лошадей.
представлениями и суевериями. Почитая Ахурамазду, персы поклонялись в то
же время духам степей, гор, воды. Молились небу, солнцу, ветру, звезде.
Верили в таинственную силу хищных зверей, птиц и змей.
мобеды - в особых башлыках-патиданах, завязав рты, чтобы не осквернить
дыханием священное пламя, совершали на походных алтарях возлияния хаомой
из плоских сосудов, на лугах, по стародавнему обычаю, варилось в трехногих
бронзовых котлах мясо культовых животных.
достаточно ли у лучников стрел, у пращников - каменных шаров, крепки ли
щиты и чешуйчатые панцири, добротна ли одежда и обувь.
персидского хитона пурпурный лидийский, перекинул через плечо, по мадскому
обычаю, желтую, с черными цветами, шкуру леопарда.
что по матери он - мад, ибо Мандана была дочерью Иштувегу. И не только
мад, а и сфардец, ибо матерью Манданы была Арианна, дочь лидийского царя
Алиатта. Алиатту наследовал Крез; значит, Иштувегу, Креза и Куруша
связывало кровное родство. Хороши родичи.
бархана, а внизу, по лощине, сверкая медью доспехов, проходили войска.
Внуку Чишпиша поднесли золотую чашу с освященным вином. Он нахмурился и
отстранил чашу.
копьями о щиты. Заревели трубы. Загудели барабаны. Губы царя
подергивались. Растроганный он шептал со слезами на глазах:
Ненавистен был торговцу взрыв воинственных кличей. - Что же, выходит, для
блага персов ты гонишь их на убой? Твой народ... Скажи лучше: "Я!". "Я!" -
звучит в твоих высоких словах "мой народ". Не ради одураченных и
охмуренных пахарей, которым до отвала хватило бы и своей земли, своего
добра, затеял ты этот поход, а ради того, чтобы потешить собственное
тщеславие.
с его не очень-то чистой жизнью.
стараешься ты, рыская с караванами по горам и пустыням? Ради сородичей?
Или - ради себя одного? - И пришел к безотрадному выводу: - У тебя двойная
душа, Утана. На жизнь, как на белый свет, ты глядишь разными глазами.
Голубой смотрит в сторону людей, черный прикован к твоей выгоде. Чем же ты
лучше Куруша?.."
схоронились в Красных песках.
вождей. - Война есть война. Будут раны. Будет смерть. Не останется иного
выхода - погибнем все, но не сдадимся. Однако мы люди еще живые, и пока
что нам нужно думать о жизни. Ничего, кроме презрения и вечного проклятия,
не заслуживает тот предводитель, который, как безумный слепец, без толку и
нужды бросает людей под копыта вражеских коней. Разве с противником
дерутся для того, чтобы непременно умереть, а не для того, чтобы его
сокрушить, а самому уцелеть? Зубастую пасть недруга надо набивать не мясом
своих воинов, а стрелами из своего колчана. Не кровью, а горячей золой
насыщать его брюхо. Берегите людей! За каждым человеком - большой путь.
Судьба. Чем больше сохраните людей, тем лучше - у нас еще много дел на
этой светлой земле. Отойдем в глубь степей. Куруш - неприятель опасный.
Это Пятнистая смерть. Персы бьются хорошо и охотно, нерадивых гонят в бой
бичами. Нужна осмотрительность. Война - битва умов. Прежде мысль, потом
уже меч. Сейчас нет смысла сходиться с персами вплотную. Время для
большого сражения еще не наступило. Переждем, пока не придут на помощь
отряды саков - тиграхауда и заречных, войска из Хорезма, Сугды и Бактры.
Гонцы давно в пути. Переждем, не беда. Не сожрут персы песок в пустыне.
Пусть бродят пока по дюнам, жарятся на солнце. Глядишь - и усохнут,
порастеряют силы. А чтобы Куруш не подумал, что мы сквозь землю
провалились, выделим пять-шесть малых отрядов. Пусть молодежь кусает
потихоньку незваных гостей за бока...
познается в битве, не так ли? Как же я смогу доказать, что я уже не
ребенок, если меня до старости будут держать в зыбке? Назвала кречетом -
дай крылья. Дай отряд - и ты увидишь, на что способен твой сын. Клянусь -
после первой же схватки весь Туран заговорит о Спаргапе!
на сына с затаенной любовью и гордостью. Самолюбив, горяч, отважен. Из
таких и вырастают полководцы. Добрый выйдет воин из Спаргапы! Конечно,
если он, зарвавшись, не сломает шею в первой же схватке.
и друзей. Но... я прикреплю к тебе и наставника.
тохарском набеге?
без отряда.
помыкать! Я - начальник, он - помощник, и никаких. Будет по-другому - к
бесу отряд! Один пойду на Куруша.
отряда я назначаю тебя.
заклинаю памятью отца, сын мой! - не забывай мое напутственное слово ни на
одно мгновение. Ты понимаешь меня Спаргапа? Ни на одно мгновение!
страшное бедствие. Я, женщина и мать, смертельно ненавижу войну. Саки -
исстари миролюбивый народ. Сак берется за оружие лишь тогда, когда иного
выхода нет. Вот как сейчас. Сак не полезет в чужую страну, но и чужих в
свою страну не допустит. Перс проливает кровь ради добычи, сак проливает
кровь за свободу. Запомни - за свободу, а не ради добычи. Так заведено у
нас издревле. Это - наш закон. Чего я добиваюсь? Чтоб ты, прежде чем
вступить в свой первый бой, осознал до конца, с кем и для чего хочешь
сразиться!
твоего напутствия, мать. - Он вздохнул и задумался. Потом, бледный и
грустный, поднял на Томруз увлажнившиеся глаза. - Ты мудрая женщина, мать.
Я благодарю бога за то, что родился от тебя, а не от какой-нибудь другой
женщины. Ты для меня...
Райадой и с недобрым чувством слушал прерывистый девичий голос.
нравишься мне. Но что из того? Выйти замуж - и трясти лохмотьями, мерзнуть
в дырявом шатре, грызть обгорелое мясо? Я не хочу быть нищей.
выступаю в поход, ясно?
своей голове? Белого отца - нет и никогда не будет, а мать... мать просто
ворчливая, говорливая старуха. Кого бояться? Он почувствовал ветер полной
свободы, как охотничий сокол, вырвавшийся из ременных пут. Плевать на
всякие наставления! Человеку дозволено все. Спаргапа яростно выругался.
верблюдов, нагруженных золотом, тканью и прочей дрянью.
в песок. Она не сопротивлялась. Кожа Райады пахла красным перцем и мятой.
Недалеко от реки молодых воинов нагнал во главе двухсот сородичей Фрада.
Он был необычайно весел и разговорчив.
размяться, проветриться хочу. Давно копья не метал, кинжалом не махал,