порядке. Разнузданные оргии коррумпированной бюрократии. Но они так хорошо
пели! Бемишу трудно было бы себе представить, чтобы сотрудники
государственного департамента собрались к шефу на вечеринку и начали так
петь. Или чтобы они подписывали на этой вечеринке такие бумаги.
Или одно было связано с другим? И поэзия вымрет вслед за коррупцией?
Господин Андарз отправился в столицу из сожженного им Чахара и по пути
сложил самый прекрасный свой цикл стихотворений про лето и осень.
Наверное, он был доволен. Наверное, в Чахарском походе он получил много
добра.
Через восемь лет Киссур и Андарз оказались по разные концы одного
меча, и Киссур повесил мятежника Андарза и любил слушать его стихи.
Через неделю Бемиш устроил ответное угощение на своей вилле.
Во время ужина Шаваш то и дело посматривал на прислуживавшую гостям
Инис. Когда она, обнеся гостей сладостями, проходила мимо Шаваша с пустым
подносиком, чиновник вдруг притянул ее к себе и посадил на колени. Инис
поспешно вскочила, задев рукавом чашку Шаваша. По счастью, вина в чашке не
было.
Ссылаясь на дела, Шаваш распрощался раньше прочих гостей. Бемиш сошел
вниз, чтобы проводить его.
Садясь в машину, Шаваш сказал:
- Инис прелестна, Теренс. Говорят, вы сделали из нее себе секретаршу?
Наверно, она так же умна, как и красива?
- Да.
- Никогда не поверю! А впрочем, вот вам пари: возьму вашу секретаршу к
себе на две недели и, если я останусь довольным, я должен вам пятьдесят
тысяч.
Бемиш молчал.
- Господин Бемиш!
- Я не могу сделать вам этого одолжения, господин вице-министр.
- Ну тогда уступите хотя бы на ночь. Пусть она потом сама выбирает.
- Слушайте, Шаваш, а вы не предлагали Киссуру уступить вам на ночь
Идари?
- Какое тут может быть сравнение, - возмутился Шаваш, - Идари -
высокопоставленная дама, а тут что? Дочка мелкого взяточника, вы же купили
ее за тридцать тысяч, вас надули, взяв вдвое против обычной цены...
- Убирайтесь, господин вице-министр, - сказал Бемиш, - пока не
ушиблись о мой кулак.
Вечером, после того как все гости разъехались, Бемиш поднялся в
спальню. Инис лежала в постели. Бемиш присел на краешек одеяла, и женщина,
приподнявшись, стала расстегивать на нем пиджак и рубашку.
- Этот чиновник, Шаваш, просил меня подарить тебя ему, - сказал Бемиш.
- сначала надеялся, что я сам предложу, а потом не утерпел и попросил
всеми четырьмя копытами. Я его чуть не зашиб.
Инис вздрогнула.
- Не отдавай меня Шавашу, - сказала она. - Это скверный человек. У
него дома пять жен, и для каждой есть плетка. Ночи он пропадает в веселых
переулках, а днем запирается со своими секретарями, - неделю назад один из
его секретарей повесился от этого самого, а сказали - от растраты. А как
он ведет себя в срамных домах!
Бемиш покраснел. Как Шаваш ведет себя в срамных домах, он знал по
личным наблюдениям. И вряд ли сам Бемиш в это время вел себя намного лучше.
Когда на следующий день Бемиш поднялся наверх, комната Инис была
пуста. На столе сиротливо белела записка: "Я ненавижу его. Но он позвонил
и сказал, что повесит моего отца".
Через час Бемиш был в министерстве финансов. Он отшвырнул испуганного
секретаря и возник на пороге кабинета Шаваша.
- Вы подонок, - сказал Бемиш, - я все расскажу Киссуру. Я расскажу
государю...
- И комиссии по защите прав человека, - закивал чиновник. - Я не хочу
ставить вас в неудобное положение, господин директор. Уверяю вас, отец
Инис заслуживает веревки - вот здесь у меня лежит его дело. Ужасное дело -
все те пакости, которые может совершить мелкий, глупый и очень жадный
взяточник, пакости, которые кончались гибелью. и бесчестием. Верите ли,
что он, за взятку, переменял имена в ордерах на арест после конца
Чахарского восстания, принял, как целую, дамбу, которая обрушилась через
месяц и погубила целую деревню? Уверяю вас - если вы нажалуетесь государю,
отца ее казнят непременно...
- Отдайте мне мою жену, - закричал Бемиш.
Чиновник неторопливо поднялся с кресла, обошел стол и очутился совсем
рядом с землянином. Бемиш увидел близко-близко его внимательные золотистые
глаза и длинные, чуть накрашенные ресницы.
