освещенном помещении, а может, и вообще на открытом пространстве. Во
всяком случае, он не видел потолка, стен, если не считать небольшого
навесика, крепящегося к трем на вид бетонным столбам. Навес тянулся
куда-то вдаль и пропадал за растениями, имеющими густую, разросшуюся
листву... Иван смотрел вверх, но в навесе не было-ни дыры, ни пролома,
сквозь которые он мог вывалиться. Все было непонятно и туманно.
не было и ощущения прозрачности высокого неба, не было Лоблаков, не было
светила, не было ничего определенного, Ивану тут понравилось еще меньше,
чем в Колодце. Он не любил больших и открытых пространств, особенно в
чужих мирах. Такие пространства всегда таили в себе угрозу. И все-таки у
него возникло смутое ощущение, что этот мир замкнут, что он просто не
видит в сгущающейся пелене далеких стен и сводов. Впрочем, все это могло и
казаться.
гладкий, розоватый лоснящийся. Тоненькие веточки отходили во все стороны
от ствола и терялись в густейшей листве, даже непонятно было, как они ее
выдерживают. Меж деревьями росли уже знакомые лопухи, повыше,
поостойчивее. И были они не серыми, а светло-зелеными, мясистыми, но не
менее изгрызенными и обломанными по краям, чем их родственнички на
поверхности. Иван огляделся - все деревья и все лопухи росли тут явно не
сами по себе, они были расположены в строгом геометрическом порядке. Да,
это был явно не лес, не подлесок, это был парк, а может быть, и сад.
встречи. Да и вообще надо было быть по-осмотрительнее, ведь в любую минуту
могли показаться те, кто аккуратненько рассаживал эти деревья. А он уже
встречался с обитателями "системы", знает, что почем! Но в то же время
Иван ощущал, нет, знал точно, что ему просто грех жаловаться, что он
должен радоваться, ведь мог бы уже трижды или четырежды за последние сутки
погибнуть, а пока что судьба к нему благосклонна и все идет не так уж и
плохо, к чему Бога гневить!
груди, не выгонишь, не вытравишь.
перекусил-трубки с пищей и жизнеобеспечивающим раствором выдвинулись из
пазов, вплотную придвинулись к губам. Ему оставалось лишь прикладываться
то к одной, то к другой. Пока сидел, дал возможность немного поработать
анализатору. Тот показал, что воздух вполне терпимый, что вредных вирусов,
бактерий и прочей опасной невидимой дряни нету, а значит, можно откинуть
шлем. Но Иван не торопился разоблачаться. После небольшого обеда он
проглотил подряд три стимулятора. Проверил еще раз лучемет. Хотел сбросить
оставшиеся пулеметные ленты-зачем они ему теперь-но не решился оставлять
следа.
возвратник! Все будет самым лучшим образом, только не надо терять
присутствия духа. И надо быть готовым ко всему! Иван встал. Огляделся,
хотя у негоне было ощущения, что за ним следят, а просто по привычке.
незатейливыми синенькими и фиолетовыми цветочками без лепестков, с
цельными головками-бутонами. Чем дальше он продвигался, тем больше
становилось таких клумб, тем ухоженнее были на них цветы, причудливее
разнообразнее. С деревьев здесь свисали сферические желтые плоды, издалека
похожие на лимоны, но значительно крупнее и более плоские.
изучал, даже пытался отковырнуть кусочек и запихнуть его в анализатор. Но
не удалось. Заборчик был чуть выше колена. Но тянулся он насколько хватало
глаз, слева направо, бесконечной и извивающейся немного беленькой змейкой.
Иван перешагнул через него. Пошел дальше. Теперь трава начинала расти
прямо на глазах-если полкилометра позади она чуть касалась щиколоток, то
теперь тянулась почти к коленям. Стволы деревьев потолстели. Цветы уже не
умещались в клумбах, выпирали из них. Да это был самый настоящий сад.
снижал темпа. Остановился лишь у небольшого, но очень чистенького,
кристально прозрачного ручейка, пересекшего его путь. Попробовал влагу
анализатором-оказалась самая обычная и вполне пригодная для питья вода.
Иван полежал пять минут у ручейка, любуясь им, заглядывая в воду. Ему даже
показалось на время, что он на Земле, больше того, на своей родине, что он
лежит беспечно в редком лесочке, прислушивается к пенью птиц,
принюхивается к запаху трав, а журчащая водичка течет себе мимо, течет
завораживающе, маня. И так хорошо ему стало, что разомлел, раскис,
захотелось быть добрым, ласковым, щедрым, захотелось обнять всех ра свете,
простить виноватых и самому повиниться, да пригласить сюда, к журчащему
ручейку. Он размотал ленты, стащил их с себя и забросил далеко-далеко,
даже не поглядев, куда именно. Потом скинул коробки с патронами. Пускай
валяются - все одно его найдут, не скроешься! Стало легче, но не намного.
