Чтение 28–й страницы книги ~Королева Марго~

если у меня и была причина ревновать вас к Гизу, то я и ревновал.

- Осуществлению этого превосходного плана мешает только одно.

- Что именно?

- Я больше не люблю герцога де Гиза.

- Кого же вы теперь любите?

- Никого.

Герцог Алансонский, перестав понимать Маргариту, изумленно взглянул на
нее, тяжело вздохнул и вышел из комнаты, сжимая холодной рукой лоб, который,
казалось, вот-вот треснет.

Оставшись одна, Маргарита задумалась. Ее положение представлялось ей ясно
и определенно. Король лишь не воспрепятствовал Варфоломеевской ночи, а
осуществили ее королева Екатерина и герцог де Гиз. Герцог де Гиз и герцог
Алансонский теперь объединятся, чтобы извлечь из этого события как можно
больше выгод. Смерть короля Наваррского явилась бы прямым следствием этого
великого разгрома. Как только умрет король Наваррский, его королевство
захватят. И тогда она, Маргарита, останется вдовой - без трона, без власти,
а в дальнейшем ее ждет монастырь, где она даже не сможет грустить и
скорбеть, оплакивая смерть своего мужа, который никогда им не был.

Тут течение ее мыслей было прервано: королева Екатерина прислала к ней
спросить, не желает ли она совершить вместе со всем двором паломничество к
боярышнику, расцветшему на Кладбище невинно убиенных.

Первым побуждением Маргариты было отказаться от участия в этой
кавалькаде. Но, подумав, что на прогулке, может быть, представится случай
узнать что-нибудь новое о судьбе короля Наваррского, Маргарита решила ехать.
Она велела сказать, что если ей подадут оседланную лошадь, она охотно будет
сопровождать их величества.

Через пять минут явился паж и доложил, что если ей угодно ехать, то она
может спускаться, так как кортеж сейчас трогается в путь.

Король, королева-мать, Таванн и католические вожди уже сидели на лошадях.
Маргарита быстрым взглядом окинула всю эту группу человек в двадцать: короля
Наваррского здесь не было.

Зато здесь была г-жа де Сов, и Маргарита, обменявшись с ней взглядом,
поняла, что возлюбленная ее мужа хочет что-то сказать ей.

Кавалькада тронулась в путь и по улице Астрюс выехала на улицу
Сент-Оноре. При появлении короля, королевы Екатерины и католических вождей
собрался народ и все нарастающей волной повалил за кортежем с криками:

- Да здравствует король! Да здравствует месса! Смерть гугенотам!

Кричавшие потрясали еще дымящимися аркебузами и окровавленными шпагами,
которые свидетельствовали о доле участия каждого из них в только что
свершившихся страшных событиях.

Когда процессия поравнялась с улицей Прувель, она встретила людей,
тащивших обезглавленный труп. Это был труп адмирала. Его волокли на
Монфокон, чтобы повесить там за ноги.

К Кладбищу невинно убиенных кавалькада подъехала в ворота со стороны
улицы Шап, ныне улицы Дешаржер. Кладбищенское духовенство, предупрежденное о
приезде короля и королевы-матери, ждало у ворот, чтобы приветствовать их
величества хвалебными речами.

Госпожа де Сов, воспользовавшись тем, что Екатерина слушает обращенную к
ней речь, подошла к королеве Наваррской и попросила позволения поцеловать ей
руку. Когда Маргарита протянула руку, г-жа де Сов наклонилась и, целуя руку,
всунула королеве в рукав бумажку, свернутую трубочкой.

Г-жа де Сов, казалось бы, проделала это очень быстро и совершенно
незаметно, и, однако, это не ускользнуло от Екатерины, которая обернулась в
то самое мгновение, когда ее придворная дама целовала руку королеве
Наваррской.

Обе женщины заметили этот молниеносный, пронизывающий взгляд, но не
смутились. Г-жа де Сов отошла от Маргариты и заняла свое место около
Екатерины.

Ответив на обращенную к ней речь, Екатерина с улыбкой поманила к себе
пальцем королеву Наваррскую.

Маргарита подошла.

- Вот оно что, дочь моя! Оказывается, вы в большой дружбе с госпожой де
Сов? - по-итальянски спросила королева-мать.

Маргарита усмехнулась с самым горестным выражением, какое только могла
придать своему прекрасному лицу.

- Да, матушка, - отвечала она, - гадюка подползла и укусила меня в руку.

- Так, так! - с улыбкой заметила Екатерина. - Сдается мне, что ты
ревнуешь.

- Вы ошибаетесь, - возразила Маргарита, - я не ревную короля Наваррского,
потому что король Наваррский меня не любит. Я умею отличать друзей от
врагов. Я люблю тех, кто меня любит, и ненавижу тех, кто меня ненавидит.
Иначе я не была бы вашей дочерью, матушка!

