Американские матросы в длинных свитерах молча подали швартовы. В толпе
нашлось немало охотников, чтобы ловкой удавкой закрепить их за причальные
кнехты. Дребезжа роликами, на берег покатилась гремучая корабельная сходня.
Однако никого из петропавловцев янки на палубу "Редондо" не допустили. Над
бортом корабля свесился через леера чересчур элегантный господин в сером
костюме и белых гетрах. Он крикнул вниз:
Палестине гроб господень, а теперь он, урляндский дворянин, сходил на берег
Камчатки, которая лакомым куском нависала над бездною Тихого океана.
Бриттена в правление, куда сразу же набились люди, жаждущие узнать правду.
Перед ими находился человек, прибывший из того мира, в котором можно
ежедневно читать газеты, знать самые свежие новости.
своим всемогуществом, ибо один он - только он! - обладал той информацией,
которая была сейчас для Петропавловска будто хлеб для голодных.
отвлеченным, он обвел лица собравшихся. Сказал:
непрошибаемая стенка, выросло вокруг того стула, на котором расселся барон.
Чтобы эта тишина не взорвалась возмущением, Бриттен торопливо заговорил:
великороссийской мощи. На деле оказалось - это мыльный пузырь, лишь слегка
сверху бронированный... Достаточно было иголочного укола, чтобы он лопнул!
к эфесу его шашки. Исполатов, отвернувшись, пускал к потолку голубые кольца
табачного дыма. Соломин сказал:
твердыни, вроде Порт-Артура...
Сан-Франциско, уже была решена его капитуляция.
океана[6]. - И барон рассмеялся.
несколько оживил Соломина, совсем увядшего. Все были растеряны, не зная -
верить или не верить. Да и как было не поверить, если говорило официальное
лицо?
него дымящиеся руины. Масса убитых и раненых. Поезда переполнены - жители
панически спасаются в Россию, и сейчас Владивосток - это мертвое поле, а все
подходы к нему японцы завалили минами так густо, что еще добрую сотню лет
туда никто не рискнет соваться...[7]
макинтош со спинки стула.
мира, чтобы произвести окончательный раздел дальневосточных владений
Российской империи.
словно бритвой:
оскорбление ительменов, которое могли понять лишь старожилы Камчатки; оно
означало примерно то позорное русское слово, что начинается с буквы "б".
образуется самостоятельный штат, а конгресс Соединенных Штатов в этом случае
отдает мне все, что здесь имеется, на концессионных правах.
выстрелила пушка. Соломин сел.
слов на улице. Могут возникнуть неприятности.
Камчатки колонии не сделать.
хотел уничтожить заклятого врага.
которую никогда и никому не удавалось победить. Я допускаю, что наша армия
могла оставить Мукден, допускаю, что Владивосток можно бомбардировать, как
это сделали недавно с Благовещенском китайцы. Но курляндский баронишко
что-то уж больно много насыпал пеплу на наши головы... Вспомните! Даже
насквозь прогнивший Китай и тот, когда на него напали сразу несколько стран,
обладавших новейшим оружием, даже Китай не испытал столько бед и насилий,
какие, по словам барона, выпали сейчас на русскую долю. Уж если ты, собака,
взялся за вранье, - заключил Исполатов, - так ты уж ври хотя бы так, чтобы
тебе поверили!
хорошая мысль:
американскую. Не может так быть, чтобы на всем "Редондо" не нашлось
захваченной в дорогу газетки...
почитать последние газеты.
учтите, что я дворянин и моим словам...
Как дворянин дворянина, я настоятельно прошу вас, барон, воздержаться от
распространения вредных слухов.
а самые достоверные...
явно не в себе, что и сам всенародно признал под пасху при вынесении
городских святынь. От благочинного барон проследовал в больницу, где доктор
Трушин выразился о Соломине таким образом:
глаза не попадался, потому что я за себя не ручаюсь. Да вы спросите Неякина
- он не даст соврать.
"неистовствах" начальника Камчатки:
как меня встречает, сразу плюет мне в глаз. Причем обязательно в левый...
видите, как распух?
получать заявления о том, что Бриттен объявил уже Камчатку под американцем,
причем одновременно с этим объявлением он не преминул накинуть два рубля на
кулек муки, чего он не мог сделать без моего ведома и согласия".
конца войны из-за решетки выглядывал. Вон как он злодейски народ мутит.
Жители сходились в кучки, слышалось:
Восток по кускам растащат, и то Камчатка постоит за себя, и ни под японца,
ни под американца мы не пойдем - хоть ты режь нас тута!
американцев понаделал, да еще товорит - с вас два рубля за мешок... Видали
мы эдаких, да фукать на них хотели!
тевтонскими глазами.
опираясь на нее, произвести арестование.
седовласые сенаторы кассационного департамента ковыряются в законах,
выясняя, была у вас основа или таковой не было.