стараетесь подловить меня, толкнуть на предательские слова? Я и сейчас,
когда мы еще туда не добрались, знаю, что приз будет вашим. И признаю
это, сэр. Но, видите ли, я как большой круглый камень, который
покатился с горы. Вот и все, что ведет меня в Панаму. А столкнули с
места меня вы, сэр.
Панамы вы возжелали. Женщину вы возжелали, а не Панаму! - голос его был
таким же горьким, как и его слова, и он прижал ладони к вискам.
но тем более это странно.
Странно?! Что странного в том, чтобы томиться по женщине, славящейся
красотой? Или вы называете странным каждого из этих людей, всякое
мужское начало на земле? Или вы пылаете богоподобной похотью?. Или у
вас тело титана? Странно! Да, поистине, мой капитан, совокупление и его
предвкушение - это нечто неслыханное в мире мужчин!
перед ним прошел омерзительный немыслимый призрак. Неужели эти люди
могут чувствовать так же, как чувствует он?
можешь понять моего жгучего томления. Словно я необоримо стремился к
какому - то непостижимому покою. Эта женщина - венец всех моих поисков.
Я ведь думаю о ней не как о женском теле с руками и грудью, но как о
мгновении безмятежного мира после бури, как о благоухании после
барахтанья в смрадной грязи. Да, для меня это странно! Вспоминая
прошедшие годы, я дивлюсь тому, чем занимался. Я сворачивал горы ради
глупых золотых безделушек. Мне неведома тайна, превращающая землю в
огромного хамелеона. Мои крохотные войны кажутся бессмысленными
потугами человека, мне незнакомого, человека, который не ведал
способов, заставляющих мир менять цвет. Я тосковал - в былые времена, -
ибо каждое сбывшееся желание тут же умирало в моих объятиях. Не странно
ли, что все они умирали? Нет, тайна мне неведома. И ты не можешь понять
моего томления.
понимаю? Я знаю, вам ваши чувства в новинку, открытие нежданной
важности. Ваши неудачи не имели себе подобия. Такое необъятное
самодовольство не позволит вам поверить, что щуплый лондонец у вас за
спиной - да, тот самый, который катается по земле в припадках, - что он
способен надеяться и отчаиваться, как и вы. Вы не в силах поверить, что
все эти люди чувствуют не менее глубоко, чем вы. Уж, наверное, вам дико
покажется, если я окажу, что хочу эту женщину не меньше, чем вы, что
нашептывать нежности Санта Рохе я, быть может, сумел бы лучше вашего!
за чудовищная мысль! Будто эти людишки способны чувствовать, как
чувствует он! Подобное сравнение его почему - то унижало.
Так я вам объясню. Боль свела меня с ума, и я сейчас умру.
землю.
у него словно взметнулась беспощадная волна. В ту минуту он понял, как
сильно полюбил своего молодого помощника, понял, что не в силах
потерять Кер-де-Гри. И упал на колени перед неподвижно распростертым
телом.
тот тупо на него уставился, продолжал кричать: - Воды! Принеси воды...
воды! - Его рука судорожно дергала рукоятку заткнутого за пояс
пистолета. Ему принесли воды в чьей - то шляпе. Все пираты увидели, что
их холодный капитан стоит на коленях и поглаживает мокрые блестящие
волосы Кер-де-Гри.
Но поднимитесь, сэр! Люди утратят уважение к вам, если увидят, как вы
стоите тут на коленях.
мне почудилось, что ты умер, и весь мир сжался. Лежи тихо! А теперь я
рад. Тебе нельзя двигаться. Теперь мы вместе возьмем Золотую Чашу, и
это будет чаша с двумя ручками. - Он подхватил Кер-де-Гри в объятия и
отнес его в тень огромного дерева. Пираты растянулись на земле,
отдыхая, пока их лейтенант приходит в себя.
капитану со странной женственной нежностью.
припадочного лондонца!
гордились таким сходством. Я вам расскажу, чтобы он не остался для вас
просто деревянным болваном, обязанным выполнять приказы. Фамилия его
Джонс. Всю жизнь он мечтал стать проповедником слова божьего. Он верил,
что припадки насылает на него Дух Святой, испытуя для какого - то
божественного служения. Однажды, когда он стоял на перекрестке двух
улиц и взывал к жителям Лондона, его схватили городские стражники.
Судья признал его бродягой и сослал на острова. Отбыв свой срок, Джонс
стал пиратом, чтобы не умереть с голоду. Как - то при дележке добычи
ему досталась рабыня, испанка с примесью негритянской крови. Он женился
на ней, чтобы спасти ее доброе имя. Он не знал, что спасать было уже
нечего. Видите ли, сэр, его жена оказалась католичкой. Когда он дома,
она запрещает ему читать Библию. И знаете, сэр, он от души верит, что
воровка - судьба ограбила его, не дала ему преуспеть. Не так, как
понимаем это слово мы, но на ниве господней по особому божьему
соизволению. Он воображает, будто мог стать протестантским Савонаролой.
припадки.. Я сам видел.
наследство.
и не расстался с ней, когда узнал, какое это имя! И вот увидите, при
разделе добычи он смущенно попросит какое - нибудь распятие. И привезет
ей в подарок распятие из Панамы. Нет, вы только подумайте! Он же
сектант из сектантов. Для него нательные кресты и распятия -
кощунственная мерзость!
горькие корешки, крыс, мышей, змей, обезьян. Щеки их превратились в
глубокие впадины под скулами, глаза блестели жаром лихорадки. От
недавнего их одушевления не осталось и следа. Идти вперед их заставляла
лишь вера в непогрешимость своего капитана: Морган не мог потерпеть
неудачи, потому что еще никогда не терпел неудач. Уж конечно, у него
есть план, который набьет их карманы золотом Нового Света! А слово
"золото", хотя и утратило реальный смысл, было сильнее слова "голод".
земляной вал и поставили на нем пушки.
начала прогрызать путь сквозь густой подлесок. К вечеру они вышли на
вершину небольшого круглого холма и увидели внизу прямо перед собой
Панаму, купающуюся в золотом сиянии западного солнца. И каждый заглянул
в глаза соседа, проверяя, что узрел не бредовое видение, явившееся ему
одному.
внезапно его товарищи увидели, что он стремительно бежит вниз, на ходу
вытаскивая саблю из ножен. В лощине под ними паслось стадо, брошенное
там каким то бестолковым испанцем. Мгновение спустя все четырнадцать
сотен пиратов ринулись туда. Они рубили коров саблями, кололи шпагами,
вонзали ножи в перепуганных животных. И скоро, очень скоро по бородам
изголодавшихся людей заструилась свежая кровь, и красные капли обагрили
их рубашки. В этот вечер они объелись до беспамятства.
равнине, как волки - оборотни. Они подобрались к самым стенам города и
пересчитали солдат перед воротами.
чтобы сообщить план сражения. Генри Морган хорошо изучил души
флибустьеров. Он завладел их рассудком, подготовил его для битвы. Он
воззвал к их страху:
дней и никакой провизии. До кораблей вам не добраться, даже если вы
просто сбежите. А Панама - вот она. Пока вы храпели, как боровы,
разведчики занимались делом. Перед городом стоят четыре тысячи солдат с
кавалерией на флангах. Это не крестьяне, вооружившиеся мушкетами и
ножами, но обученные солдаты в алых мундирах. И это еще не все. На вас
выпустят быков - на вас, охотников!
на одичавший скот.
Панов Вадим
Прозоров Александр
Херберт Фрэнк
Березин Федор
Суворов Виктор
Шилова Юлия