Екатерина улыбнулась, давая понять Маргарите, что если у нее и были
какие-то подозрения, то они рассеялись.

К тому же в эту минуту внимание августейших особ привлекли к себе новые
паломники. В сопровождении дворян-католиков, еще возбужденных резней,
подъехал герцог де Гиз. Они окружали обитые дорогой тканью крытые носилки,
остановившиеся перед королем.

- Герцогиня Неверская! - воскликнул Карл IX. Вот так так! Идите сюда,
красавица и рьяная католичка, примите наши поздравления! Мне рассказали,
кузина, что вы охотились за гугенотами из окна и одного убили камнем, - это
правда?

Герцогиня Неверская сильно покраснела.

- Нет, государь, - тихо ответила она, преклоняя колени перед королем, -
мне посчастливилось приютить у себя одного раненого католика.

- Отлично, отлично, кузина! Служить мне можно двумя способами: или
истреблять моих врагов, или помогать моим друзьям. Каждый делает, что может,
и я уверен, что если бы вы могли, вы сделали бы больше.

В это время народ, видя доброе согласие между Карлом IX и лотарингским
домом, кричал во все горло:

- Да здравствует король! Да здравствует герцог де Гиз! Да здравствует
месса!

- Анриетта, вы с нами в Лувр? - спросила королева-мать красавицу
герцогиню.

Маргарита подтолкнула свою подругу локтем; герцогиня поняла ее и
ответила:

- Если вы, ваше величество, не прикажете мне ехать в Лувр, то я туда не
поеду: у нас с ее величеством королевой Наваррской есть дело в городе.

- Что же вы собираетесь там делать? - спросила Екатерина.

- Мы хотим посмотреть очень редкие и очень любопытные греческие книги,
которые нашли у одного старого протестантского пастора и перенесли в башню
Сен-Жак-Де-ла-Бушри, - ответила Маргарита.

- Вы бы лучше посмотрели, как с моста Мельников бросают в Сену последних
гугенотов, - сказал Карл IX. - Настоящие французы должны быть там.

- Мы туда и отправимся, раз это угодно вашему величеству, - сказала
герцогиня Неверская.

Екатерина бросила на молодых женщин недоверчивый взгляд. Насторожившаяся
Маргарита перехватила его и с озабоченным видом стала тревожно оглядываться
по сторонам. Ее тревога - искренняя или притворная - не ускользнула от
внимания Екатерины.

- Кого вы ищете? - спросила она.

- Ищу.., но нигде не вижу... - отвечала Маргарита.

- Кого вы ищете? Кого не видите?

- Да эту Сов, - ответила Маргарита. - Может быть, она уже вернулась в
Лувр?

- Я говорила, что ты ревнуешь! - сказала Екатерина на ухо дочери. - О
bestia! Ну что ж, Анриетта, - пожав плечами, продолжала она, - забирайте к
себе королеву Наваррскую.

Маргарита, продолжая делать вид, что ищет кого-то глазами, нагнулась к
уху подруги и сказала:

- Увези меня скорее, мне надо сказать тебе нечто крайне важное.

Герцогиня Неверская сделала реверанс королю и королеве-матери и,
склонившись перед королевой Наваррской, сказала:

- Ваше величество, вы соблаговолите сесть в мои носилки?

- Охотно сяду, но с условием, что потом вы доставите меня в Лувр.

- Мои носилки, мои слуги и я сама в распоряжении вашего величества, -
ответила герцогиня.

Королева Маргарита села в носилки и пригласила жестом свою подругу;
герцогиня Неверская повиновалась и, приняв почтительную позу, уселась против
нее на передней скамейке.

Екатерина и ее придворные вернулись в Лувр прежней дорогой. Но на
обратном пути королева-мать все время говорила что-то на ухо королю,
несколько раз указывая ему на г-жу де Сов. И каждый раз король смеялся своим
особым смехом, звучавшим более зловеще, чем его угрозы.

Как только крытые носилки двинулись в путь и Маргарита перестала
опасаться пронизывающих взглядов и расспросов Екатерины, она быстро вытащила
из рукава записку г-жи де Сов и прочла следующее:

"Я получила распоряжение передать королю Наваррскому два ключа: один от
комнаты, где он заключен, другой - от моей. Мне приказано задержать его у
себя до шести часов утра.

Пусть ваше величество все обдумает, пусть ваше величество решит, пусть
ваше величество не считается с моей жизнью".

- Несомненно одно, - прошептала Маргарита, - эту несчастную женщину
собираются сделать орудием гибели нас всех. Но мы еще посмотрим, удастся ли
сделать монахиней королеву Марго, как называет меня брат Карл!

- От кого это письмо? - спросила герцогиня Неверская, указывая на
записку, которую Маргарита прочла и теперь перечитывала с величайшим
вниманием.

- Ах, Анриетта! Мне надо многое сказать тебе, - ответила Маргарита,
разрывая записку на мельчайшие клочки.