беззастенчивых преступлениях. Пороки и преступления были во все эпохи
человеческой истории, были они и в средн ие века. Но там люди грешили против
своей совести и после совершения греха каялись в нем. В эпоху Ренессанса
наступили другие времена. Люди совершали самые дикие преступления и ни в
какой мере в них не каялись, и поступали они так потому, что последним к
ритерием для человеческого поведения считалась тогда сама же изолированно
чувствовавшая себя личность.
же самым титанизмом. Красиво мысливший неоплатонический поэт и философ
Ренессанса, бесконечно человечный и бесконечно гуманистический, мало отдавал
себе отчет в том, что какой-нибу дь кровавый преступник и бесстыдный
насильник вроде Цезаря Борджиа тоже чувствовал за собою право своего
поведения, тоже находил в нем свое самодовлеющее наслаждение и тоже был
представителем своего рода платонической эстетики, которая отличалась от
Плат оновской академии только своим содержанием, но структурно вполне ей
соответствовала. А структура эта заключалась в стихийно-индивидуалистической
ориентации человека, мечтавшего быть решительно освобожденным от всего
объективно значащего и признававшего т олько свои внутренние нужды и
потребности. Таким образом, не будем упражняться в морали, подвергая
осуждению все приведенные выше ужасы обратной стороны титанизма. Быть тут
моралистом очень легко, и этой легкой задачей моралистики автор настоящей
работы
историческую значимость и историческую необходимость этого возрожденческого
титанизма как во всех его положительных, так и во всех его отрицательных
проявлениях. Мы твердо убеждены в том, что обратная сторона возрожденческого
титанизма была в такой же мере исторически обусловлена, как и его прямая, и
положительная, сторона. Но если мы сейчас не сумели формулировать эту
историческую необходимость, то это вовсе не значит, что такой
этого научных возможностей и что они должны быть у других исследователей,
научно более вооруженных, чем мы.
необходимостью этой обратной стороны возрожденческого титанизма следует
также и эстетическая природа обратной стороны титанизма. Нам не хотелось бы
в данном месте рассматривать эту интересную
получить об этом некоторое представление могут прочитать работу А.В.Гулыги,
который настаивает на том, что именно с марксистско-ленинской точки зрения
необходимо точное фиксирование эсте тики исторического процесса. Он пишет:
"Эстетические категории отражают историческую реальность, поэтому умение
мыслить в категориях эстетики столь же необходимо историку, как и умение
мыслить в категориях диалектики" (39, 7). Поэтому не случайно А.В.Гул ыга
приводит слова Гегеля: "Об истории нельзя рассуждать серьезно, не обладая
эстетическим чувством" (там же, 43). Следовательно, эстетическое понимание
таких исторических категорий, как возрожденческий титанизм или обратная
сторона возрожденческого тита низма, имеет самое близкое отношение именно к
истории эстетики.
можно только при помощи двух полярных противоположностей, а именно идеализма
и материализма, поскольку все конкретные системы мысли занимают то или иное
положение в сравнении с этими двумя категориями и в этом смысле находятся в
постоянной взаимной борьбе. Но и идеализм и материализм, и их взаимная
борьба должны определяться нами не только абстрактно, т.е. не только
понятийно, но обязательно также и исторически, поскольку и идеализм и
материализм реально предстают перед нами только в своем историческом
функционировании. Исторически же они предстают перед нами в неимоверной
путанице, так что в истории существует бесконечно разнообразная дозировка
этих двух предельных и полярных прот ивоположностей мысли. Но фактическое
смешение этих систем не только не уничтожает необходимости их признания;
признание этой исконной философской противоположности впервые как раз только
и дает возможность разобраться в бесконечных исторических типах их
материализмом, поскольку она выдвигает на первый план соотношение
материальных стихий. И тогда Платон, несомненно, будет идеалистом, поскольку
основную роль в бытии он приписывает надмировым и деям. Аристотель тоже
идеалист, поскольку свой надмировой Ум он прямо считает перводвигателем.
Однако в сравнении с Платоном он является защитником уже материалистического
подхода к действительности, поскольку платоновские идеи он помещает не над
миром,
в сравнении с неоплатонизмом, в котором ведущие мыслительные и
надмыслительные принципы выражены гораздо ярче, систематичнее, а главное,
человечески интимнее. Но и весь античный нео платонизм в сравнении с
неоплатонизмом средневековым также материалистичнее, поскольку в основном он
есть апология язычества, а язычество есть обожествление природных сил. Весь
средневековый монотеизм, признающий в качестве исходного принципа надмировую
конечно, принципиальнейшим идеализмом.
