с Радьком, тот сел на конь, Олекса же взялся править возом. Микита
плоховато держался на лошади, и Станята с Радьком учили его на ходу.
конных ратников, растянувшуюся по пути, - голова и хвост змеи не были
видны из середины. За конным войском шло пешее. Иные, подвязав лыжи,
бежали по сторонам дороги. За пешей ратью - обозы. Там второй воз Олексин
- с ячменем, овсом коням на дорогу, мешками под захваченное добро и
веревками.
Колывани.
дымных избах попутных погостов, то в шатрах, в поле, разводя костры. Рать
шла быстро, выступали затемно, становились на ночлег в сумерках. За
Наровой, уже вступив на вражескую землю, разделились на три пути.
немецкая земля, и чудь, населявшая ее, тоже была не своя, а чужая,
немецкая. Прилежные земледельцы, пахавшие скупые северные нивы, рыбаки и
ремесленники, заселявшие прибрежные города, попав под власть Дании, а
затем немецкого Ордена, чудины выносили на своих плечах и чужеземный гнет,
и бремя военных расходов рыцарей, безропотно выставляли пешее войско, а
при всяком розмирье первые же предавались разору и грабежу. Второй раз за
этот год проходило по этой земле новгородское войско, увозя обилье, угоняя
скот, обращая в пепел плоды мирного труда, вырванные в нелегкой борьбе у
скудной северной природы.
непроходная пещера, куда забились, со скарбом и добром, ища спасения,
множество чудин. Ратники никак не могли подступиться. Чудь, с мужеством
отчаяния, отвечала на каждый приступ тучами стрел, сулиц и градом камней.
На третий день посадник вызвал порочных мастеров. Мастера, посовещавшись,
решили затопить пещеру. К исходу четвертого дня плотина из частокола и
ледяных глыб была готова. Молча смотрели новгородские ратники, как
послушная расчетам мастера вода медленно съедает снег, подбираясь к устью
пещеры. Скоро оттуда раздались крики, и чудь побежала наружу. Конные
ратники бросились рубить бегущих. Укреп был взят. Разрушили плотину, и
сделавшая свое дело, черная от зимней стужи вода, дымясь, уходила назад.
целиком князю Дмитрию Олександровичу. Новгород подчеркивал тем самым, что
в княжеских несогласиях относительно того, кому руководить ратью:
Святославу, Юрию или юному сыну Олександра - он целиком стоит на стороне
последнего, и расплачивался за обиду, нанесенную князю пять лет назад,
когда Дмитрий, <зане еще мал бяше>, был изгнан тем же посадннком Михаилом
и заменен на своего дядю, Ярослава Ярославича.
уже поговаривали в полках:
нанес густой колючий туман. В тумане подошли к завьюженной речке Кеголе.
Кондрат приказал подвезти пороки. До Раковора, невидного отсюда,
оставались уж немногие версты. Было восемнадцатое февраля, утро субботы
сыропустной. Дома топили бани, вспоминая родных и близких, ушедших в
поход.
увидели на том берегу, в полях, от края и до края, насколько хватал глаз,
построенный в боевых порядках немецкий полк. Словно лес, колыхались
бесконечные ряды копий и стягов. Было ясно, что тут собралась вся земля
немецкая, все силы Ордена и прибрежных городов.
коня, нахмурясь, оглядывал из-под руки вражеское войско, пытаясь сосчитать
по стягам количество немецких полков. На широкогрудом саврасом жеребце
подскакал Кондрат. Седая борода тысяцкого тряслась:
злорадствующий в душе: его отодвинули от руководства походом, пригласили,
не спросясь, Дмитрия, передали тому всю чудскую добычу - и вот отплата!
оборачиваясь всем своим большим телом к Юрию и наезжая на него конем. -
Твоя, что ль?!
унижения, рванул за повод. Елферий, смерив его с головы до ног тяжелым,
обрекающим взглядом, резко отворотил своего коня, поднял на дыбы и в один
прыжок очутился рядом с посадником. Ссориться перед боем не имело смысла.
Юрий обернулся, ища сочувствия и поддержки, но князь Констянтин,
старательно не замечая грубости новгородского воеводы, вглядывался в
немецкий строй. Тут Юрий неожиданно вспомнил, что давеча сам отпустил
сторожу в зажитье - пограбить окрестные села, и лицо у него пошло бурыми
пятнами. Ненавидящим взглядом, молча, он уставился в спину Елферия.
Молчали воеводы. Новгородские войска торопливо подходили к реке, без зова
ровняли ряды. Сами собой смыкались конные рати, выстраивались пешцы.
Сотские и старосты, тут ставшие воеводами, окликали отставших, торопились
занять свои места. Бывалые ратники боярских дружин, ходившие и на Литву, и
в Заволочье, и за Урал, на Югру, качали головами, присвистывали,
перешептывались:
он мог даться на обман, он, знавший лучше их всех, что верить немецким
клятвам можно не больше, чем кротости зимнего волка! Он тоже подал голос
за немедленное наступление. Отступать теперь - значило быть разбитыми
наверняка.
совета. Молодой князь Дмитрий Олександрович, залившись румянцем - впервые
руководил такой ратью, - обвел очами воевод:
Кондрат и другие рвались в бой.
почувствовал нечто недоброе в том, что в середину становили новгородский
полк, а тверичей и переяславцев по краям. <Олександр не тако ся становил,
в чело слабейшии!> - подумал плесковский воевода. Осторожно он попробовал
предложить иное построение, но сразу же обнаружилась застарелая рознь
тверичей с новгородцами. Святослав, выступавший от лица самого великого
князя Ярослава, недовольно покосившись на Довмонта, возразил:
не мог дать истребить под Раковором своих плесковичей.
молвил негромко:
его лице отражение собственных сомнений. Всегда спокойное чело Михаила
Федоровича на этот раз было необычайно хмуро. <Ежели бы знать...> -
прошептал он одними губами. Но посадник понимал, что добиться иного
решения сейчас, накануне битвы, уже невозможно и, чтобы не вызывать
раздора воевод, безопаснее принять всегдашнее построение и... положиться
на волю божию. Он лишь поглядел пристально в глаза Довмонту, когда
заключал:
боевых порядках начали переходить реку.
разглядеть немцев, был дан приказ переходить Кеголу. Пронзительно
засвистели дудки, и новгородская рать тронулась вперед. На какое-то время
за краем снежного берега и густыми рядами своего войска Олекса потерял
врагов из виду. Но вот поднялись на ровное место, и разом придвинулись
немецкие полки. Простым глазом уже были видны ряды железных людей на
железных конях, нацеленный тупым острием вперед сверкающий клин рыцарского
войска - <свиньи>. Подрагивали ощетиненные копья. Чуть колыхались корзна*
с крестами. Морды лошадей в латах, похожие на железные конские черепа, и
люди без лиц, с наглухо закрытыми шлемами, пугающие своей нечеловеческой
тупой неуклюжестью.
Князья Дмитрий и Святослав с дружинами ушли на крайнее правое крыло, выше
плесковичей, князь Михаил стал по левую руку. Только Ярославову наместнику
Юрью в довершение его бед пришлось встречать немецкое войско лоб в лоб,
Бажанов Олег
Сертаков Виталий
Прозоров Александр
Роллинс Джеймс
Прозоров Александр
Шилова Юлия