вообще, а вот как они называли "Ф-1"? Не помню. Забыл. Все забывать
стал... Обратите внимание, у нее даже запал вставлен... Очень талантливый
художник. И картина хорошая...
прихожую повесить пальто. И вообще переоделся в домашнее. Когда я
вернулся, Агасфер Лукич по-прежнему стоял перед картиной и разглядывал ее
через два кулака, как детишки изображают бинокль.
ли что он пишет "дас моторрад", а на самом деле там у него, скажем,
шарманщик. Или, страшно сказать, ребятишки с гитарой... Это во-первых. А
во-вторых... - Глаза его закатились, голос сделался страдальческим. -
Статично у него все! Статично! Воздух есть, свет, пространство
угадывается, а движение где? Где движение? Вот вы, Сережа, можете мне
сказать - где движение?
хотелось есть.
давайте посмотрим, как у него дальше там все развивается!
кошачьим движением швырнул наружу "лимонку" и бросился животом на пол под
подоконник. За окном блеснуло. На нас с Агасфером Лукичом посыпался с
потолка мусор. Звякнули стекла - в нашем окне. А за тем окном, что на
картине, взлетел дым, какие-то клочья, и взвилось мотоциклетное колесо,
весело сверкая на солнце многочисленными спицами.
теперь то, что надо. Ясно, что мотоцикл. Не шарманщик какой-нибудь, а
именно мотоцикл. - Он снова сделал из кулаков бинокль. - И не вообще
мотоцикл, Сережа, а мотоцикл марки "цундап". Хороший когда-то был
мотоцикл... - Он возвысил голос. - Кузнец! Ильмаринен! Подите сюда на
минутку! Посмотрите, что мы вам приготовили... Сюда, сюда, поближе...
Каково это вам, а? "Мотоцикл под окном в воскресное утро". Реализовано
гранатой типа "Ф-1", она же "лимонка", она же "ананаска". Граната, к
сожалению, не сохранилась. Тут уж, сами понимаете, одно из двух: либо
граната, либо мотоцикл. Мы тут с Сережей посоветовались и решили, что
мотоцикл будет вам интереснее... Правда, забавная картина?
считают, что он - пейзажист? Хорошо. Беру. Сергей Корнеевич, выдайте ему
двести... нет, полтораста рейхсмарок, обласкайте. Впредь меня не
беспокойте, просто берите все, что он предложит... Каков он из себя?
самому полу, силясь прочитать подпись в правом нижнем углу. - Да ведь тут
только инициалы, мой Птах. А и С латинские...
тьму. - Впрочем, вряд ли это имя что-нибудь вам говорит...
печально развел руками.
этому страховому лжеагенту. - Все-то вы толкуете о своем всезнании, а о
чем вас ни спросишь, ничего не помните. Апостолов - поименно - не помните.
Где у Дмитрия стоял запасной полк - не помните, а ведь утверждаете, будто
принимали личное участие... Библиотекарем Иоанна Грозного были, а где
библиотека находилась - показать не можете. Как прикажете вас понимать?
иное. То, что я знаю, - я знаю. И знаю я действительно все. А вот, то, что
я видел, слышал, обонял и осязал, - это я могу помнить или не помнить. Вот
вам аналогия нарочно очень грубая. Блокада Ленинграда. Вы знаете, что она
была. Знаете, когда. Знаете, сколько людей погибло от голода. Знаете про
Дорогу Жизни. При этом вы сами там были, вас самого вывозили по этой
дороге. Ну, и много ли вы сейчас помните? Вы, который так чванится своей
молодой памятью перед, мягко выражаясь, старым человеком!
все перепутали. Не был я в блокаде. Меня тогда еще и на свет на родили.
обитают на пне хорошо всем понаслышке известные моллюски из класса
двустворчатых (бивалвиа). Речь идет о так называемых жемчужницах. Морские
жемчужницы бывают огромные, по тридцати сантиметров в диаметре и до десяти
килограммов весом. Пресноводные - значительно меньше, но зато живут до ста
лет.
их в пищу без крайней надобности не рекомендуется. И пользы от них не было
бы никакой, если бы нельзя было из этих раковин делать пуговицы для
кальсон и если бы не заводился в них иногда так называемый жемчуг (в
раковинах, разумеется, а не в кальсонах). Строго говоря, и от жемчуга
пользы немного, гораздо меньше, чем от пуговиц, однако так уж повелось
испокон веков, что эти белые, розовые, желтоватые, а иногда и
матово-черные шарики углекислого кальция чрезвычайно высоко ценятся и
числятся по разряду сокровищ.
сказать, интимном местечке его организма, когда попадает тупа по
недосмотру или по несчастливой случайности какой-нибудь посторонний
раздражающий предмет - какая-нибудь колючая песчинка, соринка
какая-нибудь, а то и, страшно сказать, какой-нибудь омерзительный
клещ-паразит. Чтобы защититься, моллюск обволакивает раздражителя
перламутром своим, слой за слоем, - так возникает и растет жемчужина.
Грубо говоря, одна жемчужина на тысячу раковин. А стоящие жемчужины - и
того реже.
расширения областей своего титанического сверхзнания, Иоанн-Агасфер
обнаружил вдруг, что между двустворчатыми раковинами вида П._маргаритафера
и существами вида хомо сапиенс имеет место определенное сходство. Только
то, что у П._маргаритафера называлось жемчужиной, у хомо сапиенсов того
времени было принято называть _т_е_н_ь_ю_. Харон перевозил тени с одного
берега Стикса на другой. Навсегда. Постепенно заполняя правобережье (или
левобережье?), они бродили там, стеная и жалуясь, погруженные в сладостные
воспоминания о левобережье (или правобережье?). Они были бесконечны во
времени, но это была незавидная бесконечность, и поэтому ценность теней,
как товара, была в то время невысока. Если говорить честно, она была равна
нулю. В отличие от жемчуга.
обладателем тени. (Так, может быть, раковины П._маргаритафера воображают,
будто каждая из них несет в себе жемчужину.) Иоанн Агасфер очень быстро
обнаружил, что это - заблуждение. Да, каждый хомо сапиенс в потенции
действительно способен был стать обладателем тени, но далеко не каждый
сподобливался ее. Ну, конечно, не один на тысячу, все-таки чаще. Примерно
один из семи-восьми.
реальностью. Азарт классификатора и коллекционера вдруг пробудился в нем.
Тени оказались замечательно разнообразны, и в то же время в разнообразии
этом угадывалась удивительной красоты и стройности схема, удивительная
структура, многомирная и изменчивая. Он углубился в анализ этой структуры.
Ему пришлось создать то, что значительно позже будет названо теорией
вероятности, математической статистикой и теорией графов. (Он открыл для
себя мир математики. Это открытие потрясло его.)
старатель, наткнувшись на золотую россыпь. Он еще не понимал, кому и как
он будет сбывать тени, однако, будучи человеком практичным и безжалостным,
радовался тому, что является единственным в ойкумене обладателем некоего
редкостного товара. Он стал прикидывать организацию торговой компании.
Возбуждение общественного спроса на тени. Массовая скупка товара. Создание
рынков сбыта в Риме, в Александрии, в Дамаске, выход по "шелковому пути" к
парфянам и дальше, в Китай... Очень скоро это надоело ему. Он пережил свой
меркантилизм, как переживают романтическую любовь.
предстоящую необозримую вечность. Он будет искать, обнаруживать и
приобретать все новые и новые жемчужины. Он будет неторопливо, но глубоко
познавать механизмы их сродства и взаимоотталкивания, природу их
образования и развития, он постигнет закономерности их формирования и,
может быть, научится вникать в них, сливаясь и срастаясь с ними. Он
научится обустраивать и формировать историю вида хомо сапиенс таким
образом, чтобы выращивать именно те виды и сорта жемчужин, которые в
данный миг, в данных условиях более всего привлекают и воспламеняют его.
Он мечтал уже о селекции и - кто знает? - может быть, о синтезировании их
вне раковин... Он загорелся энтузиазмом, будущее его наполнилось. Он был
молод тогда и простодушен, все эти планы представлялись ему грандиозными,
обещающими все на свете и неописуемо привлекательными. Так в наши дни
маленький мальчик мечтает о счастье сделаться водителем мусоровоза.
Свои первые жемчужины он получил за глоток вина, за обломок ржавого ножа,
за ловко рассказанную байку. Они недорого обошлись ему, да они немногого и
Белоусов Валерий
Василенко Иван
Сапковский Анджей
Конан-Дойль Артур
Ибсен Генрик
Перумов Ник