Кукк-Ушкин мог специально для этого дела сконструировать какой-нибудь
особенный сейф.
голосом сказала телефонистка-красавица, как будто ей ничего не стоило
пробраться сквозь хаос мировой валютной системы.
услышал спокойный мужской голос:
вас.
спросил Гена.
Одна тысяча четыреста десять.
ресторане на крутом бастионе крепости Оук-Порта.
деликатесов, только скромная местная пища: устрицы, лангусты, крабы, белая
икра доисторической рыбы целаканта, эскарго, авокадо, грейпфруты, цитронеллы
и лайм-тоник. - Конечно, было бы недурно, если бы в сундучке оказались
кое-какие материальные ценности, - сказал "лучший футболист вселенной" Рикко
Силла. - Мы бы построили на них огромнейший футбольный стадион. Больше, чем
"Маракана" в Рио-де-Жанейро. Вся республика поместится и еще пригласим
зурбаганцев.
национальной команды, а ныне парикмахер Токтомуран Джечкин. - Только не
такой уж большой. Надо оставить средств для огромной, самой большой в мире
парикмахерской. Чтобы весь мир ездил к нам стричься!
несвойственной ему агрессией.
огромную телефонную станцию, - веско заметил премьер министр.
столу своим самым красивым в мире кулаком.
намерения Токтомуран Джечкин. - Детский период истории кончился! Хватит
играть, пора стричься!
ладонями выбил дробь, не хуже джазового барабанщика. - Нам нужна связь!
Огромный телефон решит все проблемы!
понравилось! Год назад такая сцена между тремя закадычными друзьями была бы
просто немыслима.
руки сразу на три плеча. - Иной раз культурные ценности бывают гораздо
важнее материальных.
старинную эмпирейскую народную поговорку и улыбнулись, и искорки из восьми
дружеских глаз, не разделенных даже на пары, а соединенных в одно красивое
загадочное созвездие, поднялись над ночным Оук-Портом, чтобы присоединиться
к бесчисленным звездам мироздания, и на этом наша повесть закончилось,
оставив место лишь для трех небольших эпилогов.
называть их законами, если мы на одной странице повести можем скакнуть с
бастиона крепости в Оук-Порте в камеру хранения Витебского вокзала, что на
Загородном проспекте Ленинграда (следующая остановка "Технологический
институт")? Из такой невероятной романтики - сразу в обыкновенную прозу, на
Витебский вокзал.
художник Марк Шагал, например, показал нам такой фантастический Витебск, что
ни один писатель-приключенец за ним не угонится.
входим в зал камеры хранения вслед за сутулым старичком-дачником. Знаете,
бывают такие старички-дачники в побелевших от старости по швам прорезиненных
плащах, в обвисших шляпах из рисовой соломки, с двумя тремя саженцами в руке
и с ведерочком чернозема. Таков и наш старичок, эдакий отставной Букашкин,
приятель поэта Андрея Вознесенского.
свое ведерочко на кафельный пол возле одной из них, засунул пальчик в
вязаной перчатке в диск и тихо набрал дату Грюнвальдской битвы - тысяча
четыреста десятый год. Дверь камеры открылась, и старичок достал оттуда
сундучок. Извините, любезный читатель, за неуместную рифму.
неизвестном языке, мягко опустился на пол, откуда и был поднят железной
рукой капитана Рикошетникова. Рядом с Рикошетниковым находился его новый
друг, участковый уполномоченный милиции Бородкин В. П.
старичок, никакой не чудак, не фантазия. Ни малейших поползновений к
проверке не вызывает. А ведь не подошли бы, не проверили, и улетела бы
птичка".
"старичка" тончайший пластиковый грим и обнажил сатанински красивое лицо
Накамура-Бранчковской.
трансформации.
Протестую против насилия над пенсионером.
товарищ, сюжет не терпит задержек.
капитан Рикошетников с заветным сундучком под мышкой вышел на Загородный и
кликнул такси.
пользуясь правом старого знакомства, пригласил капитана Рикошетникова в
машину.
такое.
Рубинштейна.
телефону. Он еще не мог прилететь с Больших Эмпиреев! Не говоря уже о
других, которые плывут на " Алеше Поповиче"...
Мы сейчас переедем с вами из Первого Эпилога во Второй. Садитесь!
нашлось место: и детям переходного возраста, и их сорокалетним родителям, и
старшему поколению. Был здесь даже вновь обретший родину и вторую часть
своей фамилии Герман Николаевич Фогель-Кукушкин, одетый во вполне приличную
серую пару из магазина "Великан ".
малость суетился. Итак, Гена вынул из-за пазухи свою заветную трубочку,
сделанную из нежного отростка дерева Сульп и подул!
сундучок спокойно и непринужденно раскрылся. Древними, пустынными временами
дохнуло изнутри. Все смолкло.
сказал автор.
его сыновьям: Мису, Маку и Тефя, - написанное на клочке древней кожи.
душою смущенный. Пойман был нами сегодня в капкан хитроумный Мамонт ужасный,
приплывший сюда издалека. Дети родные, мы вместе сражались с жестоким
пришельцем, Мы не дрожали пред пастью его, что дышала вулканом.
Мис-весельчак, ты всадил ему дротик под ребра! Доблестный Мак укротил его
рык преотличнейшей глыбой! Ловкий Тефя, подобравшийся сзади, пришпилил
Острым ножом его ухо к подножию Сульпа. Мне, смельчаки, вы оставили дело
пустое - Просто добить исполина любимой мотыгой. Ныне победу великую
праздновать мы собралися... Что ж я ловлю в ваших взглядах раздора летучие
тени?
простая дележка. Мис пожелал себе сделать из шкуры кафтаны, Чтобы гулять,
поражая вокруг всех гагар и дюгоней Мак вознамерился сделать из шкуры каноэ,