сложением он очень напоминал жабу. Я кивнул на ближайший из
двух больших сейфов:
лучше, чем голосом, в котором проскользнула нотка облегчения. -
Грабеж, мистер Хариссон?
вы говорили...
кровью пятно, оставленное глушителем моего пистолета.
Интерпол.
Марселя...
больше.
достаточно места, чтобы разместить очень много гульденов, но
если слухи об этом ресторане - насчет игорных столов и
значительно более интересных представлений в подвале, а также о
богатом ассортименте товаров, которых обычно не бывает в
магазинах, - были хоть отчасти верны,-то размеры эти вряд ли
можно считать удовлетворительными.
дискуссию.
всажу тебе пулю в колено, так что ты никогда больше не сможешь
ходить без палки. Ты мне веришь?
был, всегда можно понять, когда кто-то говорит серьезно. Он
засунул Марселя в сейф, что было, вероятно, самой тяжелой
работой, какую ему довелось выполнять за последние годы:
пришлось попыхтеть, чтобы так уместить Марселя, что он не мешал
двери закрыться. Наконец, это удалось.
Зато, как и можно было предвидеть, в правом ящике стола лежал
большой автоматический пистолет неизвестной мне марки, что,
впрочем, неудивительно, потому что всю жизнь изучение оружия
сводилось у меня лишь к тому, чтобы целиться и стрелять из
него.
на крик, потому что я снова поднял пистолет.
согласился я. - Но за ними-только страх. Страх перед кем-то и
чем-то. Думаю, ты станешь более осведомленным и учтивым, когда
научишься бояться чего-то другого больше, чем теперь. Открой
сейф.
нет воздуха, он закрывается герметически. Мы двое... умрем
через несколько минут...
понимал, что это-не крупная рыба. Руководитель торговлей
наркотиками, как правило, отличается абсолютной твердостью и
жестокостью, а этот не обладал ни тем, ни другим.
доступных ящиков и бумаг. Все обнаруженное было так или иначе
связано со вполне законными делами, что, впрочем, само собой
разумелось - Даррел не производил впечатления человека,
оставляющего компрометирующие документы в местах, где они могли
бы попасть в руки, скажем, уборщицы. Через пять минут я
открыл сейф.
Переоценил его. Он полулежал, опершись коленями о спину
Марселя, который, к своему счастью, по-прежнему был без
сознания. Во всяком случае, так мне показалось. И я не дал себе
труда проверить, а схватил Даррела за плечо и вытащил. Это было
похоже на вытаскивание лося из болота, но в конце концов он
позволил себя сдвинуть и тяжело вывалился на пол. Некоторое
время полежал, потом неуверенно поднялся на колени. Я терпеливо
ждал, пока хрипение перешло в сравнительно нормальное сопение,
а цвет лица - из сине-фиолетового во что-то, что можно было бы
признать здоровою розовостью, если бы я не знал, что обычный
оттенок его кожи сравним разве что со старой газетой.
Поддерживая его, я помог ему встать, что удалось далеко не с
первой попытки.
наклониться, чтобы разобрать его шепот. - Говорила, что
возникли какие-то очень важные семейные дела. И должна срочно
уехать из Голландии.
это?
денег на билеты.
некоторых хлопот, пока он не пришел к выводу, что это все же
лучше, чем пуля. У меня и в мыслях не было его мучить, просто
не хотелось, чтобы он слышал мой разговор.
соединили с тем, с кем надо было переговорить.
отрекомендовался я. - Меня интересует сегодняшний утренний рейс
на Афины. Вероятно, КЛМ. Проверьте, были ли на борту двое -
Астрид Лимэй и Георг Лимэй. Их приметы таковы... да?
бы возникли некоторые трудности с Георгом - и медицинская, и
полицейская службы аэродрома сомневались, разумно ли пускать
его в таком состоянии в самолет, но мольбы девушки перевесили.
Я поблагодарил и повесил трубку.
которые, разумеется, не могли сильно повредить узникам. Так и
оказалось. У Даррела только зарумянились щеки, а Марсель не
только пришел в себя, но зашел так далеко, что силился достать
пистолет, который я по небрежности забыл забрать. Когда же я
отобрал оружие - единственно, чтобы он не причинил себе
вреда, - то подумал, что живучесть Марселя поразительна. И
вынужден был с горьким сожалением вернуться к этой мысли
несколько позже - в обстоятельствах, куда менее для меня
благоприятных.
сколько-нибудь существенное уже было сказано, ни один из них не
подал голоса. Не прощаясь, я открыл дверь, запер ее за собой на
ключ, мило улыбнулся выцветшей блондинке и, очутившись на улице
перед рестораном, опустил ключ в канализационную решетку. Даже
если у них не было запасного ключа, телефон и сигнал тревоги
остались в их распоряжении, а с помощью ацетиленовой горелки
открыть такую дверь можно за каких-нибудь два-три часа. На
такое время воздуха должно хватить. Впрочем, это меня не
особенно заботило.
должен был сделать сразу: расспросил соседей, не видели ли они
ее утром. Двое видели - и их показания совпадали: Астрид и
Георг с несколькими чемоданами уехали на такси часа два тому
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Ларссон Стиг
Шекли Роберт
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк