переговоры". "Войны! Войны! - ответствовал народ: - ты наш Владимир, ты
Мстислав! Пойдем с тобою все, от старого до младенца". Ратники надели
шлемы. Псковитяне, Корелы собрали также войско, и Великий Князь на устье
Медведицы соединился с братом своим, Ростиславом. Напрасно ждали они
возвращения Посла, отправленного ими к дяде еще из Смоленска: Георгий
задержал его и не хотел ответствовать на их жалобы. Напрасно ждали и
Князей Черниговских, которые остановились в земле Вятичей и хотели прежде
видеть, кому счастие войны будет благоприятствовать. [1149 г.] Мстиславичи
вступили в область Суздальскую: села и города запылали на берегах Волги до
Углича и Мологи; жители спасались бегством.
сражения: ибо весна уже наступала, реки покрывались водою и кони худо
служили всадникам.
возвратился в столицу, к искренней радости народа. Семь тысяч пленников
свидетельствовали его победу.
собственной несправедливости. Ростислав Георгиевич был ему истинным
другом; но клеветники говорили Изяславу, что сей Князь, в его отсутствие,
старался обольстить Днепровских Берендеев и самых Киевлян, хотел завладеть
столицею и подобно отцу ненавидит род Мстислава. Люди, склонные к
чистосердечной доверенности, легко верят и злословию: Великий Князь,
упрекая Ростислава неблагодарностию, отнял у него все имение, оружие,
коней; заключил в цепи дружину и самого отправил с тремя человеками в
лодке к отцу, не дав ему суда и не хотев слушать оправданий. Георгий
оскорбился бесчестием сына гораздо более, нежели опустошением Суздальской
области. "Так платит Изяслав неосторожному юноше за безрассудную любовь и
дружбу! - говорил он: - жестокий племянник совершенно отчуждает меня и
детей моих от земли Русской" (сим именем преимущественно означалась тогда
Россия южная). Георгий наконец выступил, соединясь с Половцами.
брата и считая Великого Князя убийцею, обрадовался случаю мести: мир,
клятвенно утвержденный в Черниговском храме, и брачный союз юной его
дочери с сыном Князя Смоленского не могли укротить сей злобы, ибо она
казалась ему священным долгом.
не спас городов наших; ныне, заключив союз с Изяславом, не хотим нарушить
оного и не можем играть душою". Усердно помогая Великому Князю, они вместе
с ним убеждали Святослава быть его другом, согласно с данною ими клятвою.
"Буду (сказал Ольгович), когда Изяслав возвратит мне все имение моего
брата". Уверенный, что Георгий действительно намерен идти к Киеву,
Святослав выехал к нему на встречу близ Обояна; также и сын Всеволодов,
единственно в угодность дяде. Георгий долго стоял у Белой Вежи, надеясь
одним страхом победить Великого Князя. Но Изяслав, собрав верных братьев,
готовился к битве. "Я отдал бы ему (говорил он) любую область, если бы
Георгий пришел один с детьми своими; но с ним варвары Половцы и враги мои,
Ольговичи". Киевляне хотели мира: "Заключим его (сказал Изяслав), но имея
в руках оружие". Георгий осадил Переяславль: там находились Владимир и
Святополк Мстиславичи. Великий Князь спешил защитить город и вошел в него;
а Георгий, желая оказать умеренность, послал к нему Боярина с такими
словами:
моих областей и старейшинство, коего ты лишил меня несправедливо. Царствуй
в Киеве:
Изяслав велел задержать Посла; отслушал Литургию у Св. Михаила и, готовясь
обнажить меч, требовал благословения от Епископа Евфимия. Напрасно сей
добрый Пастырь слезно умолял его примириться. "Нет! - сказал Князь: - я
добыл Киева и Переяславля головою: могу ли отдать их?" Умные Бояре
советовали ему хотя помедлить, думая, что Георгий без сражения удалится, с
одним стыдом неудачи. Но Изяслав, следуя мнению других и порыву
собственного, нетерпеливого мужества, расположил войско против неприятеля.
Уже солнце спускалось к западу, и в Переяславле благовестили к Вечерне:
Полководцы еще не давали знака, и рать не двигалась; одни стрелки были в
действии. Георгий начал отступать: тогда Изяслав, как бы пробужденный от
глубокого сна, быстро устремился вперед, вообразив, что неприятель бежит.
1149 г.] раздался. Она была кровопролитна и несчастлива для Великого
Князя. Берендеи обратили тыл; за ними Изяслав Давидович с дружиною
Черниговскою; за ними Киевляне; а Переяславцы изменили, взяв сторону
Георгия. Изяслав пробился сквозь полк Ольговича и Суздальский, прискакал
сам-третий в Киев и, собрав жителей, спрашивал, могут ли они выдержать
осаду? Граждане в унынии ответствовали ему и Ростиславу Смоленскому:
"Отцы, сыновья и братья наши лежат на поле битвы; другие в плену или без
оружия. Государи добрые! Не подвергайте столицы расхищению; удалитесь на
время в свои частные области. Вы знаете, что мы не уживемся с Георгием:
когда увидим ваши знамена, то все единодушно на него восстанем".
Владимир, а Ростислав в Смоленск. Георгий вошел в Переяславль, через 3 дня
в Киев и, дружелюбно пригласив туда Владимира Черниговского, в общем
Княжеском совете распорядил Уделы: отдал Святославу Ольговичу Курск,
Посемье, Сновскую область, Слуцк и всю землю Дреговичей, бывшую в
зависимости от Великого Княжения; сыновьям же: Ростиславу Переяславль,
Андрею Вышегород, Борису Белгород, Глебу Канев, Васильку Суздаль.
Знаменитый Епископ Нифонт находился тогда в Киеве:
Клименту; называл его не Пастырем Церкви, а волком, и, заключенный в
монастыре Печерском, великодушно сносил гонение. Георгий возвратил ему
свободу и, с честию отпустив к Новогородцам сего любезного им Епископа,
надеялся тем преклонить к себе сердца их, хотя в то же самое время Воевода
Иоанн Берладник, оставив Смоленского Князя и вступив в Георгиеву службу,
нападал на чиновников Новогородских, собиравших дань в уездах.
оскорбленному; льстил ему именем второго отца, предлагал господствовать в
Киеве. Но Вячеслав держал сторону Георгия, не веря ласкам, не боясь угроз
племянника, который нашел союзников в Венгерском Короле Гейзе, Владиславе
Богемском и в Ляхах. Первый незадолго до того времени женился на его
меньшей сестре, Евфросинии - так она называется в Булле Папы Иннокентия IV
- и дал шурину 10000 всадников. Летописец сказывает, что Государи
Богемский и Польский, сваты Изяславовы, сами привели к нему войско, и что
Болеслав Кудрявый, вместе с братом Генриком угощенный роскошным обедом в
Владимире, опоясал мечом многих сыновей Боярских. Но сии иноземные
союзники, узнав, что Георгий соединился с Вячеславом в Пересопнице и что
мужественный Владимирко Галицкий идет к нему в помощь, не захотели битвы,
остановились у Чемерина и советовали Изяславу примириться с дядею. Они,
как посредники между ими, вступили в переговоры, уверяя, что равно
доброхотствуют той и другой стороне. "Верю и благодарю вас, - ответствовал
Георгий: - идите же домой и не тяготите земли нашей; тогда я готов
удовлетворить требованиям моего племянника". Союзники вышли весьма охотно
из России; но хитрый Георгий, удалив их, отвергнул мирные предложения,
которые состояли в том" чтобы он, господствуя в столице Киевской или
уступив оную старшему брату, клятвенно утвердил за Изяславом область
Владимирскую, Луцкую и Великий Новгород со всеми данями. Князь Суздальский
надеялся отнять у племянника все владения, а гордый Изяслав предпочитал
гибель миру постыдному.
славною для сына Георгиева Андрея, ибо он имел случай оказать редкое
мужество. В одну ночь, оставленный союзными Половцами - которые с воеводою
своим, Жирославом, бежали от пустой тревоги, - сей Князь презрел общий
страх, устыдил дружину и хотел лучше умереть, нежели сойти с места. Видя
же под стенами Луцка знамена отца своего (пришедшего к городу с другой
стороны) и сильную вылазку осажденных, Андрей устремился в битву [8
февраля], гнал неприятелей и был на мосту окружен ими. Его братья,
Ростислав, Борис, остались далеко, ничего не зная: ибо пылкий Андрей не
велел распустить своей хоругви, не вспомнил сего обряда воинского и не
приготовил их к сражению. Только два воина могли следовать за Князем: один
пожертвовал ему жизнию. Камни сыпались с городских стен; уязвленный конь
Андреев исходил кровию; острая рогатина прошла сквозь луку седельную.
Герой готовился умереть великодушно, подобно Изяславу I, его прадеду;
изломив копье, вынул меч; призвал имя Св. Феодора (ибо в сей день
торжествовали его память), сразил Немца, готового пронзить ему грудь, и
благополучно возвратился к отцу. Георгий, дядя Вячеслав, Бояре, витязи с
радостными слезами славили храбрость юноши. Добрый конь его вынес
господина из опасности и пал мертвый: благодарный Андрей соорудил ему
памятник над рекою Стырем.
продолжалась осада:
отважиться на битву для спасения города. Тут Владимирко Галицкий оказал
человеколюбие: стал между неприятелями, чтобы не допустить их до
кровопролития, и взял на себя быть ходатаем мира. Юрий Ярославич, внук
бывшего Великого Князя, Святополка-Михаила, и Ростислав, сын Георгиев,
мешали оному; но Владимирко, кроткий Вячеслав и всех более добродушный
Андрей склонили Георгия прекратить несчастную вражду. Весною заключили
мир: Изяслав признал себя виновным, то есть слабейшим; съехался с дядями в
Пересопнице и сидел с ними на одном ковре. Согласились, чтобы племянник
княжил спокойно в области Владимирской и пользовался данями
Новогородскими; обязались также возвратить друг другу всякое движимое
имение, отнятое в течение войны. Изяслав сложил с себя достоинство
Великого Князя; а Георгий, желая казаться справедливым, уступил Киев
Никитин Юрий
Роллинс Джеймс
Сапковский Анджей
Акунин Борис
Андреев Николай
Суворов Виктор