- Что вы хотите от меня, - сказал Бемиш, - контрактов? Взяток?
Шаваш, не отвечая, улыбнулся землянину. Шаваш был еще очень красив,
разве что самую малость полноват для своего роста, и Бемиш с удивлением
заметил в его волосах несколько седых нитей.
Шаваш медленно поднял руку и вдруг стал расстегивать пиджак Теренса.
Бемиш обомлел и закрыл глаза. Жаркие руки скользнули ему под рубашку, и
совсем рядом послышался мягкий голос:
- Кто хочет напиться, не ссорится с ручьем, землянин.
Бемиш не испытывал отвращения. Но он несомненно испытывал ужас. Губы
Шаваша оказались возле его губ, и прошла, наверное, минута, прежде чем
Теренс понял, что они целуются. Потом где-то вдали зазвонил телефон.
Бемиш очнулся.
Пиджак его был расстегнут, а рубашка смешно топорщилась поверх брюк, и
в самих брюках тоже что-то топырилось. Маленький чиновник стоял перед ним
и смотрел на землянина смеющимися глазами.
Бемиш, как неживой, поднял руку и вытер ладонью рот.
- Катись отсюда, - сказал Шаваш, - бери свою наложницу и катись. Она
мне надоела. Она всю ночь в постели скулила.
Бемиш бочком-бочком попятился к двери, повернулся и полетел наружу.
- Ты хоть застегнись, - издевательски закричал вслед чиновник.
Бемиш, оборвав ручку кабинета, выскочил в предбанник. Что-то свистнуло
в воздухе, и к ногам Бемиша, растопырив разноцветные страницы, хлопнулась
пластиковая папка. Это была папка с делом отца Инис. Бемиш подхватил ее и
побежал дальше.
Никто не верил, что Киссур подружится с землянином. Гринмейлер,
выскочка, хапуга, съевший недавно с помощью ЛСВ небольшую компанию по
производству автоматических дверей и использовавший ее только как
ступеньку для того, чтобы съесть что-то побольше, один из тех молодых
людей, через которых Тревис делал свои деньги, пустое место без Тревиса.
Этот человек и на Уолл-стрит имел самую паршивую репутацию. "Самый
голодный из негодяев Тревиса", - сказал про него директор компании по
производству автоматических дверей, будучи уволен со своего места. И чтобы
Киссур, который даже благовоспитанного президента какого-нибудь "Морган
Джеймс" считал ростовщиком и висельником, - чтобы Киссур подружился с этим
финансовым конокрадом?
Дружба между землянином и Киссуром служила предметом довольно
беззлобных сплетен: все как-то ожидали, что либо землянин назовет Киссура
бандитом с родословной, либо Киссур попрекнет землянина страстью к
стяжательству. Но когда Киссур подарил Бемишу усадьбу, - в пяти главных
управах задумались и переглянулись.
Как-то Бемиш был у префекта столичной полиции, подписывал какую-то
бумагу с синей полосой. Префект поздравил его с усадьбой, вздохнул и
сказал:
- Вы напрасно слишком близко стоите к Киссуру. Знаете, как он начал
свою карьеру? Он ограбил, с семью товарищами, правительственный караван.
Они убили тридцать шесть стражников, и голову начальника каравана Киссур
насадил на шест, хотя этот человек не был ни в чем виноват, кроме как в
том, что у него были дети и старуха мать, которых ему надо было содержать.
А потом Киссур поссорился с разбойниками, потому что главарь не хотел
уступать ему первое место, и зажарил главаря в земляной печи.
- Но теперь-то, - заметил Бемиш, - Киссуру нет нужды грабить караваны.
Префект провел рукой по щеке.
- Вокруг Киссура, увы, десятки людей. Эти люди умеют обращаться с
оружием, презирают взяточников и торговцев, считают грабеж единственным
достойным способом стяжания. Думаете, страна бедна из-за взяточников и
больших налогов? Увы, налогов правительству наши предприниматели не
платят, зато платят налог бандитам, которые охраняют их от других бандитов.
- С меня, - сказал Бемиш, - никто не требовал платы за охрану.
- Вот именно, - сказал префект полиций.
Бемиш хотел взять проклятого чиновника за шкирку и спросить, уж не
намекает ли тот, что Киссур стоит во главе столичных бандитов.
Поблагодарил, однако, за подпись и вышел. А ведь в самом деле: водил,
водил его Киссур в одну из самых знаменитых воровских харчевен города и
был там принят, как свой, - а потом Бемишу рассказали, что если бы он