Чтение 28–й страницы книги ~Трое и Дана~

-- Сядь рядом. Мой голос слаб. Я не становлюсь моложе.

Его глаза не отрывались от Таргитая, пока тот придвигал скамью,
садился. Казалось, он пытался по движениям понять юного варвара, угадать,
чего ждать в будущем и как можно приручить. Когда Таргитай поднял голову,
приготовился слушать, губы князя чуть раздвинулись в нерешительной улыбке.

-- Ты дик, но я чую в тебе странное достоинство. Мне хочется тебе
доверять...

-- Варвару?

-- Удивлен? Как раз мы, чаще доверяемся чужим, чем тем, кто рядом.
Особенно доверяем варварам, ибо у них еще сохранились понятия чести,
верности слову, что давно потеряно нашими людьми. Не спорю, наши умнее и
развитее варваров. Не обижайся, это все-таки города. Но когда перед
человеком становится выбор: с кем дружить -- не очень умным, но честным и
порядочным, или же умным, но от которого неизвестно чего ждать, то почти
каждый... нет, каждый без колебаний выбирает первое.

Неслышно появились слуги, поставили стол с яствами. Князь сделал
приглашающий жест. Таргитай проигнорировал чудеса поварского искусства,
отрезал заднюю ногу кабанчика. Князь наблюдал со странной усмешкой.

Таргитай сказал сочувствующе:

-- Гадкая у вас жизнь.

-- Ну, в каждой жизни есть свои светлые стороны. К счастью, города
привлекают варваров отовсюду. Те вливают свежую кровь в сморщенные жилы
древних народов, становятся военачальниками, меняют жизнь... сами
меняются, конечно. Вот я и хотел тебе предложить стать... военачальником!

-- Я не люблю воевать, -- сказал Таргитай, -- Я вообще не люблю драк.

Светлые глаза пробежали по его лицу.

-- Да, мне рассказали, как ты проводишь время с дудочкой... И тех
троих ты мог бы повергнуть с легкостью. Они сами тебя задели, право было
на твоей стороне.

-- Не люблю драться, -- повторил Таргитай.

-- Но ты им не уступил дорогу?

-- Я уступаю старшим, брюхатым женщинам, калекам. А эти трое не были
калеками.

-- Ну, один из них будет, как мне сообщили... Впрочем, я понимаю
тебя, воин. Возьми еще зелени. Здесь едят с зеленью.

-- Как козы?..

-- Тогда у меня к тебе просто просьба. Не князь с тобой говорит
сейчас, герой. Говорит просто старый больной человек, который смертельно
напуган. Огромная беда надвинулась на мой народ.

Таргитай насторожился, начал жевать медленнее. Ему вовсе не хотелось
выступать спасителем, да еще целого народа. На это есть Мрак, на худой
конец Олег.

Краем глаза уловил движение за портьерой. Князь продолжал медленно,
теперь и Таргитай видел в его глазах нескрываемый страх:

-- Меня предупредили, что придет страшный зверь. Явится в облике
свирепого варвара... Мне даже сообщили его имя.

Он перевел дыхание, страх сжимал горло, а когда выдавил слова через
сжатое страхом горло, его едва было слышно:

-- Его зовут... Таргитай.

Таргитай иногда завидовал Олегу, тот в любых ситуациях мог держать
каменное лицо. Тем более Мрак, ему хоть "гав" скажи над ухом, не дрогнет.
Но здесь, пожалуй, дрогнул бы и железный Мрак.

Таргитай поперхнулся, вино брызнуло на стол. Глаза полезли на лоб.
Князь дернулся, будто получил в лоб.

-- Вот видишь!.. Ты тоже устрашился, едва услышав его имя. Я всегда
верил, что герои знают друг о друге...

Таргитай кое-как восстановил дыхание.

-- Нет, просто обожгла эта красная пыль... Это точно не яд? Зачем ею
портите хорошее мясо?

-- Перец? С ним любая еда вкуснее. Впрочем, это одно из извращений
города. Так ты что-то слышал об этом варваре?

Таргитай признал неохотно:

-- Кое-что слышал. Мол, недотепа, дурак... А что вы знаете о нем?

-- Вещуны говорят по-разному, но все сходятся в одном, что этот
свирепый варвар не знает пощады. Он огромен и зол, росту в нем... ну,
будет выше тебя на голову, а то и полторы, в плечах так широк, что не
обхватить руками, а голос подобен реву быка. Где он проходит, кровь течет
рекой, остаются горящие города и трупы, трупы. Говоришь, он дурак? Но
откуда варвару быть мудрым? Сила -- уму могила.

Мысли Таргитая разбежались, как вспугнутые тараканы. Пока пытался
собрать в кучку, князь ел молча.

-- Когда он явится?

-- Должен вот-вот придти. Как я обрадовался, когда боги послали
светлого героя в наш Город! Когда я услышал, как ты поступил с теми тремя,
я понял, что тебя послали сами боги.

-- Я пришел сам, -- ответил Таргитай. В синих глазах снова блеснуло
предостережение. -- Богов бы я сам послал, тем более чужих. Ладно,
останусь в Городе на пару дней. В это время, обещаю, сумею защитить
королевство от этого чудовища.

-- А потом?

-- Я не могу жить в каменном городе. Мне нужен простор, я хочу поверх
ушей моего коня видеть дорогу, что мчится навстречу и бросается мне под
копыта... ну, моему коню под копыта. Мы с конем жаждем пить воду, которую
еще не коснулось ни солнце, ни даже воздух...

Князь тяжело вздохнул.

-- Ладно. Думаю, что все, чему предназначено случиться -- случится. А
пока что будь моим гостем. Не слугой, не стражем, а именно гостем.
Которому я вручаю судьбу своего королевства.

Таргитай с неудовольствием двинул плечами.

-- Не хотел бы я брать в руки... такое.

-- Герой, это говорит лишь о твоем благородстве! Сколько с радостью
бы ухватились! Даже не задумываясь, удержат ли их слабые руки. Только бы
попользоваться, ухватить, цапнуть...

Долго ели молча. Таргитай ощутил, что наслаждается едой. Мясо было
сочное, таяло во рту, а молоденькие кости трещали на крепких зубах. Он
съедал хрящи, высасывал костный мозг, а потом, разохотившись, хватал
зажаренные в масле куски мяса, нашпигованные орехами -- простыми, как в их
Лесу, и крупными, извилистыми, странными, но с пряным запахом, от которого
голод разгорался только пуще.

Князь ел медленно, неспешно. Царственным жестом бросал в рот
обжаренных в сухарях скворцов, перепелок, долго и тщательно жевал, затем
выплевывал остатки. Зубы уже не те, понял Таргитай с сочувствием.

Так же князь поступал и с птицей крупнее. Таргитай не знал их, только
видел, что одни зажарены целиком на вертеле, другие запечены в тесте,
третьи пеклись в ароматных листьях.

Когда принесли вина, душистые и зовущие, Таргитай ощутил желание хотя
бы отхлебнуть, удержался с трудом. Помнил, как выглядят те, кто употреблял
хмельное. Отодвинул с вежливым поклоном.

-- Я думаю, чистая вода здесь не намного дороже...

-- Ты в гостях, герой.

-- Я в квесте, как здесь говорят.

Глаза князя следили за каждым жестом варвара. Таргитай ощутил, что
престарелому правителю нравятся как аппетит молодого мечтательного воина,
так и его сдержанность. По запаху и дыханию Таргитай насчитал за
портьерами троих, постепенно вычислил их рост, вес, возраст, даже умение
обращаться с оружием.

Кивнул:

-- Вон тот, возле колонны... Он же хромает на левую ногу. Не лучше
заменить кем-то помоложе?

Князь вскинул брови.

-- Всех заметил? Что значит сын Степи... Ах, из Леса! Все чуете, как
звери... Нет, он ловок. А что хромает... зато в такого трудно попасть из
лука. Было у нас однажды...

Глава 13

Все шло прекрасно, и это беспокоило Мрака. В страшной жизни, которую
обнаружили, выйдя из Леса, полной опасностей и ловушек, любая тишина
оказывалась затишьем перед бурей. Если хоть на час почувствуешь себя
счастливым, то боги сразу возревнуют и вмешаются.

Если и научился чему-то за это время, то лишь тому, что человек
выживает и здесь, не только в Лесу, благодаря своей вечной
настороженности. Враги всюду, никому не доверяй. Сумей увидеть врага не
только в зарослях, но и в улыбке встречного прохожего.

Но в то же время, упаси боги, видеть врагов всюду! Такой человек,
правда, нигде не пропадет, но зато проживет настолько черную жизнь, что
даже в подземном мире под черным солнцем покажется легче. Доверять людям
нужно... но не чересчур.

Мрак уже не канал теперь, добрый ли он человек. Он знал только, что
он человек, который хочет выжить, помочь выжить друзьям и, по возможности,
спасти весь мир. А для этого в жестоком мире нужны и сила, и жестокость.

Дабы не позорить себя видом коней, которые и конями назвать при
дневном свете трудно, продал за треть цены. Крикнул мальчонке хозяина:

-- Эй, вояка! Где в этих краях кони для настоящих мужчин?

Мальчишка смерил его уважительным взглядом.

-- Кони?.. Тебе на драконе ездить!

-- Ездил, -- отмахнулся Мрак. -- Спина больно скользкая. И задницу
отобьешь, когда бежит по земле.

Мальчишка растопырил глаза.