то я только одно могу вам открыть, что это - самая о-ча-ро-вательная и,
можно сказать, самая не-по-рочная девица из всех, которых я знаю, - про-
мямлил совершенно растаявший князь.
мы, значительно переглядываясь и перемигиваясь одна с другой.
проговорила Наталья Дмитриевна, потирая свои красные ручищи и посматри-
вая своими кошачьими глазами на Зину. Вместе с нею и все посмотрели на
Зину.
наяву не жениться? - спросила Фелисата Михайловна, оглядывая всех значи-
тельным взглядом.
ниться?
всеми этими криками.
mesdames, что я уже не в состоянии более жениться, и, проведя очаро-
ва-тельный вечер у нашей прелестной хозяйки, я завтра же отправляюсь к
иеромонаху Мисаилу в пустынь, а потом уже прямо за границу, чтобы удоб-
нее следить за евро-пейским про-све-щением.
Марья Александровна уже решилась. До сих пор она только выжидала, испы-
тывала, хотя и понимала, что дело слишком испорчено и что враги ее слиш-
ком обогнали ее на дороге. Наконец она поняла все и одним разом, одним
ударом решилась сокрушить стоглавую гидру. С величием встала она с кре-
сел и твердыми шагами приблизилась к столу, гордым взглядом измеряя пиг-
меев врагов своих. Огонь вдохновения блистал в этом взгляде. Она реши-
лась поразить, сбить с толку всех этих ядовитых сплетниц, раздавить не-
годяя Мозглякова как таракана и одним решительным, смелым ударом завое-
вать вновь все свое потерянное влияние над идиотом князем. Разумеется,
требовалась дерзость необыкновенная; но за дерзостью не в карман было
ходить Марье Александровне!
сандровна вообще чрезвычайно любила торжественность), - mesdames, я дол-
го прислушивалась к вашему разговору, к вашим веселым и остроумным шут-
кам и нахожу, что пора мне сказать свое слово. Вы знаете, мы собрались
здесь все вместе - совершенно случайно (и я так рада, так этому рада)...
Никогда бы я, первая, не решилась высказать важную семейную тайну и
разгласить ее прежде, чем требует самое обыкновенное чувство приличия. В
особенности прошу извинения у моего милого гостя; но мне показалось, что
он сам, отдаленными намеками на то же самое обстоятельство, подает мне
мысль, что ему не только не будет неприятно формальное и торжественное
объявление нашей семейной тайны, но что даже он желает этого разглаше-
ния... Не правда ли, князь, я не ошиблась?
вершенно не понимая, о чем идет дело.
и оглядела все общество. Все гостьи с алчным и беспокойным любопытством
вслушивались в слова ее. Мозгляков вздрогнул; Зина покраснела и привста-
ла с кресел; Афанасий Матвеич в ожидании чего-то необыкновенного на вся-
кий случай высморкался.
Сегодня после обеда князь, увлеченный красотою и... достоинствами моей
дочери, сделал ей честь своим предложением. Князь! - заключила она дро-
жащим от слез и от волнения голосом, - милый князь, вы не должны, вы не
можете сердиться на меня за мою нескромность! Только чрезвычайная семей-
ная радость могла преждевременно вырвать из моего сердца эту милую тай-
ну, и... какая мать может обвинить меня в этом случае?
ходкой Марьи Александровны. Все как будто оцепенели от изумления. Веро-
ломные гостьи, думавшие напугать Марью Александровну тем, что они уже
знают ее тайну, думавшие убить ее преждевременным обнаружением этой тай-
ны, думавшие растерзать ее покамест только одними намеками, были ошелом-
лены такою смелою откровенностию. Такая бесстрашная откровенность обоз-
начала в себе силу. "Стало быть, князь действительно, своею собственною
волею, женится на Зине? Стало быть, не потаенным, не воровским образом
его заставляют жениться? Стало быть, Марья Александровна никого не боит-
ся? Стало быть, нельзя уже разбить эту свадьбу, коли князь не по принуж-
дению женится?" Послышался мгновенный шепот, превратившийся вдруг в
визгливые крики радости. Первая бросилась обнимать Марью Александровну
Наталья Дмитриевна; за ней Анна Николаевна, за этой Фелисата Михайловна.
Все вскочили с своих мест, все перемешались. Многие из дам были бледны
от злости. Стали поздравлять сконфуженную Зину; уцепились даже за Афана-
сия Матвеича. Марья Александровна живописно простерла руки и, почти на-
сильно, заключила свою дочь в объятия. Один князь смотрел на всю эту
сцену с каким-то странным удивлением, хотя и улыбался по-прежнему. Впро-
чем, сцена ему отчасти понравилась. При объятиях матери с дочерью он вы-
нул платок и утер свой глаз, на котором показалась слезинка. Разумеется,
бросились к нему с поздравлениями.
и восторгами, - и признаюсь вам, что мне всего более нравится ваше милое
учас-тие ко мне, которое я никог-да не забуду, ни-когда не забуду.
Charmant! charmant! вы даже про-сле-зили меня...
я наиболее удивляюсь тому, что Марья Ива-новна, наша почтен-ная хозяйка,
с такою необык-но-вен-ною проницательностью угадала мой сон. Точно как
будто она вместо меня его ви-дела. Необыкновен-ная проницательность!
Не-о-бык-но-венная проницательность!
тельно и строго сказала Марья Александровна. - Я поняла вашу тонкую ал-
легорию, вашу очаровательную деликатность, с которою вы старались мне
намекнуть о желании вашем огласить ваше сватовство. Да, mesdames, это
правда: сегодня князь стоял на коленях перед моею дочерью и наяву, а не
во сне, сделал ей торжественное предложение.
- подтвердил князь. - Мадмуазель, - продолжал он, с необыкновенною веж-
ливостью обращаясь к Зине, которая все еще не пришла в себя от изумле-
ния, - мадмуазель! Клянусь, что никогда бы я не осмелился произнести ва-
ше имя, если б другие раньше меня не про-из-нес-ли его. Это был очаро-
ва-тельный сон, оча-ро-вательный сон, и я вдвойне счастлив, что мне поз-
волено вам теперь это выс-ка-зать. Charmant! charmant!..
ла Анна Николаевна встревоженной и слегка побледневшей Марье Александ-
ровне. Увы! У Марьи Александровны, и без этих предостережений, давно уже
ныло и трепетало сердце.
вившеюся улыбкою, - уверяю вас, что вы меня удивляете. Что за странная у
вас идея про сон? Признаюсь вам, я думала до сих пор, что вы шутите,
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Распопов Дмитрий
Афанасьев Роман