землю, чтоб-де урожай был хорош, пшеница вовремя поспела, чтоб
свиньи не потолочили...
люду понятнее. Он говорит на их языке, а если язык подвешен
хорошо, умеет петь и играть... просто божественно, то народ за
таким идет, слушает, верит, а своим поклонением превращает в
бога. Но как, оставаясь человеком, -- ибо мудрый не сможет
стать богом, -- как убедить людей жить по-людски, а не
по-зверски?
Глава 14
слабостями", он заглянул в темную дыру. Пахнет как из старой
темной могилы, тленом и запустением.
Взяв его, берете и всю кровь, пролитую за него.
кивнул:
залежится ни в руках нашего царя, ни в наших руках.
видел, как будут пить и гулять на свою долю, каких девок
щупать, каких гусляров найдут песни петь.
равнодушию. -- Как знаете...
единственный из всего этого царства, кто смотрел правильно...
Несчастный.
треснула и рассыпалась мелкими льдинками. Тело, как обнаженное
на ветру, внезапно ощутило движение воздуха.
совсем молод. Все горе еще впереди.
насторожило Олега, он всмотрелся в старого управителя и вдруг
понял, что этот угрюмый и невеселый человек не просто умен, а
мудр, очень мудр... но чем-то сломлен. Раздавлен, и Олег со
страхом понял чем.
повесили на седельные крюки. Миротверд дал одному монету:
охоты, скачи туда!.. Пусть бросает все и мчится сюда.
даже своих молодых жен!
языке остальным коням, за ними остался затихающий стук копыт и
тающая полоска дорожной пыли.
сокровищам на ладони. Из груди вырвался тяжелый вздох.
выглядеть сумасшедшим. Все, мол, не видят, а ты один видишь?
Либо обманщик, либо сумасшедший, что чертей по стенкам ловит.
Твои речи непонятны, ибо противоречат всему, на чем стоят эти
люди. Такие люди уходят либо высоко в горы, либо забираются в
жаркие пески, либо забредают в самые страшные леса, куда не
может ступить нога человека. Они становятся колдунами! Они
могут вмешиваться в жизнь людей, но люди не могут вмешиваться в
их жизни... Но ты, как я вижу, не хочешь забираться в горы?
людей... мы все простые, пока не забросали камнями.
потеряю способность видеть... и слышать!
так... словом, я уже был готов принять его таким, каким приняли
все.
бесплоден. Молча слез с коня, бросил повод джуре:
голос Миротверда:
надо заботиться, кормить, расседлывать, вытирать пот, поить,
следить за копытами...
мысли, брел машинально, только слышал шелест ветвей, над
головой стрекотали белки, пролетала крупная птица, в воздухе
медленно кружилось, колыхаясь, как на волнах, синее перышко с
нежным пухом, из глубины леса пахло свежестью и прохладой.
явился медведь, обнюхал, лизнул в нос и удалился неспешной
косолапой походкой. Олег сквозь сон чувствовал их по запаху, а
спал прямо на земле под ореховым кустом, но проснулся лишь под
птичье чириканье.
поспешно подхватился. Война! Россоха сказал, что война должна
начаться на рассвете, но это было несколько дней тому. Пока что
везде мирно, хотя о войне говорят многие... Неужели колдун
настолько ошибся?
путем, не заходить же в те земли, где чуть ли не женили, а
когда конь зашатался, весь в мыле, Олег сменял его в ближайшем
селе, доплатив, снова пустил галопом и уже к полудню был у
подножия башни Россохи.
грозная фигура человека из Леса.
говорить о войне.
на кулаки этого волхва, ответил тупо:
вообще похвалит кого-либо в жизни, но еще раз посмотрел на
кулаки Олега, вздохнул, не те пошли волхвы, почесался и пошел в
сени.
двинулся по лестнице. Первым не стоит, колдун в гневе может
вовсе сплюснуть такими ладонями, как лягушку, но если
заинтересовать...
опускался быстро, но когда увидел поднимающегося навстречу
человека, который так грубо его в прошлый раз ударил, довольно
улыбнулся:
пройти с той стороны, остановился, некоторое время
рассматривали друг друга.
сверху...
протиснулся по самому столбу. От мужика несло жареным луком и
чесноком, а пот шибал так, что на столбе оставались брызги.
задерживал дыхание, еще десяток ступеней, медь ляды блестит, а
когда уперся плечом, сверху донесся старческий голос:
все так же со всех сторон пугающе смотрят солнца, словно башня
плавает внутри океана огня, но в самой комнате прохладно и даже
сумрачно, а прищурился с перепугу. Крышка со звоном упала на
место. В комнате колдуна ничто не изменилось, а сам Россоха,
все такой же иссохшийся и остроглазый, повернулся от стола: