дело об убиенном бармене. Голос оказался женский. Их соединили, и
доброжелательница без всяких экивоков сообщила имя убийцы. Итак, некий Евгений
Кондратюк, тоже с сережкой и тоже проходил у нас свидетелем. Более того,
звонившая поспешила добавить, что этой ночью Кондратюк будет в "Казаке Мамае".
хвастаться. Оказывается, ему было скучно пожинать лавры одному. Или совестно.
Хотелось спросить, почему бы ему не послать в бар двоих инспекторов помоложе,
но понять господина Изюмского было легко. Первое дело все-таки!
только ночью открывается. Самое сейчас время...
общем! "Мамай" этот, он для этих... лиц...
возможно. Дуб растерянно моргал.
посмеется в ответ.
Узнает "братва", что к лидерам, извините, ходил... Да еще один. Чего ведь
подумают?
подобные бары, в городе стали относиться чуть ли не хуже, чем к кентаврам.
Присядьте, я сейчас...
появился шанс быстро и триумфально закончить это дерьмовое дело. Закончить - и
взяться за Молитвина всерьез.
примеряла новое вечернее платье, пока пританцовывала у зеркала, пытаясь
сотворить нечто пристойное из вороньего гнезда на голове. Подобные процедуры
требуют полной сосредоточенности, но одна мыслишка меня все-таки не оставляла.
Простая до невозможности мыслишка, очевидная, вероятно, для любого - кроме,
конечно, господина Изюмского. Все получилось очень просто. Слишком просто.
Излишне...
прямо в стену старого пятиэтажного дома. Разве что снег у входа оказался убран
да по сторонам росли две небольшие елочки. Как говорится, голубые ели. И пили.
вожделенную дверь.
чувство юмора.
если баба, в смысле, женщина - то по сорок гривень с носа.
приятно напоминающее злорадство. Впрочем, такие расходы, как правило,
компенсируются. А хорошо будет выглядеть в отчете: "Посещение спецбара - сорок,
гривен"...
было по привычке составлять словесный портрет, но бросила. Узнаю как-нибудь, не
в этом проблема. Проблема в другом. Все, все не так! Убийца преспокойно
собирается в бар, вместо того чтобы дрожать у алтаря, ожидая Первач-псов. А
если он псов не боится, то почему не боится нас? Даже дурак поймет: нераскрытое
убийство заставит все наши службы не только забегать, но и запрыгать. К тому же
бар для "голубых", а звонила-то женщина! Ладно, разберемся. Для того и
приехали.
языка на тот, который вам ближе. Но только на время операции. Усек, братан?
сейчас чешет, подруга? На тебя, блин, посмотришь - вроде телка видная, все при
тебе, а как базлать начнешь...
звенела, когда ты, шкет, еще сопли жевал!
роль. Не поверил. И хорошо, что не поверил...
Если вообще когда-нибудь знала.
"Казак Мамай". Интересно, за что этого беднягу к подобному заведению приплели?
господин Изюмский от души рванул дверь. Бог весть чего он боялся. А весело было
бы, встреть его за дверью трое напомаженных амбалов в кожаном прикиде и потащи
раба Божьего прямиком в темный угол, как в одном старом кинофильме. Там
подобное заведение, если память не изменяет, называлось "Устрица"...
швейцар оказался самым обыкновенным: без помады и румян на физиономии. Разве
что на меня посмотрели как-то странно, но это могло быть и результатом
воспалившегося воображения. Через несколько минут мы уже сидели в небольшом
уютном зале, почти утонувшем в темноте, вокруг играла тихая музыка, под которую
еле заметно шевелились парочки - вполне разнополые. Я начала понимать, что
"Мамай" - не из худших заведений.
на столик по бокалу шампанского, проворковав: "От заведения!", за шампанским
последовали орешки. Я протянула руку к бокалу...
Видала?
присмотрелась, хотела переспросить, вновь всмотрелась - и вопросы отпали.
Да-а... Косметика и женский корсет творят чудеса, особенно в полутьме. Но ведь
голос! Хотя...
только вздохнула. Две "девушки" из четырех - точно; третья скорее всего тоже не
третья, а третий... А впрочем, чего удивляться? Знали ведь, куда шли!
нет?
такой темноте ничего не увидеть.
платье. И когда это я успела похудеть?
контуженного медведя. Губы его шевелились; если внимательно прислушаться, можно
было разобрать слова. "Зародыш в яйце, яйцо в гнезде, братан при теле; мужик,
блин, при своем деле..." По-моему, это был заговор для невольных трансвеститов,
а не от беды гомосексуализма. Или господина Изюмского так припекло, что он
ничего более подходящего вспомнить не смог? Ладно, простим, сделаем вид, что не
заметили...
курсистке, я как можно незаметнее скользила взглядом по столикам. Половина мест
пустовала, а среди тех, кто заглянул сюда этой ночью, никого похожего на
виденное мною фото не оказалось. Зато я сумела убедиться, что не три, а все
четыре танцующие пары - одной масти. Вскоре к нам присоединились еще двое, на
этот раз уже без всякой конспирации - в джинсах и свитерках. Я представила, что
может подумать здешняя публика о нас с Вованом (точнее, обо мне), и мысленно
поклялась: в следующий раз, буде охота не удастся, направлю сюда лично
господина Ревенко. Хорошего понемножку. Хотя нам еще повезло. Окажись этот
Кондратюк, к примеру, кентавром...
не догадался) и переглянулись.
использовать время с большим толком - хотя бы переговорить с посетителями (да и
с новым барменом) о Трищенко. Убиенного здесь, конечно, знали, но... Но мы
вроде как в засаде, хотя для такого дела вполне достаточно было бы прислать
сюда сержанта.
вновь осмотрелась. В зале появились двое новеньких, но никого, похожего на
искомого злодея Кондратюка, не оказалось. Подойти к стойке, перекинуться
словцом-другим с барменом?
Лондон Джек
Верещагин Олег
Флинт Эрик
Афанасьев Роман
Роллинс Джеймс
Прозоров Александр