ро поднимавшийся к себе на этаж с чайником, наполненным водой.
ния людей, участия и предупредительности. Раньше едва здоровались в лиф-
те, а сегодня прямо как родные...
ный кооператор разъяснял собравшимся вокруг него женщинам:
знакомым пока не сообщат. До особого распоряжения. И нам нужно молчать.
в понедельник должна прийти, дочка больная, а мне на работу...
из "Невских зорь", устроят в садик. Но посторонние знать не должны, это
дело государственное!
ры-мухры.
Я телеграмму получила.
рованные при обходе. Остальным наш адрес знать ни к чему. А про сестру
нужно заявить. Ее встретят, разъяснят.
димости, не зарегистрирован. Она же сама его не зарегистрировала! Зна-
чит, ему не сообщат, где они. Ирину обуяло сомнение, но лишь на секунду:
"Пускай! Так ему и надо! Егорка все равно его неделями не видит, а уж
я... Перебьемся!"
ного встревоженного человека лет сорока.
нанту, останавливаясь.
лейтенант. - Вы важные бумаги выкинули на улицу. Жена простит, а на-
чальство...
будем жить здесь. Так надо, - значительно сказала она.
рыться с головой в мелкие хлопоты, благо их сегодня было предостаточно.
Как вдруг с полной ясностью пришла мысль: все уже решено.
события и раздумья последнего времени: поздние приходы домой мужа - ах,
какой мерзкий запах исходил от него! - винный перегар и компактная пуд-
ра; ночное путешествие дома, сорвавшее их с Егоркой с насиженного места,
- это знак! не иначе, надо что-то решать; регистрация жильцов - пепел
старых писем на металлическом подносе с чеканкой...
которые неуверенно ищут друг друга, но внезапно прилипают один к одному
- получается цепь.
бою на мужа еще не было результатом обдуманного решения. Вылились разд-
ражение, обида и мечта о свободе. На самом же деле, помыслить не могла,
чтобы Евгений сегодня же вечером, на худой конец - завтра не заявился,
как огурчик. Но теперь Ирина поняла, что самому, без ее помощи, мужу
трудно будет найти улетевший дом. Что-то усмехнулось в ее душе, выгляну-
ла откуда-то острая мордочка злорадства: накося, выкуси!
гвоздей.
зически ощутила, как обрушивается с ее плеч страшная тяжесть... гора
свалилась, верно говорят! Наконец свободна! Все как нельзя кстати: ника-
ких ссор, никакой разводной тягомотины - улетели от него, и все!
свойство: мысли и чувства долго бродят внутри, примериваются друг к дру-
гу, пока сразу, как сегодня, не выстраиваются в мгновенное решение. И
тогда в дело вступает железная логика.
ни. Значит, мы не хотим, чтобы он нас нашел и все началось сначала. Сле-
довательно, надо оборвать нити, которые еще не оборваны: вернуть ему ве-
щи и выписать Егорку из прежнего детсада". С глаз долой, из сердца вон!
местом, которое мог бы использовать блудный муж, если бы захотел встре-
титься со своею семьею. Даже если переводить Егорку в другой садик, туда
следовало бы явиться за справками, а Евгений не дурак, может подкарау-
лить. Значит, нужно торопиться!
фотографию с годовалым Егоркой (Евгений Викторович худощав, похож на Жа-
на-Луи Барро); книги по архитектуре старого Петербурга (Демилле покло-
нялся архитектурной классике, в особенности Карлу Росси); из-под дивана
торчат шлепанцы мужа, на стуле висит его домашняя фуфайка...
отсылая сына в другую комнату.
ренный когда-то на свадьбу Екатериной Ивановной, - бабушкин чемодан с
латунными накладками и замками - и опрокинула его содержимое на диван.
Там были старые тряпки, шерсть, лоскуты...
вещи мужа. В кармашек на внутренней стороне крышки вложила документы.
Поколебавшись, сунула в паспорт двадцать пять рублей - разделила налич-
ный капитал почти поровну, ибо в шкатулке, где испокон веку складывались
деньги, обнаружилось пятьдесят два рубля. Ничего, до получки доживем!
Ирина изумилась собственной нечаянной предусмотрительности, которая зак-
лючалась в том, что месяц назад она сменила место службы, Отдаленная
мысль о том, что в случае развода с Евгением это может иметь значение,
уже тогда возникала у нее, а отношения в семье последнее время были нас-
только натянуты, что Ирина сочла возможным даже не сказать мужу о пере-
мене работы.
тельно-монтажном управлении, но и там ему не скажут, ибо уволилась она
по собственному желанию, а новое место работы не сообщила никому. Ирина
была по натуре довольна замкнута.
положить, то муж воспримет это как укор, а может быть, намек на желаемое
возвращение. Но оставить... Нет! Рвать так рвать!
рывки бросила на подносик, в пепел. Оттуда, присыпанный черными
хлопьями, вдруг страшно глянул на нее Егоркин глаз.
перед нею, как останки.
ровозом в руках. Промелькнуло воспоминание: они с Евгением покупают этот
паровоз в ДЛТ года полтора назад, перед днем рождения Егорки... Было хо-
рошее, настоящее! Что говорить!
щами.
приговаривая: - Ну, где же это колесо? Сейчас мы его приладим!
стоял у своего открытого окна в костюме и при галстуке. Николаи делал
знаки, чтобы Ирина открыла окно.
руха... Вот я себе и позволил...
новый пакет, из которого торчала красная крышка термоса.
ченная для задергивания штор. Григорий Степанович повесил пакет на крюк
и протянул его к окну Ирины.
Корнев Павел
Володихин Дмитрий
Афанасьев Роман
Распопов Дмитрий
Соломатина Татьяна