приятным чувством. В воображении им приходилось сражаться чаще, чем на деле.
высадке, контрабандисты накачивались для храбрости, вернее - для
спокойствия, так как все они были далеко не трусы. Только теперь стало всем
отчетливо ощутительно, что груз стоимостью в двадцать тысяч фунтов обещает
всем солидный заработок. "Медведица" повернула к берегу, невидимому, но
слышному по шороху прибоя; ветер упал. Матросы убрали паруса; судно на одном
кливере подтянулось к смутным холмам с едва различимой перед ними пенистой
линией песка. Всплеснул тихо отданный якорь; кливер упал, и на воду осела с
талей шлюпка. В нее сели четверо: Давенант, Гетрах, Петвек и
шестидесятилетний седой контрабандист Утлендер. Как только подгребли к
берету, стало ясно, что на берету никого нет, хотя должны были встретить
свои.
песок вместе с ним. - Мы тут останемся. Я пойду искать наших ребят, которые,
верно, заснули неподалеку в одном доме, а вам дорога известная: через холмы
и направо, никак не собьетесь, прямо выйдете на шоссе.
его, чтобы идти. Давенант, чрезвычайно довольный благополучным исходом
плавания, тоже хотел уходить, даже пошел, - как он и все другие
остановились, услышав плеск весел между берегом и "Медведицей". Подумав, что
оставшийся в лодке Утлендер зачем-то направился к судну, так укрытому тьмой,
что можно было различить лишь, да и то с трудом, верхушку его матч, Петвек
крикнул:
Петвеку.
коротко три раза, чего было довольно, чтобы на палубе загремел переполох.
"Медведицей", другая напала с открытой стороны моря, из-за холмов раздались
выстрелы - и стало некуда ни плыть, ни идти. Пока обе таможенные шлюпки
абордировали "Медведицу", темные фигуры таможенных, показавшись из береговой
засады, кричали:
он сунул в одну из трещин бумажник с деньгами и письмами, а также своего
оленя, и успел засыпать все это галькой. Затем он подбежал к Утлендеру,
готовый на все.
растерянности уже прошел и все, словно хлестнуло их горячим по ногам,
начали, без особого толку, сопротивляться. Трудно было знать, сколько здесь
солдат. Ничего лучшего не находя, Петвек, Гетрах и Давенант бросились в
шлюпку Ут-лендера, где, по крайней мере, суматоха могла выручить их, дав
как-нибудь ускользнуть к недалеким скалам, а за их прикрытием - в море. Так
случилось, таково было согласное настроение всех, что началась усердная
пальба ради спасения ценного груза и еще более от внезапности всего дела,
хотя, может быть, уже некоторые раскаивались, зная, как дорого поплатятся за
стрельбу оставшиеся в живых. Отойдя от берега, шлюпка качалась на волнах, и
в нее уже стреляли с берега. Пули свистели, пронзая воду или колотя в борт
зловещим щелчком. Тьма мешала прицелу. Утлендер, дрожа от возбуждения, встал
и стоя стрелял на берег, Петвек и Гетрах старались повалить таможенников,
сидевших в шлюпке, приставшей к борту "Медведицы". Давенант схватил
револьвер, более опасный в его руках, чем винтовка в руках солдата, и
прикончил одного неприятеля.
кусты, где менялись очертания тьмы.
же был начальник отряда; задыхаясь, он твердил:
вниманием ко всему, что звучало и виднелось вокруг, - если я скажу, кто я,
почему я с контрабандистами и ради чего преследуем я Ван-Конетом, разве это
поможет? Так же будут издеваться таможенники, как и Ван-Конет. Все это
маленькие Ван-Конеты. Да. Это они!" - сказал он еще раз и на слове "они"
пустил пулю в одну из темных фигур, бегавших по песку. Солдат закружился и
упал в воду лицом.
лежала тьма, как если бы задохнулась от драки.
винтовки и удирайте, если можете!
освободясь после "Медведицы", напали на контрабандистов с правого и левого
борта.
раненного, но легко, в шею.
таможенников, лежа за прикрытием борта. Шлюпки качались друг против друга,
ныряя и повертываясь без всякого управления, так как солдаты были
чрезвычайно озлоблены и тоже увлеклись дракой. Давенант стрелял на берег и в
лодки. Выпустив все патроны револьвера, он поднял ружье Утлендера, а Петвек
сунул ему горсть патронов, сжав вместе с ними руку Давенанта так сильно, что
выразил вполне свои чувства и повредил тому ноготь. Довольно было Даве-нанту
колебания во тьме ночной тени, чтобы он разил самую середину ее. Хотя убил
он уже многих и сам получил рану возле колена, он оставался спокоен, лишь
над бровями и в висках давил пульс.
Утлендером; он только разевал рот и двигал рукой.
себе, - пока что он не понимал слов. Наконец у него не осталось патронов,
когда Тергенс громко сказал:
налетевшему с двух сторон неприятелю, чувствуя, что чем-то оправдал
воспоминание красно-желтой гостиной и отстоял с честью свет солнечного луча
на ярком ковре со скачущими золотыми кошками, хотя бы не знал об этом никто,
кроме него.
под дулом ружей Давенант взобрался на палубу, чтобы, в свою очередь,
испытать хватку наручников.
брани.
вокруг его кистей тонкую сталь.
сошли. Не бойтесь, - процедил он сквозь зубы. - Постараемся. Будет видно.
Утлендер еще стонал, но был без сознания. Остальные плыли к могиле.
трофей в Покет. Было их пятьдесят человек, осталось двадцать шесть.
Покет, и репортеры получили сенсационный материал, тотчас рассовав его по
наборным машинам.
скроют причины его появления на борту "Медведицы".
взявший на себя обязанность провидения. Окружив словесным гарниром свои
нехитрые, хотя вполне преступные действия, результат которых уже известен
читателю, придумав много препятствий к осуществлению их, Сногден представил
дело трудным распутыванием свалявшегося клубка и особенно напирал на то,
каких трудов будто бы стоило ему уговорить мастера вывесок Баркета. О
Баркете мы будем иметь возможность узнать впоследствии, но основное было не
только измышлением Сногдена: Баркет, практический человек, дал Сногде-ну
обещание молчать о скандале, а его дочь, за которую так горячо вступился
Тиррей, сначала расплакалась, затем по достоинству оценила красноречивый
узор банковых билетов, переданных Сногденом ее отцу. Сногден дал Баркету
триста фунтов с веселой прямотой дележа неожиданной находки, и когда тот,
сказав: "Я беру деньги потому, чтобы вы были спокойны", - принял дар
Ван-Конета, пришедшийся, между прочим, кстати, по обстоятельствам неважных
дел его мастерской, Сногден попросил дать расписку на пятьсот фунтов. "Это
для того, - сказал Сногден, смотря прямо в глаза ремесленнику, - чтобы
фиктивные двести фунтов приблизительно через месяц стали действительно
вашими, когда все обойдется благополучно".
Сногденом в подлости, Баркет кивнул и выдал расписку.
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Корнев Павел
Прозоров Александр
Самойлова Елена
Березин Федор