он шел на посадку, плевал бы я на экспресс-лабораторию!" А Валькенштейн
ревел:
горизонталь.
- Ужасные минуты горизонтального полета. Многие минуты толчков и тошноты,
пока они не насладятся своими исследованиями. А я буду сидеть, как слепой,
со своей дурацкой разбитой машиной!"
глазах. И Сидоров, задыхаясь, увидел, как Горбовский с размаху ударился
лицом о пульт, а Валькенштейн раскинул руки, взлетел над креслом и
медленно, как это бывает во сне, с раскинутыми руками опустился на пол и
остался лежать лицом вниз. Кусок ремня, лопнувшего в двух местах, плавно,
как осенний лист, скользнул по его спине. Несколько секунд планетолет
двигался по инерции, и Сидоров, вцепившись в замок ремня, чувствовал, что
все падает. Но затем тело снова стало весомым.
приборы. Стрелка альтиметра ползла вверх, зеленые зигзаги контрольной
системы метались в голубых окошечках, оставляя медленно гаснущие туманные
следы. Киберштурман вел планетолет прочь от Владиславы. Сидоров перешагнул
через Валькенштейна и подошел к пульту. Горбовский лежал головой на
клавишах. Сидоров оглянулся на Валькенштейна. Тот уже сидел, опираясь
руками в пол. Глаза его были закрыты. Тогда Сидоров осторожно поднял
Горбовского и положил его на спинку кресла. "Плевать я хотел на
экспресс-лабораторию", - подумал он. Он выключил киберштурман и опустил
пальцы на липкие клавиши. "Скиф-Алеф" начал разворачиваться и вдруг упал
на сто метров. Сидоров улыбнулся. Он услышал, как позади Валькенштейн
яростно прохрипел:
прекрасный биолог, - сказал Горбовский. Лицо его было все забинтовано. -
Просто прекрасный биолог. Настоящий энтузиаст. Правда, Марк?
монографию о простейших - она превосходна. Но нам с вами не по дороге.
посмотрел на Сидорова с какой-то неопределенной жалостью.
штурм унд дранг, как сказал бы директор Бадер.
па-аршивое качество. Это кровь и кости. И вы даже не понимаете этого.
брезгливо:
по коридору.
Бадер и Валькенштейн поддерживают Горбовского под локти. Потом он
посмотрел на свою руку и увидел красные капли на пальцах. Тогда он пошел в
медицинский отсек, придерживаясь за стену, потому что его качало из
стороны в сторону. "Я же хотел, как лучше, - думал он. - Это же было самое
важное - высадиться. И я привез контейнеры с микрофауной. Я знаю, это
очень ценно. И для Горбовского это тоже очень ценно: ведь Горбовскому рано
или поздно самому придется высадиться и провести рейд по Владиславе. И
бактерии убьют его, если я не обезврежу их. Я сделал то, что надо. На
Владиславе, планете голубой звезды, есть жизнь. Конечно, я сделал то, что
надо". Он несколько раз прошептал: "Я сделал то, что надо". Но он
чувствовал, что это не совсем так. Он впервые почувствовал это там, внизу,
когда они стояли возле звездолета по пояс в бурлящей нефти и на горизонте
огромными столбами поднимались гейзеры, а Горбовский спросил его: "Ну, и
что вы намерены предпринять, Михаил Альбертович?", а Валькенштейн что-то
сказал на незнакомом языке и полез обратно в планетолет. Затем он
почувствовал это, когда "Скиф-Алеф", в третий раз оторвавшись от
поверхности страшной планеты, снова плюхнулся в нефтяную грязь, сброшенный
ударом бури. И он чувствовал это теперь.
улечься на стол.
повисла совсем близко, у самого лица, перед глазами поплыли темные пятна,
заложило уши, и вдруг тяжелым басом запел Валькенштейн:
пойдет вперед...
входит в изуродованную руку. "Как много крови! - подумал Диксон. -
Много-много. Горбовский вовремя вытащил их. Опоздай он на полчаса, и
мальчишка никогда уже больше не оправился бы. Ну, да Горбовский всегда
возвращается вовремя. Так и надо. Десантники должны возвращаться, иначе
они бы не были десантниками".
разглядывал блестящие глянцевитые фотографии.
ведь с Яйлы?..
А ты все толстеешь и лысеешь, Вилли. Сидячая жизнь тебя доконает. В
следующий раз я возьму тебя с собой.
Так ты привез что-нибудь интересное?
видов многостворчатых моллюсков... А это у тебя что? - Он протянул руку и
взял со стола пачку фотографий.
его?
Пандоры.
прислоненный для масштаба к желтому голому брюху ракопаука. - Неплохой
экземпляр для новичка. Но я-то видел крупнее. Сколько раз он стрелял?
я не могу разобраться в двигательной системе этого господина.
растерялся. - Охотник с усмешкой рассматривал фотографию, где возбужденный
новичок горделиво попирал мертвое чудовище. - Ну ладно, а что у тебя дома?
поднялся. - Ну что ж, я пойду. На свидание пойду. Ты знаешь.
Акунин Борис
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий
Прозоров Александр
Никитин Юрий
Посняков Андрей