лось напряжением; в поисках еще чего-то, чего-то большего, что находи-
лось за гранью затопившей ее страсти, тело ее начало свой огненный та-
нец.
силой прорвавшейся плотины поток заставил ее содрогнуться и, подхватив,
понес прочь. Каждая клеточка ее тела была охвачена в этот миг невырази-
мым наслаждением, обожжена адским огнем. Испуганная, она боролась с уно-
сившим ее потоком, но он подхватил и накрыл ее новой волной, затопляя
ощущениями такой силы и остроты, что ей показалось, что она теряет соз-
нание.
желым и, разгоряченное и влажное, в изнеможении опустилось на край дива-
на. Сквозь гулкие удары своего сердца она слышала его хрипловатое шумное
дыхание. Тело ее обмякло и ослабело, но внутри она чувствовала такое ли-
кование и такую легкость, что на миг ей показалось, будто оно вот-вот
оторвется от диванных подушек и воспарит, поднимаясь вверх так же легко
и бесшумно, как струи фонтана, и смешается с пеной и брызгами, с ночью и
лунной радугой.
комнату ворвался прохладный, напоенный ночными ароматами воздух, но од-
новременно с этим она ощутила внезапный холод, который не имел ничего
общего со сквозняком, влетевшим на террасу. Этот холод исходил от чело-
века, который лежал сейчас радом с ней, - близкий, как шепот, и холод-
ный, как далекие звезды.
он сначала любить ее - так жадно, так ненасытно! - а потом вдруг сразу
отвергнуть, хотя то ощущение, которое волнами исходило от него в эту ми-
нуту, означало именно это. Неожиданно все показалось ей отвратительным и
мерзким: их тела, распростертые со сладострастно-развязной непринужден-
ностью, страсть, которая, казалось, на короткое мгновение возвысилась
над физической похотью, а теперь проявила свою грубую, животную суть.
тившую ее дрожь, она стала подниматься с дивана.
к себе. - Ты замерзла?
му всем телом. - Прости меня, - сказал он. - Я не привык к такому... к
такой бурной реакции. Неужели сейчас я свалял большего дурака, чем когда
бы то ни было?!
изумлением.
мнение обо мне, я не тот, кто делает это с каждой встречной. - Она про-
молчала, а он улыбнулся, хотя улыбка была далеко не из приятных. - Я не
сплю с каждой, кого приглашаю в ресторан, или с каждой, кто проводит в
моем доме свой отпуск. До сих пор я умел сдерживать свои аппетиты. До
сегодняшнего дня.
имел в виду Лидию? Конечно, то, что он сейчас сказал, ничего общего не
имело с любовью, но она была настолько без ума от него, что согласна до-
вольствоваться и этим. Она улыбнулась ему, глаза ее искрились. Сейчас
они были в полной темноте, луна спряталась за выступ крыши прямо у них
над головой, но Кэндис все-таки заметила, как он улыбнулся ей в ответ, и
удивилась тому цинизму, который, как ей показалось, она уловила в его
словах.
цией.
ее волос, запрокинул ей голову и решительно прижался к ее губам в нежном
и медленном поцелуе. Еще не веря своим ощущениям, она почувствовала, как
ее насытившееся тело снова пришло в движение, а по жилам побежал огонь.
несколько дней он все звенел у нее в ушах.
леньких девственниц, как ты.
ей руку, сказал:
последовала за ним в темноту дальних комнат. От отпер дверь и включил
свет.
роено для любви: начиная от выразительной и изысканной картины, висящей
над огромной, широкой тахтой и изображавшей сплетенные в объятии тела, и
кончая шелковыми покрывалами, небрежно разбросанными в головах, и
чувственной фактурой огромных шкур на полу.
Сол, с улыбкой гладя на изумленное лицо Кэндис, - поэтому мне кажется
вполне естественным, если мы снова займемся любовью. По крайней мере я
не чувствую себя здесь незваным гостем, а ты? Может быть, и сама комната
давно мечтает стать раем для двух влюбленных.
шенько рассмотреть эту удивительную комнату, но, почувствовав витавший
здесь легкий запах мускуса, быть может след от духов той женщины, что
когдато дарила наслаждение своему возлюбленному, она вся замерла и нап-
ряглась в сладком предчувствии.
именно здесь.
шелк широкой тахты.
что не имело названия, но на что она все равно бы откликнулась, даже ес-
ли бы не доверяла ему.
с ней, - мы будем любить друг друга так, словно это последний,
единственный раз, когда мы вместе.
так, она чувствовала это. Она нахмурила брови, но он нагнулся к ней и
поцеловал крохотное углубление ее пупка. Лишь только она почувствовала
горячее прикосновение его языка, как все поплыло и завертелось у нее пе-
ред глазами.
ему: он был слишком разборчив, чтобы потакать любым своим желаниям. Но
он наверняка познал немало женщин, чтобы уметь так искусно взять у нее в
постели все, что только возможно, для своего наслаждения, умело ис-
пользуя свой опыт и чувственность для того, чтобы продемонстрировать ей
те способы, которыми мужчина и женщина могут дополнить друг друга в мо-
мент любовной страсти. Она слепо следовала за ним во всем, что он делал,
и шептала слова, которые раньше и не мыслила произнести вслух, лаская
его с невинной похотью, превознося его тело, его мужскую силу так, как
была способна выразить свои чувства в тот момент. Она познала его на
вкус, на запах, на ощупь - все это великое множество оттенков и ощуще-
ний, восторгаясь контрастом бледной мраморности своей кожи радом с брон-
зовым оттенком его загара, мягких изгибов своего тела рядом с его строй-
ным и мускулистым.
в тот храм чувств, в котором оба были верховными жрецами.
что, окутанная чувственным туманом, она полностью подчинилась ему, так
как стоило ей только взглянуть в это сильное, искаженное любовной мукой
лицо, встретить взгляд его пылающих, манящих глаз, и она убеждалась в
том, что он, как и она, захвачен этим жарким, огненным потоком их страс-
ти, чувствуя только одно - его руки сжимают ее в своих объятиях, а рот
не в силах оторваться от ее губ.
направил ее на себя, а сам, как паша, уверенный, что ему не осмелятся
перечить, откинулся на подушках. Она попыталась воспротивиться, но
только на миг, а потом подчинилась и, гордо держа свое тело, опустилась
на него.
ремленные в темноту, расширились, разглядывая ее стройное, разгоряченное
страстью тело, шелковистую округлость высоких, гордо стоящих грудей, вы-
пуклость сосков, отвердевших от его яростных ласк.
ми ее груди, узкой изящной талии. Его пальцы цепко держали ее, пока она
обхватывала, обнимала его коленями, принимая его в глубь себя. Острое,
как стрела, ощущение заставило ее тихонько вскрикнуть и начать дви-
гаться, сперва медленно и беспомощно, и предательская краска стыда гус-
той, медленной волной заливала ей грудь и лицо, пока постепенно они не
нашли ритм, устраивавший их обоих.
самый первый раз их любовного экстаза. Но исход, как и тогда, был неиз-
бежен: экстаз, изнеможение, насыщение такой силы, которую, казалось, не-
возможно было выдержать.
чувствовала ничего.
Шилова Юлия
Земляной Андрей
Флинт Эрик
Посняков Андрей
Орлов Алекс
Майер Стефани