Чтение 28–й страницы книги ~Окончательный диагноз~

точки зрения? О'Доннел никогда не испытывал особой симпатии к фанатикам
идеи. Не становится ли он одним из них?

Например, эта проблема с Джо Пирсоном. Не преувеличивает ли он ее
значение? Какое-то время мысль заменить Пирсона новым патологоанатомом
просто не давала ему покоя, став чем-то вроде навязчивой идеи. Это было
еще до того, как Юстас Суэйн поставил свой ультиматум. Кстати, старый
магнат так и не подтвердил своего обещания о крупном взносе в фонд
больницы. Пожалуй, Юстас Суэйн здесь ни при чем. Просто О'Доннел хорошо
понимает, что Джо Пирсон опытный патологоанатом и все еще нужен
больнице. На расстоянии, вырвавшись из привычной сутолоки больничного
дня, как-то легче привести в порядок свои мысли, даже если ты сидишь в
таком шумном месте, как этот бар.

О'Доннел расплатился с официантом и в половине восьмого вышел из
отеля. Дениз ждала его у себя дома, и он дал шоферу ее адрес. На 86-й
улице у серого дома машина остановилась. Квартира Дениз находилась на
двенадцатом этаже. О'Доннел, выйдя из лифта, прошел по мягкому ковру
большого холла к двойным дверям из резного дуба, которые
предупредительно распахнул перед ним лакей.

- Добрый вечер, сэр. Миссис Квэнтс просит вас подождать в гостиной.
Она сейчас выйдет, - промолвил он и провел его в большую гостиную с
темной ореховой мебелью. Гостиная выходила на широкую террасу на крыше,
на которую падали последние лучи заходящего солнца. Дениз не заставила
себя ждать.

- Кент, дорогой, я так рада тебя видеть. С минуту он просто глядел на
нее, затем сказал вполне искренне:

- Я тоже. Я только сейчас это по-настоящему понял. Дениз улыбнулась и
непринужденно коснулась губами его щеки. Она была очень красива в черном
кружевном платье.

Взяв его за руку, она вывела его на террасу. Лакей принес уже готовые
напитки.

- Мартини? Или что-нибудь другое? - спросила она у О'Доннела.

- Мартини.

- Добро пожаловать в Нью-Йорк, - подняв бокал, улыбнулась она.
Взгляды их встретились. Глаза Дениз тепло мерцали.

Взяв его под руку, Дениз подошла к балюстраде террасы. Спускались
мягкие летние сумерки, внизу зажигались огни Нью-Йорка. С улиц доносился
ровный гул уличного движения, вдали виднелись темная полоса реки Гудзон
и гирлянды огней.

- Как твой отец, Дениз? - спросил О'Доннел.

- О, вполне здоров. Мне кажется, он переживет всех нас. Такие не
умирают. Знаешь, я очень привязана к нему.

- А ты не подумываешь о возвращении в Берлингтон?

- Зачем? Чтобы жить там?

- Да.

- Нет, в прошлое нет возврата, - задумчиво сказала Дениз. - Это одна
из немногих истин, которую я хорошо усвоила. Мое место здесь, в
Нью-Йорке. Я ужасно трезвая особа, не так ли?

- Нет, просто мудрая.

Он чувствовал теплоту ее руки, - Еще глоток мартини, и мы можем
отправиться ужинать.

***

Они ужинали в небольшом модном клубе на Пятой авеню.

- Ты надолго в Нью-Йорк? - спросила Дениз, когда после очередного
танца они вернулись к своему столику.

- На три дня.

- Так мало.

- Я работаю, Дениз, - улыбнулся О'Доннел. - Меня ждут больные, ждут
дела в больнице.

- Мне будет не хватать тебя, - просто сказала она. Он помолчал,
словно обдумывая что-то, затем посмотрел ей в лицо.

- Я не женат, ты это знаешь, - без всяких обиняков сказал он.

- Знаю.

- Мне сорок два года. В этом возрасте у человека масса привычек, с
которыми трудно расстаться. - Он помолчал. - Я просто хочу сказать, что
могу оказаться совсем не таким приятным человеком, как ты думаешь.

Дениз накрыла его руку ладонью.

- Кент, милый, ты мне делаешь предложение? - лукаво спросила она.

Лицо О'Доннела расплылось в широкой мальчишеской улыбке. Он
почувствовал лихое отчаяние, почти юношескую легкость и задор.

- Раз ты об этом заговорила, то почему бы и нет, Дениз? Наступила
пауза, и О'Доннел почувствовал, что Дениз не торопится с ответом.

