же я полюбопытствовать, кого вы поселили в моем помещении.
дверь.
конечно, мог бы протестовать...
удивления, ни страха, ни горя. Как будто я сообщил ему, что Олаф на
минутку вышел и сейчас вернется. - Мертвый? Олаф Андварафорс?
Его убили. Я расследую убийство. Ищу убийцу. Понимаете? Мне надо знать как
можно больше об Олафе Андварафорсе. Прошу вас быть откровенным. Рано или
поздно вам обязательно придется рассказать все. Лучше рано, чем поздно.
в разные стороны.
одеяло.
потолок.
Вы имеете дело не с нами.
что-нибудь об Олафе, мы узнаем, кто его убийца. Ну, хорошо. Вы,
по-видимому, не знаете Олафа. Но те, кто вас к нему послал, они могут
что-то знать.
которые не знают Олафа, посылают вас, который тоже не знает Олафа, с
каким-то поручением к Олафу. Как это может быть?
полиции требуемые показания, - сказал я строго. - Отказ может быть
рассмотрен как соучастие.
явно незаконная угроза, и я поспешил поправиться: - Во всяком случае, ваше
упорное запирательство очень повредит вам во время суда.
хочу видеть Олафа Андварафорса.
глаз его дергался и вращался. - Зачем вопросы? Зачем опять вопросы? Очень
много вопросов. Почему я не вижу Олафа Андварафорса?
лицо?
не есть Олаф Андварафорс, что это есть другой!
странный человек в известном смысле прав. Я не мог бы присягнуть, что
викинг со свернутой шеей наверху - это тот самый Олаф Андварафорс,
которого ищет Луарвик Л. Луарвик. Это мог быть не тот Олаф Андварафорс, и
это мог быть вообще не Олаф Андварафорс. С другой стороны, я не понимал,
какой толк показывать труп человеку, который не знает Олафа в лицо. В
лицо... А действительно, почему обязательно - в лицо? Может быть, он
должен был узнать его по одежде, или по какому-нибудь там перстню... или,
скажем, по татуировке...
Я открыл дверь и принял у Кайсы высушенный и выглаженный костюм
незнакомца.
Альпиниста, уже озаренную розовым светом восходящего солнца, на бледное
пятно луны, на чистую синеву неба. За спиной у меня раздавалось шипение,
шуршание, невнятное бормотание, почему-то двигали стулом: по-видимому, это
нелегкое дело - одеваться при помощи одной руки и при таком косоглазии
вдобавок. Дважды меня так и подмывало повернуться и предложить помощь, но
я сдерживался. Потом Луарвик сказал: "Я одел".
этот человек пережил ночью, и перестал удивляться. Я подошел к нему,
поправил и застегнул воротник, перестегнул пуговицы на пиджаке и
пододвинул ему шлепанцы хозяина. Пока я все это делал, он покорно стоял,
отставив единственную руку. Пустой правый рукав я засунул ему в карман. Он
посмотрел на шлепанцы и сказал с сомнением:
шлепанцами. Дважды он с размаху попытался загнать в шлепанцы ноги и дважды
промахнулся, каждый раз теряя при этом равновесие. У него вообще было
неважно с равновесием - видно, ему здорово досталось, и он далеко еще не
пришел в себя. Я его хорошо понимал: со мной тоже бывало такое...
подсознании, потому что меня вдруг осенила на мгновение дивная мысль: что,
если Олаф - не Олаф, а Хинкус... А Хинкус - не Хинкус, а Олаф, и послал он
телеграмму, чтобы вызвать вот этого странного человечка. Но от
перестановки имен ничего в конечном итоге не прояснилось, и я выбросил эту
мысль из головы.
по-прежнему сидевший на своем посту, проводил нас задумчивым взглядом.
Луарвик же на хозяина внимание не обратил совсем. Все свое внимание он
сосредоточил на ступеньках лестницы. Я на всякий случай придерживал его за
локоть.
свои наклейки - все было в порядке. Тогда я достал ключ и распахнул дверь.
Резкий неприятный запах ударил мне в нос - очень странный запах, похожий
на запах дезинфекции. Я задержался на пороге, мне стало не по себе.
Впрочем, в комнате все осталось без изменений. Только лицо мертвеца
показалось мне более темным, чем накануне, возможно, из-за освещения, и
пятна кровоподтеков были теперь почти не видны. Луарвик довольно
чувствительно толкнул меня между лопаток. Я шагнул в прихожую и
посторонился, пропуская его посмотреть.
совершенно равнодушным видом он остановился над трупом и низко наклонился,
закинув единственную руку за спину. Ни брезгливости, ни страха, ни
благоговения - деловой осмотр. И тем более странными показались мне его