сидели за столом, обсуждая какие-то скучные хозяйственные дела. Я уже
говорил, что он потерял всякий интерес к подобным занятиям. Он явно
стремился поскорее уйти, вид у него был недовольный, усталый, и я вдруг
заметил, как он за это время постарел. Мне кажется, что именно его
расстроенное лицо заставило меня заговорить.
не переставал заниматься, - или, если позволите, мистер Генри, потому
что я боюсь прогневить вас и хотел бы, чтобы вы вспомнили о старом...
отказался от своей затеи.
гадки.
своим сыном?
вета, - но считаете ли вы его разумным отцом?
бы то ни было, но я его не порицаю.
батюшка был превосходный человек, я не знавал другого такого, и умнейший
во всем, кроме одного. И там, где он спотыкался, там другому впору
упасть. У него было два сына...
лушает самые мои слова. - Если вы не перестанете потакать мистеру Алек-
сандеру, вы пойдете по стопам вашего отца. Только берегитесь, милорд,
чтобы сын ваш, когда подрастет, не пошел по стопам Баллантрэ...
страха человека охватывает самая грубая отвага. И я сжег свои корабли,
произнеся это резкое слово. Ответа я так и не получил. Подняв голову, я
увидел, что милорд вскочил на ноги и сейчас же тяжело рухнул на пол.
Припадок, или обморок, скоро прошел, он вяло провел рукой по голове, ко-
торую я поддерживал, и оказал тусклым голосом:
лось, Маккеллар, или только хотело оборваться, а потом все от меня поп-
лыло. Я, должно быть, очень рассердился. Но не бойтесь, Маккеллар, не
бойтесь, мой милый. Я и волоса не тронул бы на вашей голове. Слишком
много мы с вами пережили вместе; и этого теперь ничем не зачеркнешь. Но
знаете что, Маккеллар, я сейчас пойду к миссис Генри, лучше я пойду к
миссис Генри... - повторил он и довольно твердыми шагами вышел из комна-
ты, оставив меня горько раскаиваться в содеянном.
гнева.
Неужели вы никогда не научитесь знать свое место? Неужели вы никогда не
перестанете вмешиваться в дела, которые вас не касаются?
много упреков. Было время, когда они были моей каждодневной пищей, и я
привык глотать их. Но сегодня обзывайте меня как хотите, вы никак не
подберете достойного слова для моей глупости. Однако поверьте, что я
сделал это с наилучшими намерениями!
Выслушав меня, она задумалась, и мне ясно стало, что ее раздражение
прошло.
сама намеревалась или, вернее, хотела это сделать, и я не могу сердиться
на вас. Но, боже мой, неужели вы не понимаете, что он больше не может,
не может больше терпеть? Струна натянута до отказа. Что думать о буду-
щем, если он может урвать у судьбы два-три счастливых дня?
тем, что вы признали чистоту моих намерений.
во вам, должно быть, изменило, потому что сказанное вами было сказано
жестоко. - Она помолчала" вглядываясь в меня, потом слегка улыбнулась и
произнесла странную фразу: - Знаете, кто вы такой, мистер Маккеллар? Вы
старая дева.
Дьюри не произошло ничего достойного упоминания. Но тут я должен привес-
ти второй отрывок из записок кавалера Бэрка, сам по себе интересный и
необходимый мне для дальнейшего изложения. Это единственное свиде-
тельство о скитаниях Баллантрэ в Индии и первое на этих страницах упоми-
нание о Секундре Дассе. Оно обнаруживает, как увидим, одно обстоя-
тельство, которое, знай мы его лет двадцать назад, устранило бы столько
бед и несчастий, а именно то, что Секундра Дасс говорил по-английски.
нить и расположение которого так плохо тогда представлял, что не мог со-
образить, куда мне бежать - на север или на юг. Тревога, была так вне-
запна, что я выскочил без чулок и туфель; треуголку мою сшибли с головы
в давке; все мои пожитки достались англичанам. Единственным моим товари-
щем был мой сипай [34], единственным оружием - моя шпага, а достоянием -
завалявшаяся в карманах монетка. Словом, я был очень похож на тех дерви-
шей [35], о которых пишет в своих изящных рассказах мистер Галланд [36].
Как помнится, эти джентльмены становились героями одного необычайного
приключения за другим, а сам я был на пороге такого поразительного прик-
лючения, что, признаюсь, и посейчас не могу его объяснить.
зов и готов был дать изрубить себя на куски за любого из соотечественни-
ков мистера Лалли. Это был тот самый сипай (имя его совершенно изглади-
лось из моей памяти), об удивительном великодушии которого я уже расска-
зывал. Это он, найдя нас с месье де Фессаком на валах в состоянии полно-
го опьянения, покрыл нас соломой перед приходом коменданта. Поэтому я
советовался с ним со всей откровенностью. Легко было спрашивать, что де-
лать; но в конце концов мы решили перебраться через какую-нибудь садовую
ограду, там можно было, во всяком случае, поспать в тени деревьев, а мо-
жет быть, и как-нибудь раздобыть туфли и чалму. В этой части города было
множество таких оград, весь квартал состоял из огороженных садов, а раз-
делявшие их проулки были в этот поздний час совершенно пусты. Я подсадил
сипая, и скоро мы очутились за оградой, где густо росли деревья. Все
вокруг было напитано росой, которая в этой стране очень вредна, особенно
для белых, но усталость моя была такова, что я уже совсем засыпал, когда
сипай вернул меня к действительности.
сквозь широкие листья. Это было столь неожиданно в таком месте и в такой
час, что заставляло действовать осмотрительно. Сипай был послан мною на
разведку и скоро вернулся с известием, что нам очень не повезло: владе-
ние принадлежало белому человеку, и, по-видимому, англичанину.
за белый, потому что с соизволения божьего всякие бывают белые люди.
широкой верандой; на полу ее стоял оправленный светильник, и возле него,
скрестив ноги на восточный лад, сидели двое. Оба они были закутаны по
туземной моде в муслин, но один из них был не только европеец, но чело-
век хорошо известный и мне и читателю, - в самом деле, это был не кто
иной, как владетель Баллантрэ, о доблестях и уме которого я так много
рассказывал на этих страницах. До меня и раньше доходили слухи, что он
прибыл в Индию, но мы ни разу не встречались, и я понятия не имел, чем
он занимается. Как только я узнал его и понял, что попал к своему старо-
му товарищу, я считал уже, что все мои злоключения счастливо закончи-
лись. Я, нимало не таясь, вышел на ярко освещенную луною лужайку и, наз-
вав Баллантрэ по имени, в немногих словах изложил ему свое бедственное
положение. Он обернулся, чуть заметно вздрогнув, и смотрел на меня в
упор в продолжение всего моего рассказа, а потом, обратившись к своему
товарищу, что-то сказал ему на местном варварском наречии. Второй, хруп-
кий и худощавый - ноги, как палки, а пальцы, словно соломинки [37], -
тотчас же встал.
лийски и вижу, что произошла небольшая ошибка, о, самая незначительная и
частая ошибка. Но сахиб хотел бы знать, каким образом вы очутились в са-
ду.
от меня, вот так - лицом к лицу?!
в кумирне.
ко, как и раньше. - Он хотел бы знать, каким образом вы очутились в этом
саду.
этот сад? Так вот, милейший, будь добр передать твоему сахибу привет и
Свержин Владимир
Панов Вадим
Посняков Андрей
Роллинс Джеймс
Афанасьев Роман
Сапковский Анджей