средневековым неоплатонизмом он, конечно, материалистичнее, так как основан
на примате не надмировой абсолютной личности, но на примате стихийного, и
притом вполне земного, самоутверждения че ловеческой личности. Однако в
эстетике едва ли он будет идеализмом в сравнении с античным неоплатонизмом,
поскольку личностное начало во всей античной философии подавлено природой и
космосом, а в эпоху Ренессанса оно стоит либо наравне с природой и космо
сом, либо даже выше и природы и космоса. В сравнении с Плотином Николай
Кузанский, конечно, идеалист. Но и Николай Кузанский признавал необходимость
некоторой единой религии, в которой совпали бы христианство, иудаизм и
магометанство. А это уже чисто гум анистический момент, вполне чуждый
средневековому монотеизму и звучащий гораздо более материалистично. Николай
Кузанский был склонен к идее объединения церкви западной и восточной.
Николай Кузанский в своем учении о боге как об абсолютном интеграле или д
ифференциале рассматривается у историков математики как прямой
предшественник учения Ньютона и Лейбница о бесконечно малых. Николай
Кузанский хотел создать теорию точной науки и во многом здесь преуспел.
Естественно, что в его учении мы находим черты впо лне материалистического
характера. Но в сравнении с ним флорентийские академики, хотя они тоже
неоплатоники, являются, конечно, сторонниками материализма, а не идеализма.
А еще более материалистичен Джордано Бруно, потому что он не только
отвергает церко вь и все ее догматы, но является и прямым пантеистом,
превосходящим все туманные намеки на пантеизм у Николая Кузанского или
Платоновской академии во Флоренции. При этом Джордано Бруно с ног до головы
тоже принципиальный неоплатоник.
художественное творчество с математическими вычислениями, их учения имеют
черты материализма. Поскольку же они в своей теории искусства платоники, они
- идеалисты. Даже теоретики маньеризма , о которых мы будем говорить ниже
(см. с. 454 - 455) и которые прославились прямым уродством и нелепостью
своих художественных образов, все еще продолжают быть глубочайшими
неоплатониками.
и во все другие эпохи, являются категориями отнюдь не просто абстрактными и
отнюдь не просто понятийными. Это категории исторические. Применяя их,
всегда нужно учитывать ту историч ескую их окраску и, в частности, ту
эстетическую значимость, которую они получают в связи с разными периодами
исторического развития, в связи с отдельными историческими деятелями и в
связи с бесконечно разнообразной пестротой результатов и произведений д
еятельности этих последних.
Ренессанса мы сейчас только впервые и можем ставить, т.е. после фактического
обзора того, чем вообще характеризуется эстетика и мировоззрение Ренессанса,
потому что говорить об этом в нача ле всего и раньше всего было бы только
бессмысленным повторением общих и ничего не говорящих фраз.
использовать идеализм и материализм как вообще исходные точки зрения, и
притом в их абстрактном виде, то, кажется, будет близко к истине сказать,
что идеализмом был здесь антично-сре дневековый неоплатонизм, ареопагитски
преобразованный и аристотелистски осложненный; материализмом же здесь была
светско-индивидуалистическая, в основе своей гуманистическая и часто
антицерковная позиция. Однако если идеализм и материализм являются крайн ими
противоположностями философского мировоззрения, не отвергающими, но
предполагающими бесчисленное количество их совмещений с бесконечно
разнообразной дозировкой, впервые как раз делающими возможной оценку всех
этих промежуточных форм, то эстетика Рене ссанса удивительным образом все
время пытается слить неоплатоническую теорию с гуманистической практикой,
что впервые только и дает возможность исторически квалифицировать
возрожденческую эстетику с помощью исходной антитезы идеализма в чистом виде
и мат ериализма в чистом виде.
выступлении отдельных гуманистически-неоплатонических категорий на первый
план совпадение противоположностей, космический ум, космическая душа, космос
как одушевленное тело и, наконец,
его жизнью и миром, - а также в светско-индивидуалистической интерпретации
или даже прямой критике всех этих неоплатонических категорий. Поэтому
эстетику Ренессанса мы берем со всеми
Маркеев Олег
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Глуховский Дмитрий
Посняков Андрей