этом садике, лишь бы не трогали и не досаждали! А остальное все
образуется... Он откинул шлем, вдохнул полной грудью-воздух был свеж и
чист, безопасен, зачем же тратить дыхательную смесь! Он зачерпнул
пригоршней из ручья, поднес к губам, глотнул, а потом допил и остатки.
Вода была холодной, вкусной, он давненько не пил такой водицы. Конечно
лучше было бы пить ее не из руки, обтянутой пластиконовой перчаткой, ну да
ничего-и так годилось. Иван опрокинулся на спину, забросил руки за голову,
предварительно сдвинув в сторону шлем. Все было хорошо, все было почти как
дома... но вот небо подкачало! Да и небо ли это было! Иван смотрел в
белесую пелену и не ощущал за ней подлинной глубины, бездонности-было в
нем такое ощущение, какое бывает под низкими тучами, закрывающими для
взора высоту поднебесную. И все же здесь было значительно лучше, чем в
Осевом или в воронке, здесь было не так пустынно и одиноко, как на
поверхности. И никакой погони! Никакой слежки!
отдаленные женские голоса, совсем тихие, но нежные и приятные словно
журчание этого маленького ручейка.
Но разобрать слов он не мог. Да и какие слова тут, какие женские голоса?!
Иван даже опешил. У них, если и есть женщины, думал он, так наверняка не
слишком далеко ушедшие внешне и внутренне от тех "мужичков", с которыми он
встречался. Нет, он не верил в то, что чужаки, будь они хоть трижды
женского пола, могли обладать столь журчащими и приятными для слуха
голосами.
держаться за деревьями - благо, их здесь было значительно больше, да и
рассажены они были близко одно от другого. Воздух был чист и прозрачен,
слышимость, судя по всему, тоже была прекрасной. И все-таки Иван знал по
опыту разговаривавшие недалеко!
мгновение он мог защитить себя. Но было непохоже, что кто-то собирается
напасть на него. По дороге Иван перемахнул еще через три заборчика -
каждый последующий был выше предыдущего на ладонь, все резные, узорчатые,
беленькие. Вот узоры были только не слишком богаты, пересекались
простенькие геометрические фигурки, бежали прямые или слегка змеящиеся
ложбинки, торчали вверх крохотные шарики-пупырышки... Иван и не глядел на
них. Он весь был устремлен вперед.
не поверил ушам своим. Он даже прижал к небу переговорник, отключив его на
несколько секунд, чтобы убедиться. И убедился, что не ослушался-говорили
на земных языках! Это было невообразимо. Но это было так.
спиной на шарнирах-Иван не стал его надевать, не верилось в серьезную
опасность. Теперь он слышал обрывки фраз.
низким грудным голосом приятного бархатного тембра, - всегда и везде... и
я не считаю, что эти уродцы хуже наших... - далее последовало такое
соленое земное ругательство, что Иван остановился и энергично почесал себе
переносицу, от неожиданности он чуть не расчихался. И всетаки эти голоса
не могли быть слуховой галлюцинацией. Не могли и все!
глядишь, и за умную примут!
рога, пересекать Пространство, нырять в гнусный и трижды проклятый
коллапса? и выныривать посреди Иной Вселенной - и для чего, спрашивается,
чтобы подслушивать бабьи склоки, чтобы быть свидетелем назревающего
скандала?! Это было свыше его сил!
ощущая себя не в своей тарелке, эдаким подслушивателем и подглядывателем
ощущая. Правда, о подглядывании было еще рановато говорить.
ящерица нас тут охраняет и для кого?! Если это зоопарк, так должны быть
посетители, которые глазеют. Если гарем, так... сама понимаешь, для чего в
гареме держат. А тут?! - обладательница высокого голоса была возмущена, ей
не хватало дыхания, слов, она все время сбивалась.
потом поймешь, для чего ты им нужна! Только те, кто понял это до конца,
сюда почему-то больше не возвернулись, милочка моя, так-то!
этого не менее женственный, может даже и более, наполненный какой-то
внутренней силой, энергией. - Ладно вам! Уймитесь. Все равно нас не
Зыков Виталий
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Ильин Андрей
Русанов Владислав
Андреев Николай