ответила она. - Теперь я, видимо, верю. - Она поднялась к столу и снова
взяла лист с надписью. - Ты написал это одним из карандашей Джорджа
Старка, - сказала Лиз.
- сказал он уверенным тоном. Он вдруг вспомнил о ручке "Скрипто", но
быстро выкинул это из головы. - И это не карандаши Джорджа. И никогда
таковыми не были. Они - мои. Я чертовски устал от мыслей о нем как об
отдельном человеке. Теперь уже в этом нет никакой необходимости, если она
когда-то и существовала.
мне алиби". Ты никогда сам не говорил ничего подобного, только в книгах.
Это тоже просто совпадение?
остановился. Возможно, он и прав, но в свете того, что он написал на листе
рукописи, как он мог быть во всем столь уверен?
слова?
думаю, что я, может быть, что-то сказал, но я, действительно, не помню.
голос Лиз вернул его в действительность.
Только птичьи звуки. И эта идиотская фраза, которую я написал. - Он
подождал немного и продолжил с надеждой в голосе: - Ты не думаешь, что это
могло быть просто совпадением?
говорить тебе, Тад, совпадения очень мало стоят в моей жизни.
зажимая рты, чтобы не смеяться слишком громко и не разбудить детей, и
успокаивая друг друга нежными словами. Между ними все было снова в полном
порядке, во всяком случае Тад чувствовал, что сейчас для него существует
только одна эта самая важная вещь на свете, в чем он должен быть уверен до
конца. И все было в порядке. Буря прошла. Печальные старые воспоминания
были снова похоронены, по крайней мере, на нынешнее время.
Честно.
чудо, если я засну.
через пять минут, уснул н Тад.
предыдущий, прямо от начала и до конца: Старк вел его через брошенный дом,
оставаясь все время позади и уверяя, что он ошибается, когда Тад пытался
дрожащим и непослушным голосом утверждать, что это его собственный дом. Ты
абсолютно неправ, - сказал ему Старк из-за правого плеча (а, может быть,
левого, но в этом ли дело?). Хозяин этого дома, - втолковывал он Таду, -
мертв. Хозяин этого дома находится в том единственном месте, где
оканчиваются все железнодорожные линии, в том месте, которое все,
находящиеся под землей (где бы то ни было), называют Эндсвилл. Все было
тем же, что и в первом сне. До той сцены, когда они пришли к черному
входу, где Лиз уже находилась не одна. К ней присоединился Фредерик
Клоусон. Он был нагим, но в каком-то абсурдном кожаном пальто. И он был
так же мертв, как и Лиз.
под землю, вот что происходит с визгливыми болтунами. Их превращают в
дурацкую начинку. Сейчас о нем позаботились. Я хочу позаботиться обо всех
них, одним за другим. Но будь спокоен, я не буду заботиться о тебе.
Воробьи летают.
быть, миллиарды, и день превратился в ночь, когда гигантские тучи птиц
закрыли солнце.
продолжал шептать: - Они снова летают, старина. Не забывай. И не попадайся
на моем пути.
заснуть. Он лежал в темноте, думая, как абсурдно все это, и как абсурдна
сама идея этого кошмарного сна, которая была такой же, что и в первом сне,
но намного более ясной для понимания. Как все это абсурдно. Фактом было
то, что он всегда представлял в своем воображении Старка и Алексиса Мэшина
очень схожими (а почему бы и нет, поскольку фактически они оба родились в
одно и то же время с появлением романа "Путь Мэшина"), оба высокие и
широкоплечие, как будто люди не выросшие из детства, а слепленные из
каких-то крепких блочных материалов, и оба блондины... этот факт не меняет
всю абсурдность ситуации. Литературные герои не могут оживать и убивать
людей. Он расскажет об этом Лиз за завтраком, и они посмеются над этим...
ну, возможно, и не будут действительно смеяться, учитывая все
обстоятельства, но уж, конечно, не удержатся от улыбок.
подумал он, наконец погружаясь в сон. Но когда настало утро, сон показался
ему не столь уж стоящим обсуждения - во всяком случае, не с самого начала
дня. Поэтому он и промолчал... но по мере ухода этого дня из его жизни,
Тад замечал, что его мозг снова и снова возвращается к приснившемуся сну,
испытывая его таинственное влияние, какое оказывает темный драгоценный
камень.
обещании Тада, он посетил доктора Хьюма. Удаление опухоли в 1960 году было
внесено в медицинскую карту Тада. Он рассказал врачу о том, что недавно
дважды ощутил в своем сознании возвращение звуков птиц, что предшествовало
его ужасным приступам головной боли во время долгих месяцев до
установления диагноза и удаления этого образования. Доктор Хьюм пожелал
выяснить, не возвратились ли и головные боли. Тад сказал, что нет.
будучи в таком состоянии, о том, что было выведено на стене квартиры в
Вашингтоне, где убийца прикончил жертву. Это уже казалось слишком далеким
от вчерашнего сна. Он находил самого себя весьма смешным во всей этой
истории.
день отправиться в Медицинский центр Восточного Мэна. Он хотел иметь
рентгеновские снимки черепа Тада и компьютеризированную осевую томографи
ю... так называемую "КОТ-развертку".
внутрь машины, выглядевшей очень похоже на промышленный сушитель одежды.
Она вздрагивала и трещала в течение добрых пятнадцати минут, а затем,
наконец, его вызволили из плена... хотя бы на нынешнее время. Он позвонил
Лиз, сообщил ей, что результаты будут готовы не раньше конца недели и
сказал, что собирается ненадолго поехать в университет.
мы сможем лучше решить, что нам делать дальше.
полки от накопившейся за целый семестр всякой макулатуры н пыли, когда
птицы снова начали пищать в его голове. Сперва прочирикало несколько
запевал, к ним стали присоединяться другие, и очень скоро птичье пение
превратилось в мощный оглушающий хор.
домов и телефонными столбами. И повсюду там сидели воробьи. Они облепили
каждую крышу, усеяли каждый столб, ожидая только команды, исходящей из
группового птичьего сознания. Тогда они взорвут тишину неба писком и
шелестом как бы тысяч листов бумаги, колышащихся в воздухе при сильных
порывах ветра.
нашел и забрался в него, сжавшись в комок.
Каменистый Артем
Черепнин Владимир
Буркатовский Сергей
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Шилова Юлия