он был несправедливо приговорен. Мы с ним родственники, хотя и дальние,
и носим одну и ту же фамилию.
рожно скользнули по его бровям и вискам, а потом нащупали руку и задер-
жались на пульсе у запястья.
покоя. Что-то грызет тебя.
заговорил; при звуке его голоса люди в рясах даже вздрогнули, словно он
совершил богохульство.
ды за сегодняшний день поддался слабости и предал его врагам, а он дваж-
ды за сегодняшний день защитил меня и спас от моих врагов.
перед справедливым вершителем закона, и, дрожа и замирая от суеверного
ужаса, почувствовал легкое и вместе с тем уверенное прикосновение
пальцев этого самого необычного из всех судей, перед которым когда-либо
преклонял колени человек. Эти пальцы быстро обследовали все рубцы и сса-
дины на коже пеона, даже на плечах и на спине.
судья. - И все-таки что-то гнетет и волнует его. Нет ли здесь кого-ни-
будь, кто знает, в чем дело, и мог бы нам рассказать?
Леонсии, которая снедала его и грозила нарушить его преданность Генри.
Столь же быстро догадалась об этом и Леонсия, и если бы слепец мог пе-
рехватить тот полный понимания взгляд, каким невольно обменялись молодые
люди, и заметить, с каким смущением оба тотчас отвели глаза, он безоши-
бочно угадал бы причину волнения Френсиса. Метиска же заметила это, и
сердце подсказало ей, что здесь замешана любовь. Не ускользнуло это и от
Генри, и он бессознательно нахмурился.
женщина вечно причиняет сердцу мужчины. И все-таки я освобождаю этого
человека. Дважды за один день он пришел на помощь тому, кто дважды пре-
дал его. Его гнетет тоска - и все-таки он помог тому, кто был несправед-
ливо приговорен к смерти. Остается испытать еще и другого человека, а
кроме того надо решить, как поступить с этим жестоко избитым пеоном, ко-
торый стоит передо мной и который ради собственного спасения дважды за
сегодняшний день обнаружил слабость духа, а сейчас, отринув всякие по-
мыслы о себе, проявил силу и мужество.
рения, будто он дважды пришел тебе на помощь, - ложь, и ты останешься
жить.
страшна. Навеки застыть в неподвижности, стать таким, как земля или ка-
мень, - это ли не страшно! Скажи, что ты солгал, и ты будешь жить. Ну,
говори!
пить, как человек большой и мужественной души.
Петр. И в третий раз я не предам этого человека. Я страх как боюсь, но
предать его в третий раз не могу.
ное внутренним светом.
ка. А теперь выслушай мой приговор: отныне и впредь до конца дней твоих
ты всегда будешь думать как человек и поступать как человек. Лучше в лю-
бой момент умереть человеком, чем вечно жить скотом. Экклезиаст был неп-
рав. Мертвый лев лучше живой собаки. Иди, возрожденный сын мой, ты сво-
боден!
вдруг остановил его:
что было первопричиной всех твоих бед?
крови из tierra caliente. Сам я уроженец этих гор. Ради нее я задолжал
плантатору две сотни песо. А она взяла деньги и сбежала с другим. Я же
остался рабом у плантатора. Он неплохой человек, но ведь он все-таки
плантатор. Я трудился, терпел побои и страдал целых пять лет, а долг мой
теперь возрос до двухсот пятидесяти песо; у меня же ничего нет, только
кожа да кости, прикрытые жалкими лохмотьями.
что она была так хороша собой. Но тогда она казалась мне прекрасной. Лю-
бовь к ней, точно лихорадка, сжигала мне сердце и мозг и превратила меня
в раба. А она сбежала от меня в первую же ночь, и с тех пор я никогда ее
не видел.
щему удивлению, глубоко вздохнул и, казалось, забыл обо всем на свете.
Его рука непроизвольно легла на голову метиски и погладила ее черные
блестящие волосы.
кий, как колокольчик, сейчас был не громче шепота. - Вечно женщина,
прекрасная женщина! Все женщины прекрасны... для мужчины. Они любили на-
ших отцов; они произвели нас на свет; мы любим их; они производят на
свет наших сыновей, чтобы те любили их дочерей и называли девушек прек-
расными, - так всегда было и всегда будет, пока на земле существует че-
ловек и человеческая любовь.
свои думы. Наконец, красавица метиска ласково дотронулась до него и зас-
тавила вспомнить о пеоне, все еще стоявшем перед ним на коленях.
дый удар по твоему телу уже был достаточной расплатой за долг плантато-
ру. Ты свободен. Иди. Но оставайся в горах и в следующий раз полюби жен-
щину с гор, раз уж ты должен любить женщину и раз без женщины вообще не-
возможна жизнь мужчины. Иди, ты свободен. Ты ведь наполовину майя?
caliente - не место для человека, рожденного в Кордильерах. Плантатора
же твоего здесь нет, а потому мы и не можем судить его. Плантатор есть
плантатор. Его друзья могут считать себя свободными.
шагнул вперед.
смерти за убийство, но я не совершал его. Убитый - родной дядя любимой
мною девушки, и я женюсь на ней, если здесь в Кордильерах, в этой пеще-
ре, действительно царит справедливость.
сеньоры, что убьет его. А через час мы застали этого гринго возле еще
теплого трупа.
тому человеку - нам обоим бросилось в голову вино и горячая кровь. И
жандармы действительно наткнулись на меня, когда я стоял возле еще теп-
лого тела. Но я не убивал его. И я не знаю, представить себе не могу,
чья трусливая рука под покровом темноты всадила ему нож: в спину.
пой разбойник.
скользили они по лицам обоих мужчин; слепец щупал и пульс - и все-таки
не мог прийти ни к какому выводу.
которого не ранит любовь к женщине, - только наполовину мужчина, - снис-
ходительно заметил Слепой судья. И, обращаясь к начальнику полиции, до-
бавил: - Вот твоего сердца не ранила женщина, однако тебя тоже что-то
гнетет. Что же до этого человека, - он указал на Генри, - то я не думаю,
чтобы одно только чувство к женщине ранило его сердце. Быть может, от-
части ты повинен в этом, а отчасти та злоба, которая побуждает его злоу-
мышлять против тебя. Встаньте оба. Я не могу рассудить вас. Но есть та-
кое испытание, которое дает непогрешимый ответ: это испытание Змеи и
Птицы. Оно столь же непогрешимо, как непогрешим сам бог, ибо так он
восстанавливает истину. Вот и Блэкстон говорит, что испытание божьим су-
дом помогает восстановить истину.
ти глубиной и тридцати в диаметре, которая вполне могла бы служить кро-
шечной ареной для боя быков. Эта впадина с ровным дном и отвесными сте-
нами образовалась естественным путем и была столь совершенным творением
природы, что человеку почти и рук не пришлось прикладывать, чтобы довес-
ти это совершенство до конца. Разбойники в длинных холщовых рясах, план-
Трубников Александр
Свержин Владимир
Андреев Николай
Пехов Алексей
Круз Андрей
Ильин Андрей