стихли сокрушенные вздохи трупов.
что, смеешься над нами?!..
отвратительное и не сулившее ничего хорошего подозрение, что он - совсем
не то, чем кажется самому себе.
безумец.
давнее колдовство. Слишком поздно он услышал тяжелые и близкие шаги за
спиной. Сенор обернулся и успел заметить нечто массивное, стремительное,
полностью одетое в темную сталь, прежде чем удар чудовищной силы обрушился
на его голову. Последнее, что он помнил, был протяжный крик Лаины и глухое
утробное рычание глонгов. Потом мир исчез в короткой ослепительной вспышке
и тьма приняла герцога в свои объятия.
пор его злосчастной тенью.
попытался приоткрыть веки, налитые свинцом.
которой он был привязан к чему-то вроде каменного столба. Собственное тело
казалось ему деревянным. Он дышал тяжелым затхлым воздухом подземелья.
Слабый запах напоминал ему о чем-то или о ком-то. Тишина была абсолютной и
вызывала неприятный холодок в груди, - ему казалось, что он замурован в
склепе. Вполне возможно, так оно и было.
видел ничего, кроме голых каменных стен, слегка освещенных слабым лиловым
светом, пронизывавшим магическую реальность и сочившемся откуда-то сзади.
Неравномерность этого света свидетельствовала о чьем-то сильном враждебном
влиянии.
как составная часть пытки, которой каждый может подвергнуть себя сам, и он
едва не застонал от бессильной злобы.
предупрежден об атаке стремительного и таинственного врага.
взгляд. У него больше не было меча, а вокруг столба, к которому он был
привязан, были вычерчены на камнях знаки, мешавшие ему покинуть тело, даже
если бы он мог сложить магические фигуры и произнести формулу Пересечения.
услышал тяжелые шаги и его ноздрей снова коснулся трупный запах глонгов.
скрежетом, с которым приближался к Незавершенному его новый враг.
массой, едва различимой в зеленоватом свечении глонгов, пришедшим со своим
хозяином. Враждебная им стихия огня не нарушала могильного холода, тьмы и
безмолвия подземелья. Слабый зеленый свет был естественным следствием
распада их плоти.
битвах, выщербленного и потемневшего от времени металла. Незавершенный
даже подумал, не явилась ли за ним Железная Статуя из кобарского
могильника, чтобы получить, наконец, обещанное, но потом понял, что видит
всего лишь панцирь, на вид способный выдержать удары любого холодного
оружия.
снаружи оно было покрыто сталью от головы до ступней. В узких, не шире
зрачка, щелях в маске нельзя было разглядеть и намека на глаза и рот.
Голое металлическое полушарие, закрывавшее череп, мощные колонны ног и
руки, способные разорвать человека пополам, завершали картину. Сенор
впервые видел столь совершенные сочленения всех частей панциря, почти не
издававшие шума при передвижении. Судя по всему, тут не обошлось без
магии. Земля Мокриш оказалась не менее опасным местом, чем покинутый
герцогом Кобар.
неузнаваемости.
Железном Панцире. Насмешка была едва ощутимой, но за нею скрывалась
настоящая ненависть.
Тем более, что ответа от него никто и не ждал.
наслаждаясь каждым мгновением твоих мучений, - заявил металлический
монстр. - Надеюсь, он отдаст тебя мне, когда узнает все, что хочет...
Тогда тебе выдавят глаза, лишат мужского естества, снимут кожу со спины,
вырвут ногти и это будет только началом того, что тебя ожидает...
туманно предупреждал Повешенный, но потом решил, что для зловещего колдуна
стальной воин слишком уж прямолинеен, а значит, у герцога Йерда имелись и
другие враги. Незавершенному оставалось только гадать, чем же досадил
настоящий герцог (если таковой вообще существовал) хозяину трупов.
голос из-под маски. - Это преимущество всегда останется за мной. Я открою
тебе истину лишь незадолго до твоей смерти, когда ты уже не сможешь видеть
и говорить, а сможешь только слушать. Надеюсь, это сделает твою смерть
совсем приятной...
слуги будут рядом. Не советую пытаться бежать, - они очень любят свежее
мясо и мне будет трудно удержать их от соблазна...
вспоминал. В любом случае, ему предстояла достаточно нелепая смерть.
неподвижные светящиеся фигуры глонгов стали казаться предметами
обстановки, герцог начал думать о том, как сохранить все, чего он мог
лишиться, если угрозы его нового врага осуществятся. Теперь он вспомнил и
о женщине, которая невольно оказалась причиной его плачевного положения.
Вполне возможно, что он попал в тщательно расставленную ловушку. От этой
мысли у него пересохло в горле.
выяснить, с ним ли еще остальные амулеты. Он не мог видеть своих рук,
вывернутых за спину, более того - его связали так, что кисти не касались
каменного столба. После многочисленных попыток, мучительных для пленника,
но незаметных для глонгов, ему удалось провести по поверхности камня
тыльной стороной ладони. Когда Сенор почувствовал, что перстень цепляется
за ее шероховатости, в нем зародилась слабая надежда на спасение, хотя до
сих пор он ни разу не пользовался амулетом Бродячего Монаха.
ли на нее стеклянный обруч, которого уже давно не замечал, словно тот был
частью его тела. Но стальная пластина, торчавшая из хитина и защищавшая
затылок от удара сзади, помешала ему сделать это.
на глонгов, стоявших по обе стороны от него. Мертвецы, возвращенные к
жизни, оставались неподвижными, как ужасные изваяния, только в темных
провалах глазниц по-прежнему еле слышно копошились черви.
внутри невидимых стен. Он вспоминал, как исчезал из мира Сдалерн
Тринадцатый. У того это получалось достаточно просто. А герцогу даже не
нужно было преодолевать Завесу Мрака. Если, конечно, Треттенсодд Сдалерн
говорил правду...
равные промежутки времени. Вначале они были очень слабыми и он принял их
за пятна, возникающие перед глазами от слишком долгого и пристального
всматривания в темноту. На самом же деле, это светился камень в перстне
Сдалерна. Перстень находился за спиной у Сенора и каждая пурпурная вспышка
выхватывала из темноты влажные внутренности склепа, оставляя перед
придворным Башни его собственную гигантскую тень. Глонги никак не
реагировали на эти вспышки и Сенор лишний раз убедился в том, что ими
управляет посторонняя сила.
исступленное состояние, близкое к панике. Рассудок герцога отчаянно
цеплялся за привычное восприятие мира, казавшееся единственно верным, и
привычные мысли, но равномерно вспыхивавший свет изгнал их на окраины
сознания, а потом вытеснил совсем и сознание Незавершенного стало
безмолвным и абсолютно спокойным, как гладкая поверхность воды, способная
отразить, не всколыхнувшись, даже самое дикое видение...
где действительность, представлявшаяся незыблемой, была размыта и вокруг
не осталось ничего, кроме багрового свечения, выкалывающего глаза.
плотным, что удерживало его внутри непреодолимых ранее границ. Больше не
существовало гипнотизирующего света, потому что не существовало зрения.