- Я польщена, но не слишком ли это поспешно? Мы едва знакомы.

- Я люблю тебя, Дениз.

Он увидел ее пристальный изучающий взгляд.

- Я тоже могла бы полюбить тебя, Кент. - Затем медленно, словно
подбирая слова, которые наиболее точно могли бы выразить то, что она
чувствует, она сказала:

- Все во мне сейчас кричит: "Бери, бери его, не упускай". Но какой-то
голос предостерегающе шепчет: "Не спеши, ты уже ошиблась один раз".

- Да. Я тебя понимаю.

- Я не сторонница быстрых решений в данном случае, Кент. Вот почему я
до сих пор не развелась с мужем. Кроме того, ты - в Берлинггоне, я - в
Нью-Йорке.

- Значит, ты не допускаешь мысли о возвращении в Берлингтон?

- Я никогда не смогу жить там. Зачем лукавить, Кент. Я слишком хорошо
себя знаю.

Официант принес кофе и вновь наполнил бокалы.

О'Доннел почувствовал непреодолимое желание увести отсюда Дениз.

- Давай уйдем, - предложил он. Дениз не возражала, и он подозвал
официанта.

Уже в машине Дениз вдруг спросила:

- С моей стороны это ужасно эгоистично, но почему бы тебе не работать
в Нью-Йорке?

- Да, я сам иногда думаю об этом, - вдруг неожиданно для себя сказал
О'Доннел.

"В Нью-Йорке немало первоклассных больниц, - думал он, пока они ехали
к дому Дениз. - Здесь прекрасная частная практика. Этот город славится
своими медицинскими силами. Что держит меня в Берлинггоне? Больница,
коллеги по работе, общая атмосфера интенсивной напряженной жизни? Я
сделал немало для больницы Трех Графств, этого никто не станет отрицать.
А Нью-Йорк? Здесь Дениз. Достаточно ли этого?"

Дениз сама отперла дверь квартиры. Лакея не было видно.

- Хочешь выпить, Кент?

- Сейчас нет. Возможно, потом. Он обнял ее и привлек к себе ее
податливое тело. Но Дениз спустя минуту легонько высвободилась из его
объятий.

- Столько всяких проблем, - неопределенно промолвила она.

- Каких же?

- Ты совсем не знаешь моих недостатков. Например, я ужасная
собственница.

- Мне не кажется это таким уж большим пороком.

- Если мы поженимся, - сказала она, - я не захочу тебя делить - ни с
кем и ни с чем, даже с твоей больницей. Он рассмеялся:

- Мы могли бы найти разумный компромисс. Как все это делают.

Она посмотрела на него.

- Когда ты так говоришь, я почти верю, что это возможно. Когда ты
снова будешь в Нью-Йорке?

- Как только я тебе буду нужен.

Поддавшись чувству, она вдруг быстро поцеловала его в губы. Но в это
мгновение Кент и Дениз услышали звук отворяемой двери. Луч света из
коридора упал на ковер. Дениз, отстранившись от него, обернулась.

- Я подумала, кто это разговаривает? - услышал О'Доннел детский
голос.

- А ты разве не спишь еще? Познакомься, Кент, это моя дочь Филиппа.

Кент увидел худенькую девочку-подростка.

- Здравствуй, Филиппа. Прости, что разбудили тебя.

- Я читала. Это стихи. Вы их любите?

- Боюсь, что у меня не было времени на поэзию.

- Вот здесь есть кое-что для тебя, мама.

- Должна сказать, Кент, что мои дети решительно настаивают на том,
чтобы я снова вышла замуж, - сказала Дениз, взглянув на открытую
страницу. - Они ужасные реалисты. - А затем, повернувшись к дочери,
спросила:

- А что ты скажешь, если я действительно выйду замуж за доктора Кента
О'Доннела?

- Он сделал тебе предложение? - живо поинтересовалась девочка. - Ну
конечно, выходи.

- Иногда я просто сомневаюсь в пользе современного прогрессивного
воспитания, - сказала Дениз, подходя к Филиппе. - Спокойной ночи, детка.

- Мамочка, ты ужасно отстала, просто ископаемое.

- Спокойной ночи, Филиппа, - строго повторила Дениз.

- Хорошо. Но можно мне его поцеловать, раз он будет моим отчимом?

- Филиппа!

Девочка, рассмеявшись, чмокнула мать и, прихватив книжку, исчезла.

О'Доннел от души расхохотался.

Жизнь холостяка в эту минуту показалась ему бесцветной и
неинтересной.