше по склону склады кончились, и потянулись оплетенные лианами и
диким виноградом, невероятные по размерам руины какого-то учреждения,
передняя стена которого с дырками выбитых окон поднималась этажей на
двадцать, а сквозь оконные проемы было видно небо и остатки гнутой
арматуры. Дальше когда-то был район вилл и домов, которые прятались в
садах. От садов остались редкие одичавшие деревья. Аллея высохших пальм
вела к изысканным, вырезанным из розового камня воротам, от которых
сохранилась лишь одна створка. Стены некоторых вилл стояли, перекрытые
сверху жердями и кусками железа. Другие рухнули, и на их руинах выросли
хижины и кривули-домики нынешних жителей Города.

А дорога вела все выше и выше, она обогнула стройное, ничуть не
тронутое временем здание с высокой красной башней. Здание было обвешано
разноцветными флагами. У входа стояли два вкушеца в синих тогах, расшитых
серебряными звездами.

Братья-близнецы поклонились этому зданию, приложив руки к сердцам,
воины гладили себя ладонями по щекам. Наверное, решила Алиса, это местный
собор.

За собором с площади открылся вид на море.

Вернее, на море и на небо сразу - они были голубыми и сливались на
горизонте так незаметно, что не догадаешься, где кончается вода, а где
начинается воздух.

С этой площадки открывался другой мир, он был шире, душистей и даже
теплее. И теплота в нем была наполнена упругим ветром, который мог
разгуляться, набрать силу и впитать в себя просторы моря, пышность облаков
и запах соли...

Море было пустым. Только у берега, куда сбегали кривые, узкие улочки,
чернели полоски рыбачьих лодок, а далеко, у самого горизонта, виднелся